— Я уже влип, разве не видишь? — Он снова прижал ее к себе.

Заходящее солнце наконец пробилось сквозь тучи и вовсю светило в маленькое окошко. Дане не хотелось покидать убежище, которое обрела в этом доме, но пора уходить. Если кто-нибудь узнает, что они с Майком были вдвоем, весь Гросс Пойнт будет считать, что у них роман. Дана вздрогнула, представив, как разъярится ревнивый Маршалл. Может, он не всегда хотел свою жену, но никогда не позволил бы никому дотронуться до нее. Подумав о пьяном, храпящем, грубом муже, она отпрянула от Майка.

— Пожалуйста, Майк, отвези меня обратно, — почти умоляла она.

— Что ты собираешься делать? С тобой все будет в порядке? Можно, и буду присутствовать во время твоего разговора с Маршаллом? При мне он не посмеет тебя и пальцем тронуть. — Майк беспокойно смотрел на Дану. — Ты сейчас не сможешь противостоять ему. А если он будет пьян?

— Не будет, сейчас слишком рано, — солгала Дана. Она понятия не имела, где ее муж и в каком состоянии он вернется домой, но надеялась, что сможет уговорить, чтобы он отпустил ее. Может, мысль о скандале, который вызовет уход жены, заставит его бросить пить навсегда? Может, еще осталась слабая надежда начать все сначала? Если такая возможность есть, если Маршалл пообещает принять ее помощь, подумала устало Дана, она попытается сохранить свой брак, несмотря ни на что. Может, где-то в его огрубевшей душе остались те черты, которые она любила и сможет полюбить еще раз?

Высокий мужчина и стройная женщина спокойно улыбнулись друг другу. Он нежно наклонился к ней и поцеловал. Она легонько коснулась пальцами его лица. Оба вышли из коттеджа на заросшую травой тропинку. А над ними на фоне темного облака кружились гуси, их пронзительные крики раздавались в тишине.

Дана повернула на дорожку перед домом и посмотрела, на месте ли машина Маршалла, но гараж был пуст. Она выключила мотор машины и посмотрела на часы. Было почти семь тридцать. После молчаливого возвращения с озера, когда каждый был занят своими мыслями, Майк неохотно оставил ее возле клуба около часа назад. Несмотря на задержку в пути, Дана приехала домой раньше мужа и была этому рада. На душе было тяжело. Дана прошла через кухню и просторный холл в гостиную. Остановившись в дверном проеме, стала изучать эту комнату, словно никогда ее не видела. Почти два года назад здесь стояла Маргарет, осматривая ковер и скучные серые стены, а Дана смеялась, когда бабушка, подняв бровь, сказала: "Так не пойдет".

Бабушка распорядилась, чтобы стены перекрасили в бледно-желтый цвет, сменили мебель, а ужасный ковер отнесли на чердак. Из Нью-Йорка она прислала кое-какую мебель, и теперь комната стала теплой и уютной. Дана так и не узнала, что сказала Маргарет Марте Фоулер, но мать Маршалла щедро рассыпала восторженные похвалы, увидев заново обставленную комнату.

Дана нервничала и рассеянно подошла к бару, чтобы налить себе виски, но, поднеся стакан к губам, внезапно отвернулась, пошла в кухню и выплеснула темную жидкость в раковину. Наблюдая за остатками виски, исчезающими в стоке, она почувствовала облегчение. Впервые ей удалось перебороть желание выпить, и она зареклась, что это не в последний раз.

Она отвернулась, опершись руками о раковину, услышав стук дверцы машины и тяжелые шаги Маршалла. Он уже входил в кухню. Лицо мужа было багровым, но Дана решила, что он еще не слишком пьян. Наверное, он выпил пару коктейлей где-нибудь по пути домой и почти трезв. Она безучастно смотрела на мужа, плотно сжав губы.

— Где ты шаталась весь лень? Я звонил тебе. — Не взглянув на жену, Маршалл прошел в гостиную к бару.

— В клубе, — спокойно ответила Дана и последовала за мужем, наблюдая, как он плеснул в бокал немного бурбонского. Он выпил залпом, налил еще и повернулся к ней. Внешне спокойная, она опустилась в кресло, которое бабушка велела обить зеленым материалом, и спокойно продолжила:

— Я рада, что ты пришел. Нам надо поговорить.

— Ты когда-нибудь занимаешься чем-нибудь, кроме игры в гольф? — зарычал Маршалл. — Ты попросту тратишь время.

