— Он волнуется за тебя. Ты же ему небезразличен.
— Бред. Он ненавидит меня. Он хочет выкинуть меня из семейного бизнеса, и я это знаю, — самодовольно ухмыльнулся Маршалл. — Но я слишком умен для старого ублюдка. Я буду президентом фирмы еще до того, как он соизволит согласиться на это.
— Не будешь, если не перестанешь пить, — спокойно сказала Дана.
— О чем, черт возьми, ты там болтаешь?
— Он сказал, что не передаст фирму, пока ты не остепенишься. Он считает, что нам надо завести ребенка. — Дана устало откинулась в кресло, положив голову на высокую спинку. Теперь она сказала все, и если муж не прислушается к предупреждению дяди, то будет виноват сам. Закрыв глаза, Дана стала ждать его реакцию, которая, впрочем, не замедлила сказаться.
— Ты, тупая сучка!
Дана тревожно смотрела на мужа и вдруг поняла, что он собирается свалить на нее вину за свое поведение, которое вызвало неудовольствие дяди. Он был ослеплен яростью, и в глазах была ненависть. Дана забилась поглубже в кресло, пожалев, что рассказала мужу о предупреждении Гэвина. Она обвела глазами комнату, ища, где бы укрыться от разъяренного Маршалла, но он отрезал все пути к отступлению. Оставалось хотя бы не выдать своего страха.
— Пожалуйста, — испуганно прошептала она.
— Пожалуйста, черт побери! Кто дал тебе право обсуждать мое поведение с кем-нибудь, мисс ханжа? Кто дал тебе право решать, много ли я пью?
— Маршалл, пожалуйста, не злись. Это Гэвин меня позвал. Я бы никогда не стала говорить о тебе и о том, что здесь происходит. — Голос был таким тихим, что она почти не слышала себя сама, лишь тяжелое дыхание мужа. Опустив голову, он снова пошел к бару. Дана моментально соскочила с кресла и метнулась к двери, чтобы убежать в спальню, где можно было укрыться.
— Куда, черт возьми, ты направилась?
— Мне надо уйти. — Дана повернулась спиной к Маршаллу, отметив, что сказала-таки слова, которые долго не могла произнести. Она не была уверена, что хватит мужества сказать это вслух, прямо в лицо Маршаллу. Ссутулившись, она повернулась и решительно посмотрела на мужа.
— Ты никуда не уйдешь. Ты останешься здесь, — просвистел, почти прокричал Маршалл и схватил ее за запястье. Дана испугалась, но не дрогнула.
— Я ухожу, — настойчиво повторила она. — Так жить дальше я не могу.
Лицо Маршалла побагровело, и он еще крепче сжал ее руку. Дане удалось вырваться, она попыталась засунуть руки в карманы, дрожа от ужаса. Испуг вдохновил Маршалла, он снова схватил ее руки, злоба смешалась с азартом, и он ударил жену по лицу наотмашь.
Дане удалось освободить одну руку, потом она повернулась всем телом, вырвалась и побежала вверх по лестнице. Ее душили рыдания, а лицо ныло от боли. Страх придал силы, и она взлетела по лестнице. Лишь бы успеть, пока ее не нагнал муж. Она сможет закрыть тяжелую дверь и придвинуть к ней комод.
— Дана… Дана… Я не хотел, — услышала она голос внизу.
По лестнице разнесся звук падающего тела, когда он, схватившись за перила, попытался подняться вверх. Дана захлопнула за собой дверь, заперла на ключ и начала подтаскивать к ней тяжелый комод из красного дерева.
Маршалл стучал по деревянной панели.
— Дана, ответь мне. Ты не можешь уйти, я не позволю!
Всхлипывая, она установила комод перед дверью и отпрянула, когда ее муж забарабанил в дверь. Ее лицо горело от удара, а тело знобило от холода.
— Черт подери, отопри! Пусти меня! — Маршалл перестал колотить в дверь, и Дана затаила дыхание. С обеих сторон воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь его разъяренным пыхтением, тогда как ее рыдания стихли. Изредка он пытался открыть дверь, но в конце концов оставил эти попытки. Дана облегченно вздохнула, услышав, как его шаги удаляются вниз по лестнице. Внезапно он остановился и вернулся к двери, а ее глаза расширились от страха.
— Дана, ты не выйдешь из этого дома. Я запрещаю тебе.
