– Матрёша, ты уже дома?

– Почему не отвечаешь? Приём.

– Мадемуазель Нюша, ау! – Чёрный мучил аську и уже начинал беспокоиться. Обычно Матрёна здоровалась с ним сразу же после появления в Сети.

– Да дома я, дома. Состояние на букву «х», но не хорошее.

– Что делаешь?

– Лежу в постели, смотрю в потолок, думу думаю. Думаешь, мне помирать охота?

– Матрёша, зачем тебе помирать?

– Мать говорит: иди сходи погуляй, отдохни. Я говорю: не-ет, приличные девочки ночью в асе сидят! Она решила, что я перегрелась. Я ещё молодая, мне помирать в таком возрасте обидно даже. Блин. Ты хоть успел кучу всего узнать.

– У меня всё равно вопросов больше, чем ответов.

– Знаешь, в чём-то тебе хорошо. У тебя есть мечта, именно мечта – не цель. И она не зависит ни от кого больше.

– А толку? – фыркнул Антон. Развалившийся за ноутбуком Граф поднял голову и посмотрел на него своими жёлтыми глазами. Во взгляде кота читалось недоумение.

– Нет. Зря ты так. Пока она есть, ты веришь, что её достигнешь.

– Если бы мечты сбывались!

– Вот! Вот потому и хорошо тебе – твоя может сбыться. В отличие от других людей.

– Мечты потому и мечты, что неисполнимы.

– Нет. Ты так и не понял, что ты исключение.

На улице ярилась осенняя непогода. Внезапно порыв ветра ударил в стекло и распахнул неплотно прикрытую форточку. По полу потянуло холодом. Чёрному пришлось встать и её закрыть.

– С какого перепугу? Я такой же, как все.

– Странно, что ты так и не осознал всю глобальность того, что происходит.

– Я не могу это осознать. Кто я такой? – Его начинал злить этот беспредметный спор.

– Не можешь в силу субъективности.

– А ты, ты сама – осознала?

– Хотя ты вроде осознаёшь, кто такие Властелины Времени. Вот, теперь голова заболела. И кто такой Брюс. А может, и не осознаёшь. В силу той же субъективности и я не могу осознать, что со мной общаются Властелины Времени и я присутствовала при разговоре с Брюсом. В данный момент, находясь в странном состоянии, возможно, отчасти и осознала, только я осознала это сейчас, а завтра это осознание уйдёт.

Только теперь до Чёрного дошло, что Матрёна не старается его запутать, а находится в лёгком трансе, значит, нужно очень внимательно и осторожно вести беседу, тогда есть шанс много чего узнать и не причинить вреда.

– Мы всего лишь фрагменты в большой космополитической игре.

– Потому что мы люди. Да, фрагменты, но ты можешь определить размер и значение этих фрагментов?

– Я – нет. Поделись, как ты осознала.

– Если бы ты меня сейчас видел, то понял бы. Знаешь, есть такое понятие, как просветление.

– Что является критерием оценки качества человека в ситуации Игры?

– Его значение в этой ситуации, его, а не другого, его незаменимость.

– Интеллект, вера, доброта, сила – всё это не то?

Он и сам знал, что не то, но был не прочь получить подтверждение.

– Он, и именно он. Нет, не то.

– То есть мы незаменимы? Так получается?

– Это слишком по-человечески, – возразила Матрёна. – У них свои мерки.

– Хорошо, давай мерить инопланетными мерками.

– Ты их знаешь?

– Я – нет.

– Я тоже. Мы не можем мерить. Понимаешь? Мы, с одной стороны, просто люди, а с другой – мы обладаем чем-то, что ценится там. И мы не знаем, какую роль играем в этой игре.

– Даже ты не знаешь?

– Но ради нас умирают люди, значит, не зря. Никому не нужны случайные жертвы. А почему даже я?

– Откуда ты знаешь, что умирают?

От таких откровений даже Антону стало не по себе.

– Не знаю, просто знаю, и всё.

– Приехали.

– Возможно, мы пешки. Но заметь, как бы то ни было, у каждого из нас есть выбор.

