После наступления сумерек заикающийся от страха мажордом вкратце рассказал своим хозяевам то, что знал, а знал он не так уж много, потому что боялся высовывать нос на улицу: город в руках этих безбожников и бандитов, они громят все на своем пути, и поют свои ужасные песни! Да-да, солдаты поют вместе с ними! Пару часов назад конюх решился выйти, чтобы узнать новости, и, вернувшись, заявил, что мятежники захватили Бастилию! Как такое может быть?! А что происходит в Версале никому не известно! И может быть, — о Боже, Боже правый! — бунтовщики захватили и его тоже!

Мажордом был сильно удивлен, не заметив ни страха, ни смятения на лицах своих господ.

— Ну что ж, похоже, теперь нам не придется ехать куда-то для того, чтобы развлечься, — протянул Лоррен, — В Париже становится интересно. Мне просто не терпится прогуляться, а вам?

Он повернулся к Филиппу и не смог удержаться от улыбки, увидев каким азартом горят его глаза.

— Черт, черт, черт, — пробормотал Филипп, — Они, в самом деле, взяли Бастилию?! Это не просто бунт, это… Я уж и не знаю что! Революция?!

При этом последнем предположении мажордом сдавленно охнул, побледнел и схватился за сердце.

— Да бросьте, — сказал Лоррен, — Французы на такое не способны. Сейчас они сожгут парочку домов, пограбят ростовщиков и перепьются. Потом ужаснутся содеянному, но, чтобы не потерять лицо, пойдут с очередной петицией к королю.

— Наверное… — согласился Филипп, — Но все же… — он недоверчиво покачал головой, — Они взяли Бастилию, Лоррен! Как бы мне хотелось это видеть! Жаль, что все самое интересное происходит днем!

Лоррен притянул его к себе и страстно поцеловал.

— Мы сможем сделать и ночь интересной, — проговорил он, — Представьте, толпы народа, неразбериха, и никаких охотников вокруг! М-м… — Лоррен облизнулся, — Мы славно попируем сегодня. Идемте, ну же!

Когда они уже были у дверей, их догнал несчастный голос мажордома.

— А что делать нам?!

— Пойти и присоединиться к бунтовщикам! — рассмеялся Лоррен, — Быть может, на вашу долю еще хватит вина и девок!

— Запереть дом, погасить везде свет и сидеть тихо, — сказал Филипп.

— А если кто-нибудь все же захочет ворваться?

— Черт тебя возьми, Жером! — простонал Филипп, — Дом защищен магией, ты забыл?! Но если парижанам и это не почем — встречайте их с песнями и кричите о свободе, равенстве и братстве, сойдете за своих!

Интеллигентные парижские вампиры, в изумлении и ужасе от происходящего собирались в доме принцессы города, ожидая от своей правительницы указаний, как жить дальше. Дом мадам де Пуатье был лучше других защищен охранными заклятьями, у всех дверей подобно каменным изваяниям застыли стражи, здесь было сейчас самое безопасное место в Париже. И, хотя вампиры были практически неуязвимы ночью, и могли бы сейчас заняться тем, чтобы подготовить себе надежное убежище на время дневного сна, они так привыкли рассчитывать на мудрость Дианы, что предпочитали быть сейчас рядом с ней.

Кто-то был зол и мрачен, кто-то строил предположения и пытался прогнозировать дальнейшее развитие дел, кто-то делился страшными историями, о которых слышал или свидетелем которых был сам. Одна трепетная вампирша рыдала кровавыми слезами и заламывала в отчаянии руки, рассказывая о том, как отправилась после заката проведать свою подругу, бывшую возлюбленной какого-то известного военачальника, и обнаружила ее дом ограбленным. Окна были распахнуты! И, кажется, пол был запорошен пеплом! Других подробностей несчастная вампирша не разглядела, опрометью кинувшись оттуда вон. Какие-то дамы пытались ее утешать, но было видно, что и сами они перепуганы до полусмерти.

Диана не сразу появилась перед своими подданными, некоторое время она совещалась со стражами, отправленными ею после наступления темноты оценить обстановку в городе, после чего собрала для приватной беседы наиболее старых и мудрых вампиров, составлявших ее маленький совет.

