Собирая кусочки фигурки, Джек вдруг заметил валявшуюся на полу стопку блокнотов. Наверное, они выпали из-за стропил. Джек поднял их. Что за чертовщина? — нахмурился он. Кому это понадобилось прятать в гараже банковские книги?

Положив остатки фигурки на рабочий стол, Джек принялся изучать находку. Он наткнулся на аккуратно расчерченные листки бумаги, вложенные в одну из книг. Бегло просмотрев бумаги, Джек понял, что это выписки с инвестиционных счетов, закрытых несколько лет назад. Очевидно, поступления с них переводились на сберегательные счета.

Джек был ошеломлен. Это чувство почти мгновенно уступило место замешательству. Он прочел на книжках имя владельца. Джек был вне себя! Так вот, значит, какая она бедная! Это так-то она изнывает под бременем счетов и воюет за каждый цент!

На язык просились самые ужасные проклятия. Получается, что с начала и до конца все было ложью. Будь она проклята за те страдания, которые заставила его вынести, и будь проклят он, что позволил себе поверить в эту трогательную историю о ее лишениях.

Джек расхохотался. Смех был горьким и опустошающим. Выходит, она одурачила его. Она воспользовалась его доверчивостью и сыграла свою роль столь безукоризненно, что подозрение ни на мгновение не омрачило его душу.

Но ей не удастся просто так отделаться от него. Перед тем, как покинуть ее дом, он обязательно выскажет все, что думает о ее двуличии.

С банковскими книжками в руке Джек направился к дому Кейси и с такой силой забарабанил в дверь, что задребезжали стекла в окне.

Кейси увидела Джека на пороге, и сердце у нее екнуло от радости. Он передумал. Боже, благодарю тебя! Значит, он не собирается уезжать. Он смирился с ее решением. Обдумав их отношения, он решил оставить все как есть. Выйдя на стук, Кейси распахнула перед Джеком дверь и с надеждой посмотрела на него.

— Не стоило хранить это в гараже, — заявил Джек, сунув ей в руки банковские книжки.

С минуту Кейси стояла, не понимая, что происходит. Она думала, что приход Джека мог быть продиктован только желанием сохранить их отношения. И вот он пришел, но говорит нечто невразумительное и при этом сует ей в руки какие-то бумаги. Что это за блокноты? Кейси оторопело посмотрела на них, а затем перевела взгляд на Джека. Она начинала злиться.

— Что это? — спросила она.

— Я же сказал…

— Я слышала, что ты сказал, — перебила она его. — Из всего сказанного я тем не менее ничего не поняла. Что это такое?

Джек рассмеялся. Она замечательна! Она просто замечательна! Если бы он не знал правды, то, наверное, мог бы…

— Это банковские книжки.

— Я вижу, — хмуро перебила Кейси. — Чьи они?

— На них имя вашего мужа, — усмехнулся Джек. — Иначе как бы я догадался, что они принадлежат вам?

Кейси стала перебирать документы. В жизни ей не так уж часто приходилось сталкиваться с многозначными числами, но даже беглый подсчет позволял убедиться, что в банке в каких-нибудь десяти милях от дома на счету, открытом на имя ее мужа, лежит сумма, превышающая полмиллиона долларов. Кейси беспомощно посмотрела на Джека. Она ничего не понимала.

— Это шутка, да?

— Мне кажется, леди, единственный, над кем здесь подшутили, — это я.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Кейси.

— Я имею в виду, что в своей игре ты держала меня за дурака, и перед тем, как уехать, я хотел сообщить тебе, что разгадал эту игру. — Движимый желанием показать, что полностью оправился от пережитого, Джек добавил с беспечным видом: — Должен заметить, что это было действительно забавно.

На лице Кейси по-прежнему было написано недоумение. Что в самом деле здесь происходит? О чем он говорит?

— Я не знаю… — начала она.

— Разве? — переспросил Джек, издеваясь над ее замешательством. — Игра окончена, Кейси. Должен заметить, что тебе удалась роль несчастной, живущей в нужде вдовы.

— Что?!

