— Надеюсь, что они летят не в направлении Эль-Амары. — Чувствуя тепло его груди, она с ужасом представила себе, как тучи этих злодеев стригут фруктовые сады Эль-Амары.

— Тут ничего нельзя предугадать. Если это отдельная группа, летящая через пустыню, это одно, если их значительно больше, тогда рощи в опасности. Приняты меры предосторожности, деревья обрызганы инсектицидами, убивающими насекомых, но, если их очень много, они причинят огромный вред.

— О, Рауль!

В машине, окруженной сотнями голодных насекомых, воцарилась напряженная тишина. Сердце Жанны перевернулось, стоило ей только произнести его имя, и она сразу почувствовала, как он напрягся, как только она позволила себе эту вольность.

Отодвинувшись от него, она выглянула наружу. Саранча улетала, с деревьев, казалось, состригли все листья. Воздух постепенно очистился, шум, издаваемый насекомыми, затих, и все успокоилось. Тишина казалась какой-то нереальной, словно покой после шторма. Жанна вздрогнула от звука заведенного мотора.

Им предстоял последний отрезок дороги, ведущей к Эль-Амаре, а она все еще не могла поверить, что всего лишь произнесла его имя, не добавив привычного «дон». Она чувствовала, что задела в нем какую-то струну. И он видит теперь в ней личность, а не девушку, которую наняли, чтобы носить его кольцо, девушку, которая лишь забавляет его, не затрагивая его сердца.

Он молча вел машину, и Жанна не могла оторвать взгляда от его рук, лежащих на руле. Косточки пальцев выделялись на темной коже светлыми пятнами.

Жанна закусила губу. Людей временами так трудно понять, а Рауль Цезарь-бей был самым сложным и непонятным человеком из всех, кого ей когда-либо приходилось встречать. Она старалась подавить подступающие к горлу слезы. Ему не нужны выражения сочувствия. Во всяком случае, от нее. Ведь ему лишь доставляет удовольствие дразнить ее. Не более того.

Они ехали уже несколько часов. Терракотовые пески вдруг стали сменяться скалами. Пушистые деревья и увитые цветущими лозами каменные стены каньона, тень и прохлада были несказанным облегчением после миль чудовищной жары.

У Жанны от волнения перехватывало дыхание: наконец-то они приближаются к Эль-Амаре! Они вновь оказались под солнцем, она зажмурилась, а когда открыла глаза, то ахнула от восторга: белоснежные домики, как кубики сахара, лепились к окрашенным в желтое холмам. После простора и безлюдья песков они казались каким-то миражом цивилизации.

— Скоро увидите рощи Эль-Амары. — В голосе сидящего рядом человека звучало нетерпение. — Они расположены в долине, окруженной скалами, которые дают им тень и сохраняют влагу в почве, и потому они так удивительно зелены.

— Я-то думала, что это всего лишь небольшой оазис, сеньор.

— Ну что ж, значит, вас ждет сюрприз. — Он засмеялся, как мальчик, соскучившийся по любимому дому. — Эль-Амара — место совершенно неожиданное. А вот появились первые деревья… Правда, похоже на огромную миску фруктов?

Так и было. Деревья наполняли долину ароматом апельсинов, мандаринов и меда тысяч сортов. Зеленое чудо после нескончаемых песков пустыни. Жанна представила себе, что она заблудилась в этом рое из плодовых деревьев и не может найти выхода.

— Сеньор, это самая фантастическая оранжерея из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть.

— Зеленое сердце Эль-Амары. Источник нашего благосостояния и гордости. Все остальное идет от урожая фруктов — дома, больница, школа, часовня, мечеть. У нас тут люди разной веры, и звон колоколов мешается с криками муэдзина.

— Это все так необычно, так неожиданно, — пробормотала она.

Машина на краю фруктовой миски была как бабочка, порхающая по долине. Жанна затаила дыхание. Если колеса чуть соскользнут, они упадут с дороги прямо в эту бадью с фруктами!

