– Есть такое мнение.

– То тогда, тогда получается: и я – часть Кали! Тогда мои родители тоже должны чем-то таким обладать.

– Необязательно. Что? Что ты сказала?! СТОП!!! – Чёрный застыл, глядя на экранчик своего КПК.

– Что случилось?!

– Подожди… Я сейчас понял… кажется, понял… – Он дрожащей рукой набирал буквы, не в силах довести до конца промелькнувшую у него в голове мысль. Она вспыхнула и была готова исчезнуть, а он не решался переложить её на слова и тем более эти слова написать.

– Да что у тебя стряслось?! – Матрёна, кажется, испугалась.

– У меня всё сложилось…

– Что сложилось?

– Всё!

– Ты издеваешься?! – Девушка была готова обидеться. – Говори! Быстро! Пока я тут с ума не сошла.

– Ты только спокойно, хорошо? Просто набери побольше воздуха.

– Чего «спокойно»?

– И выдохни. Не беги никуда.

– Да почему я должна бежать?! Антон, мне реально страшно! Прекрати! Рассказывай!

– Мы – Нечто!

Tanya Wilkes, Татьяна, бросив наконец так неудачно угодившего под одержание бывшего Чёрного Маклера, прибыла в Англию почти без копейки в карманах и с полностью расстроенными нервами. Её второй муж наворотил кучу дел, пока его вели Силы, но, как только они его оставили, вернулся в беспомощное состояние мелкого неудачника. Его оставили в живых, но полностью лишили состояния и независимости. Татьяна с трудом выпуталась из этой передряги. Её с радостью встретили друзья, она поселилась у них и понемногу успокаивалась и отогревалась душой. Очень помогли ей тогда и первый муж, и, совершенно неожиданно, её несостоявшийся деловой партнер из Швеции, г. Рольф. Но она понимала, что, пока полностью не сможет сама отвечать за свою жизнь, хотя бы в материальном плане, покоя ей не будет.

– Чем бы ты хотела заняться? – спросила Эльза, её подруга, когда у них в очередной раз зашла речь о будущем. – Бизнесом?

– Нет, только не это! – Таня вспомнила ужас последних дней в России – крах афёр своего бывшего мужа, суды, угрозы кредиторов… – Я хочу, чтобы пригодились мои знания, не зря же я окончила институт, и я хотела бы такую работу, чтобы не беспокоиться о ней после окончания рабочего дня.

– Что-нибудь филологическое?

– Хорошо бы. Только, думаю, шансы здесь у меня невелики. Всё же я иммигрант.

– Слушай, Wilkes, – вдруг встрепенулась Эльза. – Ты ведь разбираешься в драгоценных камнях! И вкус у тебя отличный. А продавцом тебе не обидно было бы теперь стать?

– Продавцом драгоценностей?

– Да, почти. То есть, конечно, их, но не обычных. Не в каком-нибудь модном салоне. Исключительно эксклюзив.

– Интересно. – Татьяна прикинула на внутреннее приятие и поняла, что предложение её заинтересовало.

– Я поговорю с одним человеком? Он открывает новый магазинчик и если ещё никого не нашёл…

– Да, пожалуйста. Может быть, это как раз то, что нужно.

На собеседование она оделась как истинная леди, без показного шика, но с внутренним изяществом, что очень ей шло и, в общем, соответствовало её натуре. Она угадала – её работодателем оказался сухонький старичок с безупречными манерами и непроницаемым взглядом холодных, истинно английских глаз. Но после представления и обмена приветствиями он заговорил не о делах, а, к удивлению Татьяны, о классической литературе. Они побеседовали о Шекспире и Китсе, после чего он назвал ещё несколько фамилий и спросил, что Татьяна может сказать о них. Она с огорчением признала, что здесь её образование подкачало – это не были деятели искусства. Старичок внимательно взглянул на неё и отпустил несколько комплиментов её памяти и произношению. Таня удивилась – она-то знала, что её английский очень отличается от того языка, на котором говорят сейчас – её специальностью был староанглийский язык и английская литература Средних веков.

– Не сочтёт ли за труд мисс Wilkes уделить пару часов в день чтению исторической литературы?