В момент принесения своей принцессе клятвы крови, вампиры устанавливали с ней особенный ментальный контакт, благодаря которому та могла в любой момент мысленно обратиться к ним с каким-то сообщением или призвать к себе. За несколько часов до рассвета все вампиры города, из тех, кто по какой-то причине еще не прибыл в ее дом, услышали приказ явиться.

Филипп и Лоррен откликнулись на него почти последними. Прежде чем нанести визит принцессе, им пришлось вернуться домой и переодеться, потому что после прогулки по городу их одежда была изрядно заляпана кровью. Но, несмотря на вполне благопристойный внешний вид, как только они появились в парадной зале, где Диана обычно устраивала масштабные официальные мероприятия — до сего дня большей частью это были балы или приемы в честь каких-нибудь высокопоставленных гостей, — все присутствующие обратили взоры к ним. И все смотрели на их довольные лица с ужасом и осуждением, а кое-кто, впрочем, еще и с завистью. Зная этих двоих, никто даже не усомнился в том, чем они занимались в охваченном безумием Париже. Как это подло и низко, воспользоваться беспорядками в городе, чтобы иметь возможность без помех нарушить закон!

Только лицо Дианы оставалось бесстрастным.

— Итак, теперь, когда почти все в сборе, я хочу огласить принятое мной решение, — проговорила она, — Поскольку в Париже становится слишком опасно, и король, похоже, не в состоянии в ближайшее время навести здесь порядок, я собираюсь как можно быстрее покинуть город. И предлагаю всем присоединиться ко мне.

Некоторое время в зале царила мертвая тишина, вампиры застыли в скорбной неподвижности. Только что они получили подтверждение того, что их страхи не напрасны, если уж принцесса собралась покинуть свой город, значит оставаться здесь действительно смертельно опасно.

— Несколько наших братьев и сестер уже погибли сегодня в охваченных огнем или разграбленных домах, — продолжала Диана, — Есть и такие, кто просто не отвечает на мой зов, и я не чувствую их… Мы сильны, мы умеем защищаться, но я не вижу смысла рисковать собой, противостоя разъяренной толпе. Сегодняшняя ночь — только начало. Будут еще грабежи и пожары, я достаточно хорошо знаю людей, чтобы предположить, что они не остановятся на достигнутом. Как скоро король сможет восстановить порядок, никому не известно… Я надеюсь, что это произойдет в самое ближайшее время, и тогда мы сможем вернуться.

— Но куда мы поедем? — подала голос та самая вампирша, которая рыдала по погибшей подруге.

— Я хорошо знакома с принцами и принцессами нескольких больших европейских городов, — отвечала Диана, — Уверена, что никто из них не откажется принять нас.

Обговорив еще какие-то мелкие подробности предстоящей эвакуации, Диана оставила своих подданных в десятый раз обсуждать происходящее в городе и пригласила Филиппа с Лорреном в свой кабинет.

— Сегодня вы нарушили закон, — проговорила она, когда они остались одни.

— Ничего подобного, мадам, — улыбнулся Филипп, — Нет ни одного мертвеца, которого вы могли бы предъявить нам в качестве доказательства преступления. Впрочем, трупов в городе предостаточно, вы можете попытаться разыскать среди них какой-нибудь подходящий. Но не советую вам этого делать, — зрелище преотвратное. Горожане убивают неаккуратно.

Принцесса смотрела на него скептично.

— Мне не нужны доказательства. Я могу заставить тебя открыть мне свои мысли, и все узнаю. Но мне даже этого не нужно, я чувствую переполняющую вас силу. Скольких человек вы убили сегодня?

Филипп мгновение помолчал.

— Диана, могу я узнать, почему тебя это интересует? Тебе жаль людей? Ты боишься Совета? Или ты по инерции стараешься вести себя правильно? Не стоит, дорогая. Закон предписывает нам соблюдать осторожность в общении со смертными, чтобы не выдать им тайну своего существования. Сейчас смертным не до нас. Совсем. Никого не озаботит мысль, почему это там в подворотне десять растерзанных трупов, а не шесть, как должно бы.

— Соблюдение закона не должно зависеть от того, что происходит в мире людей. Я все еще принцесса города, Филипп! Я могу вас обоих убить! Более того, я — обязана вас убить!