Теперь Чёрный тоже обдумывал этот вопрос. Тема в свете их изысканий выглядела вполне реальной.

– Да, я тоже думаю, что там всё не так, как у нас. Мне как-то голос сказал одну фразу, я не говорила её тебе, но, наверное, скажу: «В вашем единстве сила». Понимай как хочешь.

– По ходу голос тебе много чего говорил.

– Можешь не верить. Но мне незачем тебе врать. Совру – по башке получу.

– Нет, я к тому, что не всё ты успеваешь рассказывать.

– Есть часть информации. Чёрт! Такое ощущение, что мне сыворотку правды или болтливости вкатили. Есть часть информации, которую мне разрешили тебе не говорить, сейчас она тебе не нужна. На тот момент она нужна была мне. Ты питаешься моей энергией, я питаюсь информацией, чтобы вырабатывать энергию. Понял? – Матрёша выплеснула эмоции и вернулась к теме: – О чём мы говорили? Про кольцо? Так вот, возможно, оно уже сыграло свою роль, как метка тебя, и поэтому именно ты его должен был носить. Понимаешь?

– А как же сила кольца, которая равносильна атомной бомбе?

– Смотри, оно может хранить информацию, которую могут считать там, и эта информация только твоя, только о тебе и прочее. И тебя воспринимают как, грубо говоря, участника войны. – Она ненадолго умолкла, Антон ждал. – Чёрт, чем дальше пишу, тем больше болит голова. Сильнее и сильнее. – Так вот, и если, не дай бог, эта информация будет в руках другого (а кто его знает, кто он в действительности), произойдёт катастрофа. Понял?

– Да, это ясно.

Разумеется, он никогда и никому не отдаст Глаз Дракона, можно не предупреждать. Но откуда возьмётся другой? Спросить Антон не успел, Матрёна заговорила о другом:

– Чёрт, у меня мысль какая-то была. А, вот – Миша каким-то образом вне игры вообще, думаю, его специально вывели из неё.

– Интересно, почему?

– Может, своё дело сделал?

– Вот это не факт. Ладно.

– Состояние невыразимое!

На этих словах Антону почему-то представилась Матрёна с ореолом вокруг головы, он тихонько хихикнул.

– А что будет с остальными, кто в книге засвечен?

Раз уж заговорили о друзьях-знакомых, можно попробовать разузнать побольше.

– Всё зависит от них. Если известно, что ждёт необычная судьба, у них есть шанс иметь необычную судьбу. Вопрос, захотят ли они в связи с этими войнами, точнее, войной? Кто-то испугается, кто-то поймёт, что и так жить неплохо, как Миша, например.

– Не думаю, что испугаются, они не знают, чего бояться.

– Они же чувствуют.

– Это как мы: пока не знаем – нам не страшно.

– Отсюда, кстати, получается и недопонимание тебя. Они чувствуют и осознают, что что-то не то, и лучше не соваться: как узнаем – в штаны наложим. Только одно надо знать.

– Штаны – ерунда, главное, чтобы от перенапряжения сердце не разорвалось.

– Те, кто сунулись, в любом случае либо помрут (но это вряд ли), либо выйдут на другой уровень, более высший. А те, кто не пошли, останутся на том же. Игра ва-банк, либо нас убьют (а Брюс сказал, что нет), либо мы будем очень круты, понимаешь?

– Мы что, можем остановиться? – Вопрос был риторическим.

– Не думаю. Антоша, мне как-то совсем странно становится. Что это со мной сейчас? Это действительно просветление? Мне этого никто не говорит.

– Да нормально всё, в порядке, – быстро отстучал Антон.

Вот только ей и не хватало сейчас испугаться! Как жаль, что такой разговор приходится вести по Сети.

– Фуф, это хорошо.

– Это и есть тот кайф, о котором я говорил. Кайф контакта.

Он передавал ей свою уверенность, что всё идёт так, как должно быть. Матрёша поверила.

– А-а! Я кайфую!

– Вот ради этого и стоит жить.

– Я тут подумала про канал. Может, если они молчат, значит, всё идёт как надо? Как думаешь?

– Я не знаю, это же твой канал.

– Слушай, сейчас такая странная вещь произошла. Ты скажи, такое может быть или нет? Я почувствовала, что голос мне сейчас должен что-то сказать, но такое чувство, что я неосознанно ставлю преграду. Возможно такое?

– Смотря кто говорит.

Конечно, у них сейчас идёт такой разговор, что послушать сбежится весь космос. Хорошо, если у Матрёны срабатывает внутренняя защита.