Вместо этого, автомобиль развернулся и вновь оказался на залитой солнцем дороге. Мотор зашумел сильнее — они поднимались в горы. Дома стояли, сбившись в группы. Жанна почувствовала себя озадаченной. А люди? Где же люди? А потом вспомнила, что большинство восточных домов окружено заборами, за которыми скрываются работающие женщины, бегают и играют дети. От остального мира их скрывает приверженность Востока к тайне и интриге. Эти люди встречаются и общаются между собой лишь в общественных местах и на рынках. По вечерам женщины собираются на плоских крышах, едят медовые лепешки, а по небу грациозно порхают розовые ибисы, вьющие гнезда на стенах и в расселинах скал.

— Слава небесам, саранча улетела в другую сторону. — Жанна чувствовала, как на нее смотрят темные глаза. Напряженность между ней и человеком, который вскоре должен представить ее своей семье, возрастала. Сейчас она чувствовала ложность своего положения острее, чем когда-либо. Похоже, он еще не готов к тому, что мнимая невеста называет его просто Раулем. — В чем дело, Жанна? Боитесь встречи с моей бабушкой?

— Ужасно. Я… мне не хочется лгать ей, она этого не заслуживает.

— Вы считаете, лучше, если я скажу ей, что ее подопечная сбежала с другим мужчиной? Что Джойоса боится меня, потому что я внук марокканской принцессы?

— В конце концов ей придется это узнать.

— Нет необходимости рассказывать ей все, и я никогда этого не сделаю. Она гордая женщина, и ее надежды сосредоточились на мне. Пусть лучше поверит лжи, чем испытает боль.

— Вам и не нужно рассказывать ей все!

— Все равно она узнает об этом от Рэчел, а мне нужно уберечь их обеих.

«Потому что он их обеих любит, — думала Жанна, — а я всего лишь девушка, которую он использует». Ему нужно время, чтобы придумать, как объяснить принцессе настоящее положение дел. Жанна заполнит этот промежуток времени и займет мысли гордой старой дамы, которая ждет встречи с невестой внука. Но даже принцесса не заставит Рауля поступить вопреки его желанию, хотя, по-видимому, она уже пыталась это сделать. И из-за любви к старой бабушке он старается быть настолько мягким и терпеливым, насколько это позволяет его сильная, дерзкая натура.

Хотя Жанна и превратилась в комок нервов, магия этого места очаровала ее. Сердце ее замерло, когда из окна машины показался «Дом гранатовых деревьев».

Он был больше похож на белоснежный замок на фоне золотистой скалы. Его стены светились между пальмами и цветущим миндалем. Вдоль его высоких стен росли гранатовые деревья, их красно-золотые плоды сверкали среди листьев, как драгоценные рубины.

Дворец мечты, построенный на зыбких для Жанны песках. Она даже не решалась выразить вслух свой восторг. С этого момента она должна демонстрировать лишь холодность, в то время как все ее существо стремилось к противоположному.

— Очень красиво, — шепнула она.

Дон Рауль бросил на нее острый взгляд и направил машину под высокую каменную арку во двор. Пока что тут не было никаких признаков роскоши, которые Жанна ожидала встретить внутри. Висячих садов тоже не наблюдалось.

Рука Рауля лежала на руле, мотор затих, но от него всего еще шло тепло. Жанна взглянула на него из-под ресниц и увидела, что его губы кривит недобрая улыбка.

— Добро пожаловать в Эль-Амару, — сказал он. — Этот дом, сеньорита, у ваших ног.

— Как экстравагантно, сеньор.

— Мы экстравагантный народ, сеньорита. Надеюсь, когда вы увидите дом изнутри, то будете вести себя теплее. Принцесса ждет этого от вас. Она мавританка, а мавританцы любят говорить и слушать комплименты. Жизнь так выглядит более привлекательной.

— Я… я не понимаю, когда я действую правильно и когда нет. — Жанна наконец-то заговорила, хотя последние мили их путешествия все слова застревали у нее в горле. — Я должна быть холодной? Самой собой? Алиса в Стране чудес или шикарная молодая особа с голубого побережья, к которой вы якобы испытываете какие-то чувства?

Его глаза резко сузились.

— Вам несвойственно проявлять легкомыслие. Это обычно свидетельствует о том, что женщина рассержена, но полна решимости скрыть это. Что я сказал или сделал не так?