— Я несчастлив. Я думал, что помощь людям заполнит внутреннюю пустоту. Но я разочаровался не столько в церкви, сколько в себе. Я понял, что мне недостает убежденности и что я слишком мало могу сделать на этой стезе.

Мэри потянулась к брату, чтобы взять его за руку, зная наперед, каким трудным для них обоих будет ее следующий вопрос.

— Твое решение оставить церковь связано с Энни? Я знаю, что ваши отношения зашли в тупик и испортились. Знаю и то, что это не мое дело, но… — Она помолчала. — Ты все еще любишь ее?

Джо ответил без колебаний:

— Я всегда любил Энни и всегда буду ее любить. Ничто и никогда не изменит этого. — Он все еще был влюблен в Энни Голдман и желал ее, как только может мужчина желать женщину. Даже после всех этих лет, вместивших в себя столько событий, он знал, что его жизнь не могла быть полной без нее. — Но Энни — только отчасти причина моего решения. — «Основная ее часть», — подумал Джо, но не хотел говорить этого своей, сестре. Пока еще не хотел. — Я понимаю, что Энни не питает ко мне таких же чувств, как я к ней. Больше не питает. И я пытался примириться с этим. — «Пытался безуспешно» — следовало бы ему сказать. — Это просто… не знаю. Я смущен и все еще не могу ни на что решиться. Я думал, что, возможно, если бы мы с тобой поговорили…

— Обещай мне не принимать скоропалительных решений, пока тщательно не обдумаешь всего. То, что ты собираешься сделать, будет самым трудным решением в твоей жизни.

— Нет, Мэри, — сказал он, и она увидела в его глазах боль. — То, что я решил стать служителем церкви, и то, что решил ее оставить, — самые тяжелые решения в моей жизни.

Но того, что он оставил Энни, когда она больше всего нуждалась в нем, он не мог себе простить.

НЕЧТО ЛУЧШЕЕ, ЧЕМ СЕКС, — ВОЗДУШНЫЕ ЗАВАРНЫЕ ПИРОЖНЫЕ

ТЕСТО ДЛЯ СЛИВОЧНЫХ ЗАВАРНЫХ ПИРОЖНЫХ

1 стакан воды, 0, 5 стакана сливочного масла, 1 стакан муки, 4 яйца.

Довести воду до кипения. Добавить в нее масло. Тотчас же размешать. Всыпать стакан муки, продолжая размешивать. Не снимая со слабого огня, сильно взбить. Взбивать, пока тесто не станет отставать от стенок кастрюли или миски (примерно в течение одной минуты). Снять с огня, когда тесто образует один шарообразный комок. Вбить четыре яйца одно за другим и продолжать взбивать, пока не получится однородная тягучая масса. Большой ложкой накладывать тесто на жарочный лист и выпекать при температуре 250 градусов в течение 45-50 минут в духовке — до тех пор, пока пирожные не приобретут золотистый цвет, а внутри не станут полыми.

КРЕМ ДЛЯ ЗАВАРНЫХ ПИРОЖНЫХ

В охлажденной миске взбить три стакана сливок с четвертью стакана сахарной пудры, четвертью стакана порошка какао и четвертью чайной ложки соли.

Разрезать вдоль готовые заварные пирожные и начинить их заварным шоколадно-сливочным кремом. Сверху посыпать сахарной пудрой и остудить. Рассчитано на 6 порций.

Как только они добрались до ее квартиры, Мэри устремилась на кухню и достала из холодильника большое блюдо заварных пирожных с шоколадно-сливочным кремом. Это был новый рецепт, опробованный сегодня утром. Мэри поставила блюдо на стол.

— Хочешь попробовать? Могу заверить тебя, что они замечательные. Даже лучше секса, — сказала она с озорной, дразнящей улыбкой.

Прижимая руку к желудку, все еще полному после обеда у Софии, Дэн с изумлением смотрел, как Мэри, съев одно пирожное, потянулась за другим.

— Как ты можешь их есть? Ведь всего несколько часов назад ты невероятно плотно пообедала. Ты еще не можешь испытывать голода.

— Я и не голодна, — признала Мэри, облизывая губы, вымазанные шоколадной начинкой. Просто я всегда ем, когда расстроена. А я сейчас очень расстроена. Моя семья доведет меня до безумия. Я ем, чтобы хоть немного успокоиться. Особенно в таких случаях мне помогает шоколад. Я всегда ем шоколад, когда нахожусь на грани срыва.

