Когда жаркое будет готово, вынуть его из духовки и выложить на блюдо.

Приготовить подливку из мясного сока и яблочного вина. Для густоты добавить немного муки. Если потребуется, добавить еще яблочного вина или сока. В подливку можно добавить свежих или консервированных, нарезанных пластинками грибов.

Подавать, полив мясо подливкой и измельченными тушеными грибами.

В своей мягкой фетровой шляпе, черном костюме в узкую полоску и черном кашемировом пальто, наброшенном на плечи, Альфредо Грациано выглядел именно так, как и хотел выглядеть, — отпетым мафиози.

Входя танцующей походкой в гостиную дома Руссо, он приветствовал всех улыбочкой и кивком головы, достойным папы римского.

На языке мафии «отпетый» означает, что этот человек совершил по заданию мафии убийство, а возможно, и не одно, и доказал свою лояльность.

Правда, мнение Мэри об «отпетых» было совершенно иным и отличалось от мнения дяди Альфредо. Альфредо был, конечно же, отпетым. К досаде всего клана Руссо, он был отпетым до такой степени, что это доводило Мэри чуть ли не до помешательства, особенно когда он многозначительно и лукаво намекал на свою связь с семьей Готти. Каждый раз, когда ей приходилось представлять его знакомым, Мэри сжимала зубы до скрежета.

Целуя старика в пухлую отвислую щеку — Альфредо никогда не отказывался от сдобного теста, — Мэри заставила себя улыбнуться.

— Дядя Альфредо, мне хотелось бы познакомить тебя со своим другом Дэном Галлахером.

Дэн протянул руку:

— Приятно познакомиться. Я много слышал о вас. «Большое преувеличение и большая ошибка», — подумала Мэри, вспоминая, сколько раз она предупреждала Дэна о том, что ее Дядюшка Альфредо отличается, мягко говоря, оригинальностью.

Неужели Дэну было на самом деле приятно? Он улыбался. Альфредо тоже протянул руку, но вовсе не для пожатия. Он ждал, что молодой человек поцелует ее в знак почтения.

— Вы можете звать меня доном Альфредо, — представился дядя, и золотое кольцо на его пальце подмигнуло в свете плафона, будто, как и Мэри, сочло всю эту сцену абсурдной.

Если Дэн и видел хоть одну из трех серий «Крестного отца», то ничем не показал этого и только пожал протянутую руку, не оказав дону надлежащего почтения. Мэри была искренне убеждена, что Марио Пьюзо в эту минуту перевернулся в могиле.

— Нам так жаль, дядя Альфредо, что ты не был на нашем праздничном вечере, на годовщине свадьбы родителей. — Дядюшка предпочитал, чтобы его звали не Альфредо, а Фредо, как в кино, но Мэри не хотела потрафлять ему.

— У меня были неотложные дела. Ты же знаешь, — сердечно пожимая протянутую руку, вздохнул он, — бывают предложения, от которых невозможно отказаться.

Если бы здесь присутствовал Марлон Брандо, он был бы польщен. Единственное, чего не хватало в представлении дяди Альфредо, — это ватных шариков, которые Брандо держал за щеками, чтобы сделать свою речь шамкающей.

Дэн искоса посмотрел на Мэри, и его глаза весело блеснули при виде ее страданий.

— Я говорила, что дядя Альфредо работает на «Автомир Луи Счастливчика»? Он продает машины. Верно, дядюшка?

Намеренно не отвечая на вопрос Мэри, старый джентльмен обхватил Дэна за плечи и заговорщическим шепотом спросил его:

— Мы ведь не все говорим женщинам, понятно?

Прежде чем Дэн успел ответить, появилась София, обняла брата и смачно поцеловала его в губы. Глаза ее сияли неподдельной нежностью.

— Тебе не стыдно, Фредо, что ты не пришел на мой праздник? Хорошо хоть, что пришел сегодня познакомиться с новым другом Мэри. Это тот, о котором я тебе говорила.

— Ирландец? — Глаза Альфредо превратились в щелочки, и он принялся разглядывать репортера, будто только что увидел его. — Ты хочешь, чтобы я вышел и поговорил с ним наедине?

Смеясь, София покачала головой:

— Нет, Мэри решила хороводиться с Дэном, и мы поддерживаем ее в этом решении. Хоть Дэн и ирландец, но Фрэнк считает, что Мэри пора замуж, пора определиться и завести деток.