– Сказал бы я…

– Отец твой умер ради тебя. И ты не должен себя чувствовать виноватым, потому что так должно было быть. Понимаешь? Властелины Времени не приходят ко всем, и Брюс тоже. Пришла совершенно безумная мысль, но скажу. Если ты не против. Возможно, и я должна была в какой-то момент лечь, но, может, что-то изменилось, а может, так и должно было быть – меня подняли. Я почти уверена, что тогда, в Керчи, не зря была мысль, что «умереть спокойно не дают».

– То есть ты хочешь сказать, что тебя попытались убить?!

Вот это было уже что-то новенькое. Про такой вариант Антон не думал.

– Возможно.

– «Если с нами Бог, тогда кто против нас?» – процитировал он фразу из книги.

– Может быть, меня вытащил ты. Раз ты уже в игре, и ты завязан со мной. Либо это милость Властелинов Времени и Брюса. Но меня подняли. А кто есть Бог? Может, это Нечто?

– Тогда Бог – Калиостро.

– Да. Тогда какой смысл получается?

– Не знаю. Я думаю: кто против нас? Какие силы?

Антон просчитывал комбинацию.

– Ты начинаешь понимать, что мы не только твари дрожащие, но и слово имеем? – пошутила Матрёна. – Против нас много кто.

– Хоть кого-то в пример приведи.

– Одни из сильнейших. Я не знаю, кто именно, откуда мне знать? Если сами Властелины Времени в затруднении?

– А книга своё сыграла или ещё не вечер?

– Играет и будет играть. Я сейчас не на канале с Властелинами, и я не всезнающий гуру. Я говорю только, как считаю. Как есть. Мысли – они настолько ясные. Знаешь, я сейчас могу даже осознать вечность.

– Книга, какую роль она в себе несла? – продолжал допытываться Антон.

– Раздражающий фактор. Повод для боевых действий, открытых действий, где каждый больше не стесняется и действует, как сочтёт нужным.

– Что, даже таким малым тиражом?

– Да при чём тут тираж?! Ты как себе это представляешь? Типа не на все Силы хватило, экземпляров мало? Дело не в тираже, тираж для людей. Силам это не надо, это плевок со стороны «какого-то человека», низшего существа, ограниченного в способностях (я не о тебе лично, я о человеке как таковом), в сторону Высших Сил. Война зрела, а началась она в момент её написания. Понимаешь, о чём я? Ты как динамит сработал. Попытались отделаться малыми жертвами, меня хакнуть. Да, вспомни, ещё ж накануне твой знакомый повесился. Это тебя бы сбило. Но меня не убили, меня спасли. Это должно было тебя напугать, я помню твоё состояние, тебя это напугало.

– Да не особо, если честно, другое дело отец. – Антон вспомнил своё состояние этим летом.

– Согласись, моя смерть тебя бы тоже хотя бы на какое-то время морально из колеи выбила. Отец, да.

– Твоя сильно бы выбила.

– Тебя пытались напугать всем этим. Ну вот.

– Это я уже понял.

– Но меня спасли. Почему не спасли твоего отца – это надо думать. Фишка в том, что я точно и правильно тогда очнулась с мыслью о том, что не всё я в этой жизни сделала, и эта мысль не была связана ни с учёбой, ни с родителями, а именно с тобой. Я тебе говорила? Да? Что меня тогда же ещё раз попытались убить? При моём давлении мне дали понижающий давление препарат! Ещё бы один раз дали, и «мы бы долго у неё пульс искали», как тогда врач сказал.

– А кольцо ещё может сыграть важную роль?

Матрёшу заносило на её личные заморочки, но Чёрный жёстко отводил её от темы страха за жизнь. Лето прошло и кончилось, сейчас они решали совсем другую загадку.

– Носи с собой. Лично у меня перед ним трепет. Не знаю почему.

– Я про силу кольца, о которой Властелины Времени говорили?

– Понимаю, возможно (тоже мысль только что пришла). Ты не думал, что оно может сработать как бомба не здесь, а там? Может, это отличительный знак для Сил? Там – это в поле битвы Сил, пока война идёт, никто тебя никуда не пустит.

– А что, мы ещё и воевать будем?!

Вот это она додумалась! Антон даже отшатнулся от монитора.

– Блин, а ты не заметил, что мы уже воюем?!

– Угу. А что это за война? Что она из себя представляет?

– Вот такая война, странная. Мне о ней не говорили, а я даже не знаю, с какого края подойти, чтобы хотя бы попытаться представить.

– Может, это космополитика? А не война в людском понимании?