– Странно как-то. Да свои. Те же. Я всегда за несколько секунд чувствую, что вот-вот. И сейчас так было, но я также чувствую этот барьер. И это что-то, что нам может помочь. Не знаю, с чего я так решила, я чувствую, что вот-вот должны сказать. Потом – этот барьер, и что-то мне подсказывает, может интуиция, что они должны сказать что-то важное. И сейчас у меня такая слабость-усталость. Как будто я сейчас не готова. А может, и не мой барьер, так как я-то хочу это узнать. Тогда чей? Такого раньше не было, и это не они барьер ставят. Вот до сих пор оно так.

– Может, кто канал перекрывает?

– Я чего боюсь: а вдруг и дальше так? Я знаешь что вспомнила? Про то, что контакт по обоюдному согласию идёт.

– Попробуй пробить барьер.

– Пробовала, сразу же не выходит – ощущение, что сейчас (именно сейчас) сил не хватает. Может, это преждевременная информация? Хотя нет, не должно. Ну вот, теперь проблемы с этим барьером, только я тоже начала думать, что всё образовывается. Соображения есть?

– Пока нет.

Чёрный не понимал, откуда взялось препятствие.

– Короче, я тебе честно говорю, у меня полное ощущение, что я сейчас здесь слетела с ума. Хоть и понимаю, что это не так. Ещё глаза слезятся и горят, как будто плакала. У тебя нет слабости? Я лежу, но чувство такое, как будто болею, слёзы текут, глаза слезятся, и состояние совсем овощное. Вот.

Н-да, и это после кайфа-то. Хорошо же её швыряет. И ничего с этим не сделаешь, придётся просто терпеть. Антон скрипнул зубами и взялся за ноутбук.

– Ты просто сильно устала. Длительный контакт выматывает.

– А! Голос! «Мы его к операции готовим. Поэтому идёт большой забор энергии. Восстанавливайся пока сама».

– Ну вот, прояснилось.

– Да, а мне сейчас ну очень хреново. Температура подпрыгнула, голова болит, всё тело ломит. Физически и морально отвратительно.

– Что с каналом было?

– Канал был чистый, мне намекнули словами: «Разбирайся со своими мыслями», – дело было в этом. Точнее, во мне, это всё же был мой барьер.

– Тогда не страшно.

– Ещё я знаешь что поняла? Что вот оно начинается «на грани», скоро будет критическая точка. Но если это только начало, а мне так плохо, что тогда будет дальше? Антон, я боюсь! Я реально умру!

– Матрёш, слушай меня внимательно! Я верю Властелинам Времени, ты веришь мне, мы оба верим Брюсу. Заучить как «Отче наш»! Это должно помочь в трудный момент.

– Ага, перед сном повторять? Да я-то всё понимаю, а вот разум… сам знаешь.

– Без вариантов.

– Ну да. Ты не поверишь, но опять голос: «Мысли, мысли приводи в порядок. Иначе нас это тормозит. Тобой займёмся, как только его спасём…» На вопрос, было ли что-то из твоих фантазий правдой, в ответ я получила: «Как у вас говорят, много будешь знать…» Вот так.

– Узнаю фирменный стиль.

Антон хмыкнул. Это действительно походило на манеру разговора Седого.

– А ещё я нашла! Нашла аргумент, что это всё есть! Когда я это слышу, я понимаю, что я ОБЯЗАНА всё это тебе передать, кроме тех случаев, когда мне разрешают не говорить.

– Разве это аргумент? Аргумент – это «Точка перехода»! И как следствие – твой контакт и дальнейшие события!

– Для меня это да, в смысле аргумент. Чтобы осознать, что я не совсем псих.

– Мы конкретно всё тормозим своим неверием, отсюда и психика больше едет.

– Я постоянно ищу аргументы. А как поверить?

– Я нашёл для тебя аргумент. Твои видения будущего – это исконно твоё. Это хорошие факты, короче, твои видения никто подделать не может.

– Да, это точно.

Поутру Матрёна едва смогла встать с кровати. Мать посмотрела на её покрасневшие, лихорадочно блестящие глаза, на тёмные круги под ними, бледный вид и нетвёрдую походку и, не говоря ни слова, вызвала врача. Участковая нашла повышенную температуру, пониженное давление, общую слабость и замедленный ритм сердца. Диагноз поставить она не смогла, посоветовала попить горячего чаю с мёдом и хорошо выспаться.