– Конечно же не сочтёт! – Татьяна ответила с полной искренностью: старичок её заинтриговал, к тому же она подумала, что это занятие уж точно позволит ей выкинуть из головы мысли о бывшем муже.

– Тогда не сочтёт ли мисс Wilkes за труд зайти завтра к моему секретарю, я оставлю список необходимых книг.

– Пожалуйста!

Когда через неделю они встретились вновь, Таня с огорчением сообщила, что не смогла одолеть за это время более трёх наименований – это были труды по истории. Старичок поинтересовался, какие именно книги она прочла, после чего следующий час она чувствовала себя студенткой перед придирчивым экзаменатором.

– Мисс проделала большую работу, – наконец сказал старичок. – Сейчас я хотел бы показать ей, с чем ей придётся работать.

Они прошли в соседнее помещение, и у Wilkes разбежались глаза – она решила, что попала в частный музей. Здесь было именное оружие, украшения, цену которым она даже не рискнула бы предположить, а также странная посуда и совсем непонятные предметы.

– Вот это, – старичок подвел её к одной из сияющих бриллиантами диадем, – подлинная венчальная диадема Маргарет Кемпбелл герцогини Дуглас. – Вот это, – он развернулся направо и показал на невзрачное медное колечко на шёлковой подушке, – охотничье кольцо Роберта Брюса, того самого, что поднял восстание против англичан. Понимаете?

– Да, – сказала Татьяна, хотя не понимала ровным счётом ничего.

– А вон там, – он небрежным жестом махнул в сторону великолепного колье на многие сотни тысяч долларов, – подделка.

– Это же настоящие камни! – удивилась Татьяна.

– Камни настоящие, история фальшивая. У Кетрин Луизы Марлей, первой жены Джона Джеймса, седьмого герцога Роберта, не могло быть колье работы Веллендорфа. Вот почему я хочу, чтобы мои сотрудники свободно ориентировались в истории королевства – им придётся консультировать покупателей, а также производить первую оценку поступающего товара. Антиквар обязан быть образованным, или он прогорит. – Он неожиданно улыбнулся и предложил Татьяне пройти в кабинет. – Вы мне подходите, ваш староанглийский – несомненный и очень весомый плюс. Но вам придётся очень основательно и очень быстро учиться. Вы готовы?

– Да. – Таня была готова учиться, более того, увидев, с чем ей придётся работать на самом деле, она была готова перерыть все библиотеки Англии, лишь бы узнать об истории этих удивительных вещей. Они её очаровали мгновенно и навсегда.

– Мы – Нечто. – Антон судорожно втянул воздух, отстучав эти слова, и снова застыл над экраном, пытаясь на самом деле вместить в себя их смысл. Смысла много, смыслом наполнено всё, а вот его мало, он раздаётся под напором этого смысла, распространяется вширь и ввысь, истончается и вот-вот лопнет. Мозг едва не взрывался, предохранители, хранящие его от перегрузок, оплавились и трещали, нейроны коротило, и между ними пролетали целые молнии. Антон одновременно чувствовал себя жалкой тварью на грани смерти и всей Вселенной, во всех её измерениях и временах. Вселенная не замечала попискивающей коробочки в своей глубине, жалкая тварь вцепилась в неё, как в соломинку на воде Стикса.

– Как это? – пискнула коробочка.

– Сложи всё, что мы теперь знаем.

– И что будет?

– И поймёшь.

– Что именно? Говори!

– Не буду. По аське долго. – Антон сейчас не был способен к построению длинных и связных фраз. Ему с трудом давалось даже такое общение. – Потом. Разбирайся сама.

– Мне страшно! У меня не получается всё сложить. Скажи главное!

– Главное: либо он проявится в нас, либо мы умрём!

– Проявится, как в Калиостро? – Матрёне нужно было опереться на что-то знакомое.

– Мы и есть Калиостро! И Лоренца! Понимаешь?! Мы – всё!

– Тогда понятно, почему за нами такая охота. Он проявится, когда мы сольёмся. Может, в Храме.

– К черту батареи, мы не успеем.

Нужно проводить ритуал, несмотря ни на что, ни на какие препятствия. Любой ценой, как настойчиво объяснял им Седой. На счету каждая минута и каждый шаг.