— Красиво, — сказала она и, на мгновение задержав фигурку в руках, возвратила ее Джеку. Он, конечно, не рассчитывал на дифирамбы, но прозвучавшее в ее голосе разочарование все же расстроило его.

Джек пожал плечами. Может быть, у нее предубеждение к изделиям прикладного искусства? Или, может быть, она не очень любит птиц? Джек решил, что потом разберется с этим вопросом.

— А это все вы сделали? — Он окинул взглядом сад.

Кейси утвердительно кивнула.

— Вам нравится?

— Да, очень красиво.

Джек едва удержался, чтобы не добавить, что, хотя сад действительно чудесен, но он все же уступает по красоте своей создательнице. Однако он решил, что пока еще не стоит пускать в ход комплименты, чтобы не спугнуть ее. Пусть все идет своим чередом. Если он сумел пробудить в ней интерес, а ее улыбка позволяла ему надеяться на это, он не желал рисковать достигнутым, форсируя события.

Джека ни к кому раньше не влекло так сильно. После Норы у него было несколько женщин, но это были всего лишь кратковременные, ничего не значащие связи. До сих пор он не встречал такой женщины, с которой после пятиминутной беседы он ощущал бы потребность в сближении. Вдруг в голову ему пришла мысль, заставившая Джека нахмуриться.

— А муж вам помогал?

В другом случае Кейси, возможно, и помедлила бы с ответом. Но этот человек проявлял к ней столь явный интерес, что мотив, которым был продиктован вопрос, лежал на поверхности.

— Мой муж умер, мистер Камберленд.

— Очень сожалею, извините. Пожалуйста, называйте меня просто Джек.

— Хорошо, Джек.

Вместо того чтобы придать своему лицу скорбное выражение, он вздохнул с облегчением.

— Моя жена тоже умерла. Два года назад.

— Сочувствую вашему горю.

— Да, мне было очень нелегко.

Тут Джек поймал себя на том, что говорит в прошедшем времени. Удивительно, но мысль о Норе больше не причиняла ему страдания. Когда же утихла боль, оставив лишь нежные воспоминания?

Взгляд, устремленный на нее, был более пристальным, чем хотелось бы Кейси, но она почему-то оставалась спокойна. Кажется, в результате недолгого размышления Джек пришел к какому-то решению.

— Я вижу, вы сдаете в аренду жилье.

Кейси утвердительно кивнула.

— Мне негде остановиться.

Кейси почувствовала, как у нее перехватило дыхание, а сердце учащенно забилось. Что, в самом деле, происходит? Из-за чего так нервничать? Только из-за того, что какой-то мужчина, пусть даже привлекательный, захотел снять у нее квартиру? Наверняка это на нее действует изнурительная жара.

— Я сдаю жилье только женщинам.

— Только женщинам? Но ведь это настоящая дискриминация!

Губы Кейси сами собой стали растягиваться в улыбку. Она нахмурилась. Да что же это такое?! Почему любое его слово и взгляд вызывают у нее улыбку? Она ответила первое, что пришло ей в голову.

— А вы случайно не из борцов за равноправие?

Джек засмеялся.

— А если и так? Это что, имеет значение для квартиросъемщика?

— Нет.

— Так вы сдадите мне квартиру?

Кейси поклялась, что не даст заворожить себя этой чарующей улыбке. Она никогда не сдавала жилье мужчинам. И все же, даже если ты одинокая женщина, нельзя быть чрезмерно подозрительной и излишне осторожной. К тому же, уговаривала она себя, он ведь не поселится в ее доме. Квартира находится над гаражом, а гараж и дом разделяет более пятидесяти футов.

Кейси вздохнула, пытаясь придать своим мыслям хоть какую-то стройность. В этом человеке было нечто такое, что убеждало ее в беспричинности страхов. Хорош собой. Приятный собеседник, аккуратный, обаятельный, наконец. Вдруг она подумала, что менее всего следует ориентироваться на внешность. Довольно часто убийцы-маньяки имеют весьма привлекательную внешность. И все-таки Кейси чувствовала, что, несмотря на свои традиции, готова уступить его просьбе. Возможно, это будет грубейшая в ее жизни ошибка, но у нее нет выбора.