Шагнув к столу, Дэн убрал блюдо подальше от нее.

— Поверь мне, что они не лучше секса.

— Эй, я еще не успокоилась! — запротестовала Мэри, потянувшись за следующим пирожным.

— А я думаю о другом способе успокоить тебя. — Его глаза потемнели от страсти. — И намерен доказать это.

Шагнув к ней, он обнял ее и принялся расстегивать пуговицы у нее на блузке.

Мэри удивленно посмотрела на Дэна и схватила его за руку:

— Подожди! Ты что, сошел с ума? Мы же на кухне!

Ей хотелось добавить, что это священная территория, но она знала, что это прозвучало бы глупо. Не много нашлось бы людей, кто счел бы кухню святилищем, если бы только они не были столь же отличными кулинарами, как Дэн. Но насколько можно было судить по его оттопырившимся брюкам, сейчас его заботило другое.

Дэн слизнул шоколад с ее губ, приговаривая:

— М-м! Вкусно. — Потом добавил: — Разве мы на кухне? Ну и что? По странной случайности мне нравится это место.

— Ах! — Мэри посмотрела на стол, и ее глаза и рот округлились, приняв форму буквы «О». — Не думаю, что принадлежу к тому типу женщин, которые способны удовольствоваться кухонным столом. Представь, сколько времени мне потребовалось на то, чтобы научиться заниматься этим в постели! И кроме того, кухня предназначена для еды.

— Я тоже так думаю. Это просто мои мысли, — откликнулся Дэн, начиная расстегивать ее юбку и блузку и не обращая внимания на возмущенные восклицания. Он спустил синий шелк вниз и с восхищением созерцал ее бюстгальтер и узенькие трусики. Потом шумно вдохнул воздух, Мэри выглядела неправдоподобно прекрасной — нежная, шелковистая, с обворожительными округлостями.

— Напомни мне купить запас кондомов.

— Я…

Он закрыл ей рот ладонью.

— Ш-ш! Хватит болтать. Этот восхитительный рот создан не только для того, чтобы запихивать туда сладости. — Он снова вздохнул, еще более громко. — Проверим, прав ли я. -

И одним взмахом руки Дэн смел со стола все, включая держатель для салфеток, пластиковую солонку и судок для перца, и опрокинул Мэри на стол. — Я разве не говорил тебе, что нахожу обворожительным все итальянское?

— Дэн, пожалуйста!

Мэри почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.

Плафон над их головами горел, освещая все это кощунство. Почти нагая, Мэри лежала на кухонном столе, словно агнец, обреченный на заклание.

Нет, такое поведение нельзя было назвать нормальным. Или можно?

Энни бы сказала: «Да-а!» Но Мэри не обладала ее раскованностью. И не важно, сколько соблазнительного, провоцирующего белья она накупила. И не важно, сколько облегающих платьев висело в ее шкафу. Она знала, что никогда не будет такой, как ее лучшая подруга. На этот счет Энни была права.

— Я не могу! Я…

Дэн заглушил ее протест поцелуями. Его горячий язык проник ей в рот, дразня и мучая ее. И Мэри забыла о своих предрассудках. Она сделала движение к нему, чтобы расстегнуть его рубашку, потом брюки, и помогла снять их.

Когда же его губы прижались к ее груди, Мэри решила, что любовь не может осквернить кухню.

— Говорил я тебе, что я без ума от тебя? — Он расстегнул ее лифчик, сорвал с нее трусики и бросил их на пол. И она, совершенно обнаженная, оказалась под ним. Стол холодил ее спину, но тело Дэна было теплым, а сама она была такой разгоряченной, что ни на что не обращала внимания. — Ты нужна мне, Мэри. Я хочу проникнуть глубоко в тебя. Весь день я только об этом и думал.

Мэри вообще лишилась способности думать. Она только чувствовала руки Дэна на своей груди, его губы на своих сосках, и дыхание ее стало неглубоким и прерывистым.

— Ты ведешь нечестную игру, — задыхаясь между двумя стонами наслаждения, пролепетала Мэри. — Я тоже хочу тебя, но я не должна…

Он заглянул в глубину ее темных глаз и увидел в них страсть и смущение.

Сначала и сам он был в смятении, не зная, чего ждать от их отношений. Но теперь все стало ясно: Мэри была ему нужна, он хотел жениться на ней.