— Сегодня я готовилась к соревнованиям, — отозвалась она и собралась рассказать ему о своих успехах в игре в гольф. Но его лицо потемнело, и она пожалела о сказанном, — это лишь вызвало у мужа ревность.

— Большое достижение! — Он ослабил галстук и расстегнул рубашку. — Женский гольф!

— Маршалл, — ее голос был все еще спокойным, но руки судорожно сжались, и она усилием воли заставила себя расслабиться. — Перестань. Нам надо поговорить.

Маршалл снял пиджак и бросил его на стул. Он тяжело опустился на диван, вытянул ноги на старинный комод, который они использовали в качестве кофейного столика, и посмотрел на жену. Приятно улыбнулся, но взгляд был холодным.

— Давай, я весь внимание.

— Мы не можем так больше жить, — печатая каждое слово, сказала Дана.

— Потрясающе! Старая песенка под названием "Мы не можем так больше жить". — Маршалл усмехнулся, закурил и допил свой бокал. — Это обязательно?

— Да, обязательно. — Дана нервничала все больше и больше, понимая, что нужно казаться спокойной. Иногда ей казалось, что ему нравится, когда она испугана. — Наш брак в полном смысле этого слова не существует. Между нами уже ничего нет.

— Перестань. Мы же женаты. Хватит ныть.

— Я не ною, — возразила Дана.

Маршалл поднялся, подошел к бару и начал смешивать себе коктейль.

— Когда ты наконец вырастешь? У тебя есть все, что ни пожелаешь, почему бы тебе не заткнуться и не перестать жаловаться? Все, что от тебя требуется, чтобы оправдать свое существование, это родить наследника, но ты не можешь даже этого! — Он повернулся к жене, держа в руке бокал, и широко улыбнулся, меряя ее взглядом. Холодок пробежал по спине Даны, когда она заметила выражение его лица. Даже когда он улыбался, в глазах все равно светилась злоба. — А может, ты с кем-нибудь поговорила? — Он саркастически усмехнулся. — Случайно, не с моим дядей Гэвином? А может, с моим старым другом Майком Пауэрсом? Я выпил пару коктейлей с Дрю после работы, и Линн уже успела позвонить ему и рассказать о том, как ты сегодня очаровательно провела день. Скажи, может, ты жаловалась на свои воображаемые проблемы половине Детройта?

— Я не…

— Тогда какого черта ты обедала с Гэвином?

— Он попросил меня подъехать. Я не могла отказать ему.

— И, наверное, ты не могла отказаться и от того, чтобы провести полдня с Майком Пауэрсом? — Он усмехнулся, и у Даны опять мелькнуло нехорошее предчувствие. Она вспомнила слова Гэвина, что Детройт — маленький город, и поняла, как глупо было уехать из клуба вместе с Майком. Она должна была понять, что невозможно ускользнуть от всевидящих глаз обедавших на террасе.

— Маршалл. — Дана едва сдерживала дрожь в голосе. — Это не имеет отношения ни к Гэвину, ни к Майку. Это наше с тобой дело, наш брак. Мы оба несчастны.

— Говори за себя, дорогая, — фыркнул Маршалл. — У меня есть все, что я хочу.

— Я не могу так больше жить.

— Чушь! Тебе нравится быть миссис Маршалл Фоулер, и ты это знаешь.

— Больше нет. — Дана понизила голос и отвернулась, чтобы он не мог увидеть отвращения на ее лице. Она снова скрестила руки, все еще сохраняя надежду, что сможет высказать ему все, что считает нужным, без скандала и не выдав своего страха. — Мне надоело, что ты пьешь, и я требую прекратить свой роман с Бетти.

— Ты рассказала Гэвину о Бетти? — Его голос стал хриплым, он поднялся, подошел к креслу жены и подозрительно посмотрел на нее. Улыбка исчезла с лица, осталась злость.

— Нет. Он просто говорил со мной о том, что ты пьешь.

— С чего бы это ему говорить с тобой об этом? — потребовал ответа Маршалл. — Да что ты обо мне знаешь?

Не впервой Дана печально подумала, не была ли ее наивность причиной того, что Маршалл женился на ней. Может, он рассчитывал, что раз она молода и наивна, то не будет вмешиваться в его жизнь? Возможно, он думал, что она будет закрывать глаза на его пьянство, кошмарные сцены, постоянные перемены настроения; возможно, ему казалось, что она будет счастлива стать такой же, как Бетти Эббот, спать со всеми подряд в их компании, чтобы было кому продолжать род, при условии, если у них будет хороший дом и много денег. Отмахиваясь от этой кошмарной картины, Дана тяжело вздохнула и сказала почти умоляющим голосом: