В это воскресенье Стефани предстояло до конца постичь тайну профессии Мигеля. Она увидит его на горячем песке, в старинном костюме матадора. Он будет дразнить быка, перед тем как нанести ему смертельный удар, и в этом спектакле примут участие двадцать три тысячи зрителей.

Стефани отчаянно по нему скучала, но упрямо не подходила к телефону, когда он звонил, — боялась растаять от звуков его голоса. И зачем только она стала его любовницей? Теперь до конца своих дней она будет сравнивать с ним всех знакомых мужчин — и это сравнение вряд ли окажется в их пользу.

Иногда она сидела в полном оцепенении на чердаке, смотрела на плакат и заново переживала то, что случилось на ранчо. Плащ тореро вновь окутывал ее нагое тело, брюки Мигеля искрились в темноте, и с каждым взмахом атласной ткани на нее накатывала волна ночных ароматов.

Паломе тоже было несладко. Почти все свободное время она проводила на вилле Мигеля. Они со Стефани не говорили о возможной помолвке, но мысли о ней не давали покоя им обеим. Они вместе купались, загорали и пили коктейли, основав нечто вроде собственного испанского клуба.

Чем больше Стефани узнавала Палому, тем сильнее была ее уверенность в том, что Мигель знал, с кем встречается его подопечная. Знал, но не говорил ей.

В ушах Стефани звучали мудрые слова Рея, сказанные им в аэропорту: «Он пойдет на все, лишь бы удержаться на гребне славы… Он хочет использовать тебя в своих интересах».

Мигель держал ее в полном неведении и в то же время просил, чтобы она не верила прессе. Почему? Разве заголовки газет не зависят от его воли? Или здесь задают тон Доминго и Пакоте? И все началось гораздо раньше, чем Мигель уехал в Калифорнию, а теперь слишком поздно что-то менять?

На дорожке перед виллой уже не было журналистов. Они наверняка знали, что Мигель живет в «Ла Либра», и коротали время у ворот ранчо в компании Ренальдо и его приятелей.

Утром, ответив на электронные письма с ее работы, Стефани переслала часть статьи редактору «Варьедадеса». Рей наконец-то подключил ее компьютер к Интернету, и Стефани с удовольствием пообщалась с Эйдрией. Невестка еще не разрешилась от бремени. Роды ожидались на следующей неделе. К этому времени Стефани успеет вернуться домой.

Рей появился в конце дня с долгожданными пробными снимками. Он разбросал их по всему кухонному столу и откупорил холодное пиво. Стефани принялась разглядывать фотографии. Вот она в международном аэропорту Лос-Анджелеса показывает Рею палец; Мигель улыбается в объектив, стоя возле билетной кассы; Палома и Мигель танцуют фламенко; Стефани поднимает бокал с пивом, глаза ее закрыты; пригороды Испании, на лугу пасутся быки; Мигель размахивает перед телочкой плащом матадора; Мигель прислонился к стволу дуба и обнял Стефани за плечи, на их лицах — узорная тень от листвы.

— Отлично получилось, — задумчиво произнесла она.

— Это еще не все. — Рей бросил на стол испанскую газету, невольно смахнув на пол несколько фотографий. Та, на которой были изображены Мигель и телочка, упала углом на теннисную туфлю Стефани.

Даже не зная испанского, она прекрасно поняла, что написано под фотографией Мигеля и Паломы. Оттолкнув газету, Стефани опять взялась за снимки, но сердце ее колотилось от обиды и злости. Ладони вспотели, а к глазам подступили горячие слезы. Она вдруг почувствовала опустошение.

— Стефани? — Рей тронул ее за плечо.

— Извини…

Она взбежала по лестнице на второй этаж, но прошла не к себе в спальню, а в комнату, пахнущую ладаном, и опустилась на колени перед маленькой статуей, молитвенно сложив руки.

— Боже милосердный, не дай ему на ней жениться! Это всего лишь рекламный трюк. Он мой. Мой! И я прощаю ему, что ради собственной выгоды он причинил боль стольким людям.

Стефани закрыла лицо руками и зарыдала, пораженная трезвой мыслью: они никогда не станут мужем и женой.

Вечером позвонила Палома.

— Ты уже знаешь? — спросила она. Судя по ее хриплому голосу, девушка тоже плакала.

