От воспоминаний о тех тоскливых, безрадостных днях ее сердце будто сжали железные клещи. Тихий звонок колокольчика показался Лоэтте раскатом грома.

— О, нет, — вздохнула Изабель.

— Слава богу, — одновременно заявила Дора-Ли.

Когда глаза Бурке привыкли к полумраку зала, он увидел рядом с собой Лили.

— Завтрак заканчивается в десять, — масляным голоском объявила женщина, стоящая рядом с Лоэттой.

Бурке, пожав плечами, снял пальто.

— Я уже позавтракал. — Он быстро взглянул на Лили. — Мы с Ли… Лоэттой договорились о встрече.

Лоэтта очнулась. Бесполезно раздумывать над тем, почему она стала такой рассеянной. Бурке Кинсайд мог вывернуть Лоэтту наизнанку одним взглядом, но, когда он дарил ей улыбку, полную обещаний и маленьких тайн, колени предательски слабели, а способность спорить сводилась к нулю. Бурке вызывал в ее душе смятение и хаос.

— Изабель, я обещала Бонни Трамбл, что навещу ее сегодня утром. Мы хотели обсудить несколько песенок для детского праздника. Боюсь, что сегодня я не успею. Ты могла бы заскочить в «Клип&Керл» и извиниться перед Бонни?

Изабель скорчила недовольную гримасу, но кивнула и вышла. Лоэтта повернулась к Доре-Ли, которая шутливо помахала рукой.

— Мне не нужно давать поручений. Ухожу, ухожу.

Через минуту колокольчик снова звякнул. Лоэтта и Бурке остались одни в пустом ресторане. И Лоэтте очень не хотелось задавать вопрос, который она должна была задать.

Бурке наблюдал за Лили, видел, как меняется ее лицо. Мысли Лили легко было прочитать, но вот убедить ее в чем-то гораздо труднее. Бурке нарушил, наконец звенящую, гулкую тишину:

— По дороге встретил одного старика, он сидел на скамейке за углом. Старичок сообщил, что Джози все утро бегала с цветами в ресторан. Лилии мне знакомы. А остальные букеты? Все от Страйкера?

Она облизнула пересохшие губы и смело посмотрела Бурке прямо в глаза.

— Тебя это волнует?

— Волнует? — Бурке глубоко вздохнул. Да, когда два дня назад Страйкер опустился на колено и попросил руки Лили, ему пришлось поволноваться. — Почему я должен беспокоиться? Вся наша жизнь — любовь и война, разве не так?

Лили пропустила последнюю фразу мимо ушей. Она подошла на несколько шагов ближе.

— Бурке, зачем ты вернулся?

Он услышал, как зашелестела юбка Лили, представил шелк и кружева тонкого белья. Несколько лет назад под пуританским хлопковым платьем он обнаружил нейлоновые чулки до бедер и был приятно удивлен. Белая блузка с острым воротничком, облегающая узкие бедра темно-коричневая юбка, которые были на Лили сегодня, безусловно, более женственные, чем бесформенное хлопковое платье. Бурке вспомнил прозрачный бюстгальтер и трусики, помещающиеся в ладони. Интересно, надела ли она их сейчас? Бурке уже не мог думать ни о чем другом. Он выяснит это.

Но сначала нужно честно ответить на вопрос Лили. Не отводя от нее глаз, Бурке начал говорить:

— Я приехал в Джаспер-Галч, чтобы заниматься медицинской практикой, лечить людей. Мне здесь нравится, Джаспер-Галч — прекрасное место для семьи, детей. — При этих словах Лоэтта сморщилась, как от боли. Бурке добавил: — Еще я связан с этим городом. Пытался забыть, но не смог.

— Значит, ты пытался забыть?

Бурке скрестил руки на груди. Черт возьми, если он сможет не думать о ней, жизнь станет намного легче. Он быстро подошел к стойке, где стояли корзинка с яблоками и старомодный кассовый аппарат. Прищурившись, повернулся, чтобы снова посмотреть на Лили.

— Обычно я не занимаюсь любовью второпях. Можешь не верить, но у меня больше не было такой ночи за всю жизнь. При одном воспоминании о ней я весь горю.

Лоэтта поклялась, что теперь будет смотреть Бурке только в лицо. От собственных фантазий она смущенно покраснела. Нужно охладить этот неуемный пыл, иначе все зайдет слишком далеко. Кажется, она знала, что делать.

Вытянув руки вперед, Лоэтта крикнула:

— Не двигайся!