Полный абсурд. Выбор, конечно, есть. Каждому дано право выбирать. Кейси подивилась сама себе, услышав, какие доводы она пытается привести:

— Но вы же еще не видели, что я сдаю. Разве можно сказать заранее, что квартира вам понравится?

— Я не сомневаюсь, что понравится.

Он произнес эти слова почти шепотом. Кейси почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки. Разве они ведут разговор не об аренде жилья? Почему же тогда звук его голоса заставляет ее сердце учащенно биться?

Кейси постаралась взять себя в руки. Ведь никто не ломится к ней в дом, требуя сдать квартиру. А деньги ей нужны. Господи, это еще мягко сказано! Ей постоянно не хватает средств. Выплачивая налоги и проценты по ипотечному кредиту, практически невозможно содержать дом, не пуская жильцов. Кейси назвала свою цену. Он тут же, не глядя, выписал чек, оплатив вперед два месяца проживания.

— Обязательно запирайте эту дверь. Там, наверху, нет задвижки.

Джек шел следом за своей новой хозяйкой. Лестница круто поднималась вверх. Кейси шла на несколько ступенек выше него, и Джек с удовольствием отметил, какая у нее плавная и грациозная походка. Ее загорелые стройные ноги в коротеньких шортах могли воспламенить воображение любого мужчины.

Добравшись до лестничной площадки, Кейси неожиданно нагнулась, чтобы подобрать клочок бумаги, вероятно, забытый прежней квартиранткой. Стоявший внизу Джек едва не лишился дара речи.

Черт возьми, что она делает? Не нашла ничего умнее, чем выставлять себя напоказ? Джек едва не выругался. Это он дает волю грязным мыслишкам, а она просто показывает ему его новое жилище. Совершенно ясно, что она вовсе не стремится быть обольстительной. Это собственная фантазия заводит его слишком далеко. Достаточно взглянуть в эти ясные голубые глаза, чтобы понять, что в ее поведении нет и намека на то, что рисуется в его воображении.

А Кейси словно и не замечала его терзаний. Однако, если бы она знала причину, заставившую Джека внезапно остановиться, ее лицо залила бы краска смущения. Кейси открыла дверь квартиры и вошла первой.

Лишь после того, как она покинула лестничную площадку, Джек вздохнул с облегчением. В кухне мебели не было. В гостиной стояла только кушетка. Для одного человека квартира была достаточно просторной. Но Джек находился сейчас в таком состоянии, что она показалась ему тесной, как тюремная камера. Боясь слишком приблизиться к Кейси, Джек старался держаться в отдалении. Дверь с противоположной от него стороны вела в другую комнату, вероятно, спальню. Кейси как раз подошла к ней и стала что-то объяснять. Только необходимость прислушаться к словам хозяйки дома заставила Джека на мгновение прервать смелые фантазии, возникшие при упоминании о спальне.

— Здесь только кровать и туалетный столик, но…

Джек вздохнул. Да, он совершил ошибку. Напрасно он с такой настойчивостью стремился снять это жилище. Присутствие Кейси будет неизбежно вызывать у него эротические мысли, а они совершенно неуместны по отношению к этой милой женщине. Скорее всего, имей она хоть малейшее представление о мыслях, что копошились у него в голове, Джек в ту же минуту очутился бы за воротами.

Давно уже ни одна женщина не казалась ему столь привлекательной. После смерти Норы никто не вызывал у него такого жгучего желания. Но, может быть, у нее есть мужчина, с тревогой вдруг подумал Джек. Такая привлекательная женщина, как Кейси, вряд ли увлечена одними лишь цветами…

После смерти жены Джек дал себе слово, что научится ценить радости, которые дарит день сегодняшний. Ведь кому, как не ему, было известно, что завтра может не наступить.

Последние два года он стремился к тому, чтобы его связи с женщинами были мимолетными и ни к чему не обязывающими. Момент расставания проходил безболезненно и для Джека, и для его подруг. Слова обещаний и клятв не произносились. Это помогало сохранить друг о друге добрые воспоминания. Такая жизнь вполне устраивала Джека, и ничего менять в ней он не собирался.

Возможно, разумнее было бы извиниться перед Кейси, объяснить, что квартира, к сожалению, его не устраивает, и уехать. Но, хотя эта мысль и посетила Джека, он знал, что не последует ей.