Молча, взявшись за руки, они вышли в холодный декабрьский вечер.

В маленькой белой церкви на углу горели свечи, длинное платье Лили цвета слоновой кости и белая, накрахмаленная рубашка Бурке мерцали золотыми бликами. Все же церемония получилась короткой и немного суматошной, потому что маленькая Роза Маккали громко плакала, требуя мамину грудь.

Алекс сидел у Бурке на руках. И вообще все торжество больше напоминало детский праздник, но все были счастливы!

— Кто бы мог подумать, — прошептала Эдит Фергюсон, — что все так хорошо закончится!

Док Масей и Изабель Пруитт ответили одновременно:

— Все было ясно с самого начала.

Доктор удивленно поднял брови. Изабель покраснела до корней волос. Тихий смех Клетуса Маккали слился со звоном церковных колоколов.

Преподобный отец Джон произнес:

— Берете ли вы, Бурке Кинсайд, Лоэтту Грехэм в законные жены?

Глаза Лоэтты наполнились слезами, когда Бурке ответил:

— Да.

Клетус ткнул локтем сидящего рядом Уэсса Страйкера и шепнул:

— Не принимай близко к сердцу, парень. Еще много женщин приедет в Джаспер-Галч. Вот увидишь…

— Берете ли вы, Лоэтта Грехэм, — спросил преподобный отец Джон, — этого мужчину в законные мужья?

— Да, — сказала Лили так тихо, что гостям пришлось навострить уши.

— Уэсс! — позвал Клетус.

Уэсс не двигался, не отвечал и даже не дышал.

Посмотрев направо, вслед за ковбоем, Клетус заулыбался. Старина Уэсс вовсе не горевал о Лоэтте. Он смотрел на сестру дока Кинсайда.

— Все еще впереди, — вполголоса сказал Клетус. И для дока Масея с Изабель слева, и для Уэсса справа.

— Йо-хо. Все еще впереди.