— Ведь именно этим ты объяснила нежелание быть со мной. И предполагалось, что именно по этой причине мы не можем соединиться. — Из горла Джека вырвался звук, который с трудом можно было принять за смех. Во взгляде застыла невыносимая боль. До этой минуты Кейси не представляла себе глубины его страданий. Единственным желанием сейчас было уйти, чтобы не видеть воочию поруганное чувство. — Ведь ты едва сводила концы с концами, не так ли? — Джек уже не понимал, кого он ненавидит больше: стоящую перед ним красавицу или себя, обманутого ею. Он глухо рассмеялся. — Каким же я был идиотом, думая о тебе лучше, чем ты есть на самом деле! Теперь я хотел бы знать только одно. Зачем? Зачем ты затеяла эту игру? Почему ты сразу не сказала мне, что я тебе просто неинтересен?

— Ты мне неинтересен? — переспросила Кейси, чувствуя, как смятение мгновенно улетучилось, уступая месту гневу. — Спасибо, что сообщил мне об этом. На самом деле именно у тебя возникло желание все разрушить. И именно ты теперь уходишь.

— Леди, я не ухожу, я убегаю.

— Ну и ступай! Кому до тебя есть дело? — Кейси почти выкрикнула эти слова.

— Конечно, не тебе! — рявкнул Джек.

— А ты хочешь сказать, что тебе? Потому и уезжаешь, что тебе это небезразлично?

— Разве я не просил тебя выйти за меня замуж? — проорал Джек, придвигаясь ближе. Он был настолько возмущен уловкой, которой она воспользовалась в их отношениях, что уже не контролировал себя. — Мог бы я сделать это, если бы ты мне была безразлична?

Приступ гнева, свидетельницей которого стала Кейси, вовсе не обескуражил ее. Она считала, что имеет не меньше оснований для гнева. А в этом состоянии она не отступит ни на шаг.

— Все было прекрасно. Мы были счастливы. Но разве ты мог оставить все так как есть? Нет, разумеется, необходимо было все разрушить. Ты прекрасно знал, что я не могу выйти за тебя замуж, и даже знал, почему.

— Ну, конечно, после того, как я ознакомился с состоянием твоего банковского счета, у меня нет оснований не доверять тебе, не так ли? Понятно, почему ты прогнала меня! Зачем тебе нахлебник на твои богатства!

— Я впервые вижу эти бумаги, — сказала Кейси.

В эту минуту до нее дошло, что они стоят на крыльце ее дома и орут друг на друга, делая содержание своего разговора доступным окружающим. Многие соседи стали прислушиваться к их ссоре. Нэнси Дуайер стояла у изгороди, даже не пытаясь скрыть интереса к происходящему. Соседи ловили каждое из выкрикиваемых слов, и ухмылки на их лицах не оставляли сомнения в том, что бесплатное шоу их забавляет.

— Войди в дом, — попросила Кейси.

Джек понял, чем вызвана ее просьба. Он почувствовал, что его тошнит и от соседей, и от всей этой истории. Ему хотелось бежать отсюда без оглядки и больше никогда не видеть этой женщины, безжалостно растоптавшей его душу.

— Это невозможно, — промолвил Джек, отступая. Он был отвратителен самому себе и понимал, что если выполнит ее просьбу, вновь окажется во власти ее чар. — Оставайся с тем, чего желала. Хоть и не сразу, но я понял, что не гожусь для отведенной мне роли.

Он круто повернулся и зашагал к гаражу. Зло прищурившись, Кейси ушла в дом, хлопнув дверью и вызвав разочарование на лицах зрителей окончанием спектакля. Нэнси Дуайер толкнула локтем Дженифер Симмонс и прошептала:

— Лучше всякого кино.

Оставшись одна, Кейси долго стояла, размышляя над смыслом происшедшего. Разум был не способен охватить все сразу. Вероятно, потому, что многое из происшедшего представлялось нереальным. Невероятным казался упрек Джека в том, что она воспользовалась его доверчивостью. Не менее невероятным было и то, что она, в свою очередь, обвинила его в равнодушии. Боже, какая бессмыслица!

Кейси взглянула на зажатые в руке банковские книжки. Она отправилась на кухню и разложила их на столе. Документы выглядели достаточно невинно, но Кейси чувствовала таившиеся за ними перемены.

Взяв блокнот и карандаш, Кейси принялась подводить итог по каждому из счетов. Поработав несколько минут, она откинулась на спинку стула.

В глазах ее было изумление. Это не могло быть правдой. Как Мак, работая простым автомехаником, мог скопить такое богатство? Она прекрасно знала, сколько он зарабатывал. Каким образом он стал обладателем этих средств? Ну, а если это все-таки правда, то каким образом ему удалось утаить их от нее?