Единственным исключением оказался телефонный звонок от взволнованного Уайта Коннерса. Он поделился своими соображениями, что Кенджи Йошимото из Феникса — это тот самый человек, которого его родные вышвырнули из семейного бизнеса — газеты в Токио. Вроде бы… семья хранила молчание по поводу своей черной овцы… вроде бы Кенджи поймали за получением взятки за обещание повлиять на издательскую политику. Если добавить к этому слухи, в которых имя его связывали с наркотиками и распутными женщинами, то казалось вполне резонным, что он и есть тот самый Йошимото, угрожавший Абби. Порвав со своей семьей, он перешел от мелкой коррупции к агрессивной незаконной деятельности.

Уайт предложил пару сценариев, как отделаться от Йошимото, не привлекая властей. Вешая трубку, Тэннер пожалел о том, что наемники Йошимото подступили слишком близко и сейчас не до их босса.

По крайней мере, пока. Позже, когда они вернутся в Штаты и предъявят Йошимото свидетельства его преступного поведения, возможно, удастся осуществить один из вариантов плана Уайта. А пока рядом была Абби. Чуткая, любящая Абби, которая с такой легкостью и естественностью вошла в его жизнь и его объятия, как он и не мог мечтать. Она дала ему все, что может дать женщина, и даже больше.

Когда они занимались любовью, она отдавалась ему с такой щедростью, что он все время вспоминал ее слова на крепостной стене Грайнан-оф-Эйлич.

«Капитуляция — это то, что происходит между мужчиной и женщиной, которым больше не надо защищаться друг от друга».

Тэннер коснулся губами уголков ее глаз, изгоняя остатки сна, и, когда она глубже зарылась в его объятия, ощутил, как любовь пронзила его, как острие кинжала. Он подумал, что до встречи с Абби и представить себе не мог всю глубину и красоту того чувства, что зовется любовью.

Величественная квадратная башня Бларни вела счет своим годам с пятнадцатого века. Ее славные стены видели победы и поражения ирландских вождей, многих рыцарей в доспехах, чьи подвиги прекрасные дамы своим искусным мастерством сохранили для потомства на гобеленах. Уютно покоясь среди невысоких холмов, окруженных огромными деревьями, еще более старыми, чем крепостные стены, замок казался воплощением романтики и традиций. Каждую поездку в Ирландию Абигейл тянуло сюда как магнитом.

Она шла за Тэннером по узкой дорожке под крепостной стеной и злилась на то, что вдруг так разнервничалась, и это тревожное волнение отравило ей все удовольствие от посещения Бларни. И ведь ничего пока не случилось, так почему же дыхание ее стало прерывистым, а ладони вспотели? Ведь они с Тэннером совершенно спокойно, никем не потревоженные, пересекли обширный луг, окружавший замок. Просто двое из нескольких дюжин туристов, которые никуда не торопятся, а всего-навсего гуляют под яркими лучами ирландского солнца.

Они избегали тесных полутемных помещений нижнего этажа, которые могли бы стать ловушкой, а направились сразу к лестнице, ведущей на башню, и стали в очередь туристов, жаждущих поцеловать камень Бларни.

Тэннер не стал подтрунивать над ней, когда Абби стойко выполнила свое решение не свешиваться вниз головой к камню, но сам проделал это, предварительно передав ей на хранение все содержимое своих карманов. Она дала несколько монеток сторожу, чтобы он позаботился о Тэннере и других бесстрашных искателях красноречия, дабы они не свалились на камни замкового дворика. Правда, помощь этого человека была чисто символической и ненужной, так как под знаменитым камнем была натянута не бросающаяся в глаза спасательная сетка. Однако Абби никогда не позволила бы себе ставить свою жизнь в зависимость от куска веревки ради выполнения сомнительного ритуала.

— Не то чтобы я боялась высоты, — объясняла она Тэннеру позже, когда они возвращались по каменным плитам к башне. — Но я не вижу смысла в этом дурацком обряде.

— Как я понимаю, ты не сомневаешься, что и так владеешь искусством красноречия, — усмехнулся он, оглядывая пристальным взглядом окрестности.

