— Ты говоришь, что знаешь его, и даже уверена в этом, но достаточно ли, чтобы выходить за него замуж. — Это был не вопрос, а констатация факта. Питер упрямо продолжал: — То есть мы тут советовались и решили рассказать тебе некоторые вещи.

— Просто не хотим, чтобы ты ошиблась, старушка. — Тед не поднимал глаз. — Это не самая разумная мысль, но ведь мы твои друзья.

Дана почувствовала, что силы покидают ее и тело покрывается потом. Футболка прилипла к спине. Она не хотела, чтобы друзья продолжали, не хотела говорить с ними о Маршалле. У нее осталось одно желание — уйти из этой людной накуренной комнаты и на свежем воздухе думать о том, как крепко обнимал ее Маршалл в их последнюю встречу, как обещал сделать ее счастливой.

— Перестаньте, я не хочу слушать. — Ее голос звучал еле-еле, и мальчики замолчали.

Глубоко задумавшись, Тодд достал из кармана маленькую кожаную сумочку и начал скручивать сигарету с марихуаной. Остальные внимательно наблюдали, как будто эта операция была самым важным событием в комнате. Он зажег сигарету, глубоко затянулся и пустил по кругу. Когда она опять дошла до него, затянулся еще раз и посмотрел на Дану.

— Послушай, дорогая. — Необычная нежность в голосе обычно ироничного Тодда тронула Дану, и она чуть не расплакалась. Их отношение к ее замужеству значило для Даны гораздо больше, чем она сама думала. Он мягко продолжал: — Ты знаешь, что нам не безразлична и потому мы не хотим, чтобы ты потом жалела.

— Поэтому мы здесь, — голос Питера был суровым, и Дана отметила, до чего он похож на своего отца. — Мы не хотим, чтобы ты ошиблась.

— Ты уже это говорил, — запротестовал Тед. — Продолжай дальше.

Трое ребят переглянулись, и Питер неохотно сказал:

— Ладно, я это сделаю.

— Что сделаешь? — беспокойно спросила Дана и залпом осушила свой бокал, пытаясь замаскировать свое нервное состояние опьянением, которого не чувствовала.

— Помнишь Тони Артура, кузена Теда? — Питер стряхнул остатки травки в пепельницу и дождался согласного кивка Даны. — Он знает Маршалла. — Сидящий рядом с ней Тед подвинулся так, чтобы опереться о стену кабинки за Даной. — Прошлые выходные они обедали с Тедом в Бостоне и, конечно же, говорили о тебе и Маршалле. — Дана сокрушенно покачивала головой. Конечно же, все только и говорят об их помолвке — новость застала врасплох и Нью-Йорк, и Гросс Пойнт. Питер облокотился на стол и решительно продолжал: — Послушай, он рассказал много всего об этом Фоулере, о том, что скрывается под внешней оболочкой приятного парня. Он, увы, не так хорош. Когда выпьет, то превращается просто в чудовище. А Тони знает, что говорит, потому что раз видел его пьяным.

— Пьет как сапожник, — угрюмо подтвердил Тед. — А пьяный он становится другим человеком. Поэтому его никто не любит, и терпят его только из-за его семьи.

— Расскажи ей остальное. — Тодд выглядел усталым.

— Была у него неприятность с местной школьницей из Гросс Пойнта. — Тед обнял Дану за плечи. — Она утверждала, что он ее изнасиловал. Но все замяли, опять же из-за семьи. Может, они откупились. — Он ласково погладил подругу по плечу. — Дело в том, Дэйнс, что нет дыма без огня.

— Я знаю об этой девушке, — возмутилась Дана. — Маршалл рассказал мне все. — Она искренне хотела успокоить их.

— И какова его версия? — надменно спросил Питер.

Дана подумала, как тяжело ее другу, раз он приехал в такую даль, чтобы уговорить ее не выходить замуж за другого. Она знала, что со временем юношеское увлечение пройдет, но сейчас она ему сочувствовала.

— Маршалл был молодым, немного буйным. Он признает, что у него был роман с дочерью рабочего, провинциальной девчонкой. Она сама этого хотела и устроила скандал, чтобы получить с Фоулеров деньги. — Лицо Даны стало мрачным, но голос спокойным. — Это было так давно. Теперь он остепенился и хочет завести семью, женившись на мне. Все остальное уже стало достоянием истории. Вы не даете Маршаллу ни одного шанса. Вы его совсем не знаете.