Выражение лица Софии говорило убедительнее всяких слов: она не была рада этим отношениям, но соглашалась их признать.

Мэри вспыхнула, лицо ее запылало, как начинка пиццы в духовке. Она не смела поднять глаз на Дэна, чтобы не встретиться с ним взглядом. Она не сомневалась, что он чувствует себя таким же униженным, как и она.

— Мама! Мы с Дэном только друзья и вовсе не «хороводимся», как ты по старинке выражаешься. Мы не собираемся пожениться. Поэтому замолчи. Ты меня ставишь в неловкое положение.

— Что? — Широко раскрытые глаза матери выражали искреннее непонимание. — Разве этот человек пришел сюда не для того, чтобы познакомиться с твоей семьей? Он ведь нравится тебе. Это так? И ты ему тоже. А что? Что я такого сказала?

Обняв Мэри за плечи, Дэн нежно сжал их и усмехнулся:

— Вы совершенно правы, миссис Руссо. Мне очень нравится Мэри.

Мэри бросила на Дэна убийственный взгляд, означавший: «И ты, Брут!»

— Видишь, — обратилась к ней мать, — этот человек не стыдится своих чувств. Беда Мэри в том, что она слишком сурова, — пояснила София, как если бы она и Дэн были союзниками в какой-то грандиозной интриге. — Иногда это дает обратный эффект, как было с Марком Форентини. Этот человек был славной добычей, но разве моя дочь пожелала с этим считаться?

— Мама!

Мэри чувствовала, что сыта по горло откровениями матери. Она хотела сейчас только одного — чтобы лохматый оранжевый ковер ожил и поглотил ее заживо.

— А что? Что я такого сказала? — София уставилась на дочь, качая головой. — Я только пытаюсь тебе помочь.

Когда Мэри оказалась в безопасности кухни, она бросилась прямо к горшку, в котором на слабом огне томился соус.

Она подняла крышку и помешала его. Аромат орегано и базилика заполнил кухню и слегка успокоил Мэри.

Стряпня всегда помогала ей справиться со стрессом. Господи!

Напряжение никак не покидало ее. Когда несколькими минутами позже за спиной у нее появился Дэн и поцеловал в шею, напряжение не спало, а, напротив, только усилилось. Но это было уже напряжение другого рода.

— Похоже, твоя мать попала в яблочко. Думаю, теперь я ей нравлюсь, — сказал он, и Мэри почувствовала, что он слишком рад повороту событий, и от этого ей захотелось закричать.

Почему так получалось, что все жаждали одобрения Софии?

Эта женщина раздавала благословения, словно сам папа римский. Даже такие умные и непростые люди, как Дэн, прислушивались к ее словам.

— Я это заметила, — ответила Мэри, не зная, как реагировать. По-видимому, ее родители сговорились заставить их с Дэном вступить в брак. И это казалось ей весьма странным. — Ты везунчик, — сказала она наконец.

Он обнял ее за талию.

— Это ты везучая, Мэри. Я уже говорил — у тебя потрясающая семья.

Глаза Мэри стали огромными, как блюдца, и она повернулась к нему, опустив на стойку большую деревянную ложку, чтобы не поддаться соблазну огреть ею Дэна по голове и таким образом вразумить его. Возможно, этот удар проник бы сквозь его толстую кожу и каменный череп.

— Как ты можешь это говорить, Дэн, после того как познакомился с моим дядей? И с моей матерью?

— С доном Альфредо? Он мне понравился. Очень колоритная фигура. У большинства людей не хватает куражу отдаться своим фантазиям. А я ценю это. И в твоей матери тоже есть кураж. И ни в одном из них нет ничего такого, что бы мне претило. Я люблю ярких людей.

— В таком случае ты так же безумен, как и они.

Дэн усмехнулся:

— Возможно, я обезумел из-за тебя.

Он поцеловал ее, прежде чем она успела воспротивиться, и Мэри тотчас же почувствовала, что тает в его объятиях, отдаваясь их жару.

Сейчас кипел уже не только соус. Их чувства не томились на слабом огне. Чувства Дэна закипели ключом, и ему захотелось тотчас же рассказать о них Мэри. Но он едва успел открыть рот…

— Эй, что вы тут делаете, голубки? Что вы делаете на кухне? — послышался голос Конни, и в дверях появилось ее улыбающееся личико. Ее улыбка была столь же щедрой, как и шевелюра. В черном платье от Версаче она походила на модель. Ее беременность еще не была заметна, и она оставалась безукоризненно стройной.