— Скорее, меня отпугивает необходимость висеть вверх ногами. — Она содрогнулась, представив ощущения, которые могла бы испытать.

Абигейл и Тэннер ходили по замку, смешавшись с группой туристов, стараясь все время быть на виду.

Она бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы знала, где сейчас Рори и появились ли их преследователи. Расстояние от гостиницы до замка Бларни оказалось слишком мало, чтобы Рори успел что-то заметить. Теперь же они были в неведении, потому что последний раз говорили с ним перед тем, как покинуть стоянку. Единственное, что они знали наверняка, что здесь, наверху замка Бларни, с ними никаких подозрительных личностей не было.

Перегнувшись через крепостную стену, они делали вид, что разглядывают руины особняка восемнадцатого века, находившегося на территории соседнего поместья, когда еле слышно зазвонил телефон в кармане у Тэннера. Он что-то коротко произнес в трубку, затем незаметно от окружающих сунул телефон в сумочку Абби.

Он встретился с нею взглядом, и глаза его поразили Абигейл совершенно новым выражением, сочетавшим торжество и жестокость… Таким Тэннера она никогда еще не видела. Казалось, ей бы надо только радоваться и благодарить его за то, что ради нее он готов был на все, но сознание того, что эти ее проблемы вызвали к жизни дремавшие в нем первобытно-воинственные инстинкты, растревожило ей душу.

— Они оба поджидают нас на стоянке, детка. Все будет кончено в несколько минут.

— Ты до сих пор не сказал мне, что именно собирается сделать Рори, когда вы их поймаете, — Абби старательно избегала упоминания об опасности, которой он подвергался. У нее сердце замирало от страха при мысли об этом.

— Вряд ли тебе это понравится, — и, нагнув голову, он поцеловал ее губы — коротко, жестко, властно.

Когда он поднял голову и коснулся костяшками пальцев ее подбородка, Абигейл поняла, что дальше спорить и спрашивать бесполезно. Рори ждал, и времени не было.

— Я позвоню тебе, когда путь будет свободен, — сказал он.

— Смотри, не забудь.

Они помедлили перед крутой лестницей, пропуская вперед какую-то пару, и Абби использовала это замешательство как повод разделаться с Тэннером.

— Давай спустимся в другом месте, — громко предложила она, указывая в ту сторону, которую они не обследовали.

— Ты уверена, что оттуда можно будет спуститься вниз?

— Если нет, мы вернемся и сойдем здесь.

Тэннер сделал вид, что колеблется, затем покачал головой.

— Ты сходи туда, Абби, а я слишком высокий, чтобы биться головой о все здешние притолоки. Встретимся внизу, — немного пригнувшись, он начал долгий спуск по винтовой лестнице.

Абби, дождавшись, пока он скроется из вида, расправила плечи и напомнила себе, что ее дело сейчас, раз уж она не может им помочь, не паниковать, не впадать в истерики, а мужественно ждать результатов. Она медленно спускалась по узким ступенькам, не останавливаясь в боковых галереях, хотя в любое другое время с наслаждением побыла бы в них, представляя себе, как они выглядели в период расцвета рыцарства. Однако сегодня она совершенно не была настроена на романтические мечтания.

Сегодня Тэннер и Рори вступали в бой… с ее врагами… и единственное, чем могла она им помочь, это не путаться у мужчин под ногами. Рори твердо потребовал, чтобы Абигейл не участвовала в финале их операции, потому что пользы она принести не могла, а навлечь новые неприятности и осложнения сумела бы. Ей ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу Рори.

Если б это не было разумно, она ни за что бы не уступила.

Выйдя из небольшого полутемного зала, Абби оказалась около колодца главной лестницы позади группы туристов, переговаривающихся на непонятном ей языке — не то на датском, не то на хорватском. Абби все равно не смогла бы отличить один от другого. Все ее мысли разделились на два направления: что происходит на стоянке у замка и как бы поскорее выбраться на солнце, чтобы прогнать озноб от страха, пробравшего ее до костей.