— Да, мне очень жаль. — «И тебя, и себя».

— Пожалуйста, поговори с Франкосисом. Он хочет кого-нибудь убить. Заставь его поверить в то, что это просто рекламный трюк.

— Я не могу…

— Он ждет тебя в торговом пассаже! — Палома дала отбой.

Несколько мгновений Стефани тупо смотрела на телефонную трубку, потом повесила ее на рычаг. Рей все так же сидел за кухонным столом — просматривал фотографии и пил пиво. Она рассказала ему о суматошном звонке Паломы.

— Я бы хорошенько подумал, прежде чем опять встречаться с Франкосисом на людях. Тем более один на один, да еще в центре города.

— Я не пленница. К тому же вот уже несколько дней я не видела здесь ни одного репортера. Мне нужно с ним поговорить.

— Я поеду с тобой!

— Нет, спасибо. Я справлюсь сама.

Рей пожал плечами:

— Будь осторожна. До сих пор ходят слухи, что на вилле Мигеля живет Дженна Старр. Почему-то люди думают, что ты — это она.

— Ну что ж, не буду их разочаровывать. Дженна Старр так Дженна Старр!

Рей покачал головой. На лице его читалась тревога.

«Пора изобразить из себя кинозвезду, — решила Стефани, закрываясь в спальне. Она достала из шкафа одно из своих новых платьев — черное, облегающее, короткое, с боковым разрезом. — На голову водрузим симпатичную шляпку — как-никак мы в Испании! И побольше косметики». Новые туфли на шпильке и бархатная сумочка довершили наряд.

Она заставит Франкосиса пригласить ее на танец. Вот это будет зрелище! Оле!

Стефани вызвала такси и незаметно уехала с виллы. Она встретила Франкосиса там, где сказала Палома, — в торговом пассаже, и отправилась с ним в «Боккаччо». Толпа узнала юного матадора и с любопытством воззрилась на его спутницу. Поклонники часто подходили к их столику и фотографировали Франкосиса. Он заказал бутылку белого вина и закуски, пытаясь заговорить с ней в те короткие мгновения, когда их никто не отвлекал.

— Сеньорита, я плохо говорить по-английски. Меуudará? [9]

Она поняла, что он просит о помощи.

— Es importante [10]. — Он протяжно вздохнул.

— Я не могу вам помочь, — сказала Стефани. Ей не хотелось вмешиваться в жизнь Паломы и Франкосиса, не хотелось подвергать опасности свои и без того хрупкие отношения с Мигелем.

— Скажите, сеньорита, Мигель вас любит? Ведь он не собирается жениться на Паломе?

— Не… не знаю. — Стефани и в самом деле не знала. И не хотела вселять в молодого человека напрасные надежды. А сказать, что ему придется несколько лет прождать свою драгоценную Палому, значило бы прослыть предательницей в стане Эль Пелигро. — Мне бы очень хотелось вам помочь. Но в данный момент я знаю о помолвке не больше, чем вы.

Это было все, что она могла сказать.

Почти молча поужинав, они вышли из ресторана и прогулялись по старинной улице Мадрида, по обеим сторонам которой тянулись рестораны, бары и винные погребки. Франкосиса часто останавливали прохожие, спрашивали про воскресную корриду, хлопали по спине, свистели и кричали «оле!».

Франкосис пригласил Стефани в клуб фламенко и заказал еще вина. Они сидели за столиком и слушали мелодию фламенко, исполнявшуюся на гитаре без усилителей. Когда вино было выпито, неизвестно откуда появилась еще одна бутылка, оплаченная болельщиками.

Внезапно кто-то вытянул их из-за столика. В следующее мгновение Стефани поняла, что разучивает танец фламенко. Это было так же весело, как махать плащом матадора перед маленькой телочкой. Франкосис оказался отличным танцором. Он терпеливо показывал Стефани затейливые па, обводил ее вокруг себя, легко вращался около своей партнерши, как будто она была одним из тех быков, с которыми ему предстояло сразиться в воскресенье. В толпе раздавались восторженные крики.

Ее каблучки громко цокали по деревянному полу. Франкосис протянул ей розу, взятую из ближайшей вазы, и она зажала ее в зубах. Новый взрыв смеха и аплодисментов.