— Может, мы его и не знаем, но ты тоже мало знаешь, думая не той частью тела, — съязвил Тодд.

— Заткнись, Майнс. — Питер стукнул его по руке. — Это у тебя только секс на уме.

— Мой кузен говорит, он становится таким паршивым, когда надерется. — Увидев, как Дана нахмурилась, Тед упорно продолжал: — Плохой знак, Дэйнс.

— Он совсем не паршивый, и пьет не слишком много, — горячо заспорила девушка. — У вас нет никакого права так говорить о нем. — Ребята переглянулись. Вместе с Пэгги и Нэнси они были ее лучшими друзьями и приехали в такую даль не только, чтобы повидать ее, но и предостеречь от беды. Она это понимала и потому сдержалась, чтобы не накричать на них. — Он рассказывал, что раньше бывал совсем диким, но уже прошел через это и теперь хочет остепениться и забыть все сумасшествие. — Дана не была уверена, что Маршалл говорил именно так, но, кажется, что-то в этом роде все же было.

За столом воцарилась неловкая тишина, которую прервал Питер, жестом показав официантке, чтобы она принесла еще кувшин пива. Тед зажег сигарету с травкой и передал ее Дане. Слава Богу, тема закрыта, подумала она, но рано радовалась, потому что Тодд, медленно барабаня по столу, многозначительно сказал:

— Люди не меняются так быстро. — Остальные двое согласно закивали, и Дана вспыхнула. Она вернула сигарету Тодду, не глядя на него, и уставилась на толпу посетителей. Она была оскорблена. "Как безжалостны мои друзья. Вместо того, чтобы поддержать, разделить мое счастье, они прибегли к грязным сплетням и совсем не жалеют меня".

Она почувствовала, как Тед нежно дотронулся до ее плеча, но сбросила его руку.

— Вы не должны так говорить, мы любим друг друга, — холодно сказала Дана. — Черт возьми, не ваше дело, за кого я выхожу замуж, — желая задеть их, выпалила она.

Наступила мертвая тишина, пока парни обдумывали ее слова. Дана прислонилась к стене. Нечестно, что они отказывались признавать замечательные черты в Маршалле Фоулере, черты, за которые она его полюбила: утонченность и сила, желание иметь семью, стремление сделать "Фоулер Моторс" еще более мощной компанией, не говоря уж об его искрометном юморе и поразительной чувственности. Она никогда не скажет Маршаллу, что здесь про него наговорили, и никогда не допустит, чтобы Маргарет и Джосс узнали о сплетнях, которые могут расстроить свадьбу. Ей стало очень одиноко, особенно потому, что у нее нет матери.

— Мы все еще друзья? — Тед обнял ее за талию. Голос его стал беспокойным.

— Конечно. — Дана кивнула и попыталась изобразить улыбку. Неловкое молчание опять нависло над столом. Девушка задумалась, останутся ли их отношения такими же беззаботными, как раньше.

Она решительно отмела все дружеские предупреждения и попыталась завести беседу на какую-нибудь отвлеченную тему. Дана внезапно почувствовала себя намного старше этих молодых людей, и ей ужасно захотелось оказаться рядом с Маршаллом, за много миль от маленького университетского городка и этого гриль-бара.

— Боже мой, — причитала Дана, стоя посреди комнаты и с отчаянием глядя на груды одежды. На полу, рядом с пустыми холщовыми сумками, стоял раскрытый чемодан. Санди Грант, соседка по комнате, сидела на подоконнике, вытянув скрещенные ноги, и красила ногти на левой руке в темно-красный цвет. На голове у нее был цветной платок, шею обвивали несколько рядов разноцветных бисерных бус. Дана беспомощно развела руки. — Как же собрать все это? И надо умудриться накопить столько ерунды всего за шесть месяцев.

— Ты же никогда ничего не выбрасываешь, — спокойно ответила Санди, изучая свои ногти. — Неужели нужно сохранять каждую полученную открытку? — Она посмотрела на захламленный письменный стол. — Зачем оставлять каждый эскиз, который ты когда-либо сделала?

— Нет. Да. Не знаю. — Дана отложила стопку шарфов, которую держала в руках, и взяла пачку бумаг. — Я не могу выбросить рисунки пастелью, которые сделала этой осенью.