— Именно этих слов я ждал от тебя.

Бурке замолчал, прерывисто дыша. И хрупкая баррикада, которой она оградила свое сердце, была сметена в одно мгновение. Лоэтта развернулась и отбежала за столики. Скоро их заполнят пришедшие на обед посетители.

— Когда ты не вернулся, — говорила она, лавируя между столами, — я обещала себе и Богу, что ты больше никогда не сможешь причинить мне боль, никогда не подойдешь ко мне, потому что я не позволю. Разве у меня нет гордости? Я смогла купить ресторан, а потом встретила хорошего парня. Он настоящая находка.

Бурке подходил все ближе и ближе к ней. Кажется, последняя фраза ему не понравилась.

Лоэтта прекратила метаться между стульями и глубоко вздохнула. Бурке в ее собственном ресторане смотрел на все так, будто каждая вещь здесь уже принадлежит ему. А Лоэтта только и мечтает поскорее очутиться в его объятьях.

— Нечестно играете, доктор.

— Лоэтта, — сказал он, как будто пробуя имя на вкус, — это не игра. Для меня. И никогда не была игрой.

Больше всего на свете ей хотелось поверить ему! Лоэтта даже закрыла глаза. Когда она открыла их, Бурке был рядом и склонялся все ближе. Его губы чуть раскрылись, и…

— Доктор!

Дверь с грохотом распахнулась. Лоэтта и Бурке отскочили в разные стороны.

— Джейсон! — воскликнула Лоэтта. — В чем дело?

— Бумер, — закричал Джейсон Такер, подручный одного из местных ранчеро. — Он сильно поранился.

Бурке уже шел к выходу.

— Так, сумка в машине. Я припарковался прямо перед домом. Поехали.

Лоэтта схватила пальто Бурке и вышла на крыльцо вслед за ними. Несколько пожилых горожан, заметивших возню у парикмахерской, направлялись туда.

— Что случилось? — крикнул один из них.

— Бумеру не повезло, — ответил Джейсон. — Ему срочно нужен доктор.

— Его забодал бык, которого недавно купили?

— Он упал с лошади?

— Запутался в колючей проволоке?

Джейсон покачал головой.

— Бумер чинил крышу и свалился вниз. Джед Харли видел это и позвонил в офис доктора Масея, но там никого не оказалось.

— Масей сейчас у Карла Гансона. — сказал Бурке, доставая сумку с заднего сиденья.

— Я знаю, — ответил Джейсон. — Кристал говорила то же самое. Она мне и сказала, что вы в ресторане.

Лоэтта придержала дверь машины.

— Ранчо Бумера далеко отсюда? — спросил Бурке.

— Всего восемь миль, — сообщила Лоэтта. — Но дорога проселочная и много поворотов. Можешь заблудиться.

— Тогда поведешь ты.

— Парень, тебе что, жить надоело? — поинтересовался кто-то.

— Лучше поищи другого водителя, — добавил еще один ковбой.

— Послушай, доктор Кинсайд, — робко сказал Джейсон Тукер, — Лоэтта, конечно, мастерица по части персикового пирога, а перец чили у нее получается не хуже, чем когда-то у Мэлоди. Но она за всю жизнь даже близко не подходила к машине. Я прав, Лоэтта?

Лоэтта смотрела на Бурке. Она знала, что щеки горят от стыда. Гордо вскинув подбородок, Лоэтта сказала:

— Да, ты прав, Джейсон, отвези Бурке на ранчо Бумера. Я предупрежу Дору-Ли.

— Вызови «скорую помощь», — попросил Бурке, залезая в грязный грузовичок Джейсона Такера.

Лоэтта кивнула и протянула Бурке пальто. Она проводила взглядом автомобиль, пока он не исчез за поворотом. Клетус бросился в ресторан вызывать «скорую». А Лоэтта побежала на другую сторону улицы, чтобы сообщить Доре-Ли печальное известие.

— Упал с крыши?

— С чего ему взбрело в голову чинить крышу?

— Вы же знаете Бумера. Он думал, это поможет ему уговорить Дору-Ли выйти за него замуж.

— Да? Боюсь, что сейчас ему нужна не столько жена, сколько сиделка.

— Что верно, то верно. Знаете, как говорят? Чем больше человек, тем быстрее он падает.

Лоэтта не прислушивалась к разговорам вокруг. Она ходила по залу с графином в руках, доливала кофе в чашки и подавала десерт.

— Слышал, Дора-Ли обещала, если Бумер еще раз так сделает, она просто убьет его.