Она почти физически чувствовала его ярость и ненависть. Не дождавшись ответа, Маршалл спустился по лестнице и ушел через холл. Дана слышала, как он ходил из комнаты в комнату на нижнем этаже, затем послышался стук дверцы автомобиля и рокот мотора. Подбежав к окну, она увидела, как отъехала машина, и с облегчением облокотилась о подоконник, надеясь, что он не вернется в ближайшие несколько часов. Так он обычно делал после очередной вспышки гнева, и она молилась, чтобы так же было и в этот раз.
Дана прошла в ванную и открыла холодную воду. Облокотившись на раковину, посмотрела в зеркало. Волосы растрепались, одежда помялась после борьбы с мужем, а на щеке красовался багровый отпечаток его ладони, который уже начал темнеть. Намочила полотенце холодной водой и приложила к щеке, пытаясь снять опухоль, образовавшуюся под глазом. Ее знобило. Накинула махровый халат поверх одежды, пытаясь согреться. Пошатываясь, вернулась в спальню и опустилась на свою сторону большой кровати.
Было ясно, что она больше не может выносить Маршалла. Ей надоело слушать его постоянную ложь, видеть его пьяным, надоело терпеть побои и унижения от человека, за которого она так наивно вышла замуж. По любви. Любовь… Лицо молодой женщины искривила гримаса отвращения. Какой она была идиоткой, что вышла замуж за образ, который сама придумала. Сделана ужасная ошибка, которая разрушит всю жизнь, если она не убежит отсюда сейчас же, пока еще не слишком поздно, пока не вернулся Маршалл. Ее мозг отчаянно заработал, продумывая план побега. Джосс не поможет, потому что он на съемках. Вспомнила о Семерке, но сдержала волна унижения, которая не позволила встретиться со своими школьными друзьями. Бабушка! Она поедет в Нью-Йорк, хотя знает, что сейчас нельзя расстраивать бабушку ни по какому поводу. Придется лгать, печально подумала Дана, придется придумать историю, которая объяснит ее внезапное появление без мужа.
На часах было почти девять. Торопливо начала выдвигать ящики, собирая одежду. Она уже вытаскивала чемоданы, когда внезапно остановилась, уронила их посреди комнаты, подбежала к телефону в спальне и набрала номер Майка Пауэрса.
— Что он сделал? — взволнованно спросил Майк. — Дана, тебе нужно сейчас же уезжать оттуда. Я приеду за тобой. Не выходи из комнаты, пока я не приеду.
Все решено. Дана тяжело опустилась на кровать, подкошенная событиями последнего часа. Она была на грани нервного срыва и торопилась уехать из Гросс Пойнта немедленно, пока еще были силы. Единственное спасение сейчас — это улететь в Нью-Йорк. Дана благодарно слушала Майка, который обещал увезти ее прямо в аэропорт, испытала облегчение от того, что нашла поддержку. Обессиленная, она почти не могла говорить, а только кивала в ответ.
— Дана? — тревожно спросил Майк. — Ты слушаешь? С тобой все в порядке?
— Да. — Ее била сильная дрожь, и голос звучал еле-еле.
— С собой возьми только самое необходимое, плюнь на остальное. Я буду через двадцать минут. — Дане стало легче от решительного голоса Майка. — Я просигналю у входной двери, и ты немедленно выходи к машине. Если не выйдешь, я буду знать, что Маршалл там, и войду за тобой. — Он помолчал. — Ответь мне, Дана. Скажи "да".
— Да, я выйду.
— Обещай, что не будешь пытаться поговорить с Маршаллом, если он вернется.
— Обещаю.
— Ладно, выезжаю. Пока.
Дана кивнула, не в силах попрощаться, и подождала, пока Майк повесит трубку. Услышав гудки, она осторожно положила трубку на покрывало, вместо того, чтобы повесить ее на рычаг. Если Маршалл позвонит, то подумает, что она разговаривает по телефону, и не догадается, что она ушла из дома. Мрачная усмешка исказила губы Даны, когда она представила выражение лица Маршалла, узнавшего, что жена бросила его.
Через двадцать минут, как и было обещано, машина Майка подъехала к подъезду, и она помахала ему, когда он подошел к входной двери. На ней был простой черный шерстяной костюм, волосы были аккуратно убраны со лба, но никакие ухищрения с косметикой не помогли скрыть темный синяк, который начал расплываться под глазом. Она быстро пересекла комнату, отодвинула тяжелый комод от двери, открыла замок и распахнула дверь. Не оглянувшись, подняла чемоданы и вышла из комнаты. Майк ждал ее внизу. Его добрая улыбка только подчеркивала волнение в глазах. Не сказав ни слова по поводу синяка, он осторожно взял багаж, как будто боялся, что она сломается под тяжелой ношей. Дана пошла за ним по тропинке, но остановилась, пытаясь вспомнить, что она хотела сделать.
