Однако после недолгого раздумья Люк признал идею неудачной. Чтобы научиться работать с братьями нашими меньшими, нужны талант и время. А у него, если вдруг и обнаружится первое, то второго уж точно не хватит.
Продолжая рассеянно перебирать снимки, Люк вдруг наткнулся на… ослепительную улыбку Шеннон. При виде прекрасного дорогого лица мужчина болезненно поморщился. Этого только не хватало! Едва он заставил себя забыть о бывшей любви хотя бы на несколько минут, как она вновь напоминает о себе, причем самым коварным способом. Будто недостаточно того, что Шеннон и так не дает забыть о себе, буквально донимая его телефонными звонками и бессовестно штурмуя особняк.
Захлопнув папку, Люк огляделся по сторонам, прикидывая, куда бы подальше ее засунуть, как вдруг в голову пришла неожиданная мысль. А почему бы не попробовать себя в качестве портретиста? Правда, его опыт в данной области исчерпывается всего лишь несколькими фотосессиями. Зато, даже на взгляд незаинтересованного специалиста, весьма удачными.
Особенно вот эта, с Шеннон…
Нахмурившись, Люк отодвинул подальше злополучную папку. Конечно, эти работы он ни за что не вывесит на всеобщее обозрение.
Уж слишком живы воспоминания, связанные с той, что так пленительно улыбается со снимков… Зато ничто ему не мешает подобрать моделей и сделать ряд новых портретных работ.
Оставшихся двух недель на задуманное вполне хватит.
И, поздравив себя с гениальным решением, Люк принялся искать в записной книжке телефон фотомодельного агентства.
— Скоро у Люка состоится персональная фотовыставка, — сообщила Шеннон, складывая газету. — Может, стоит пойти и поговорить с ним там?
Сусанна приподняла бровь.
— Ты уверена, что это стоящая идея?
— Да, — твердо ответила Шеннон. — По крайней мере, ему не удастся сделать вид, что его там нет. А следовательно, и уклониться от объяснения.
С болью в сердце она вспомнила прошедшие две недели, на протяжении которых не раз пыталась вызвать Люка на откровенный разговор. Однако все ее попытки оканчивались безрезультатно. Люк не отвечал ни на телефонные звонки, ни даже на звонки в дверь, хотя Шеннон прекрасно знала, что он дома.
Но притвориться, будто пропустил открытие собственной фотовыставки, у Люка не получится.
Видя, что подруга настроена решительно, Сусанна произнесла:
— В таком случае поступай как знаешь. Мне же остается лишь пожелать тебе удачи. Если же опять ничего не получится…
— Я буду пытаться снова и снова, — непреклонно заявила Шеннон. — До тех пор, пока Люк не выдержит и не согласится выслушать меня.
— Мне нравится твоя напористость, дорогая. С такой верой в свои силы тебе обязательно все удастся.
— Искренне на это надеюсь. Иначе…
Но что будет иначе, Шеннон так и не договорила.
Наступил долгожданный день.
Целую неделю Шеннон готовилась к предстоящей встрече с Люком, продумывая всевозможные варианты их беседы. Не забыла она и о своей внешности. С такой тщательностью она редко одевалась даже на первые свидания. Впрочем, наряд был намеренно незамысловат: обычные джинсы да легкая летняя майка с короткими руками. Волосы собраны в гладкий пучок, украшения самые простые и скромные.
Минимум косметики. Едва взглянув на Шеннон, Люк должен был понять, что внешность для нее по-прежнему не главное.
Не без помощи вездесущей Сусанны Шеннон удалось раздобыть пригласительный билет на чужое имя. Люка необходимо захватить врасплох, так, чтобы он ничего не знал о ее намерениях и, следовательно, не мог ничего предпринять. С той же целью Шеннон воспользовалась и огромными черными очками. До поры до времени она сохранит инкогнито.
Выставка должна была состояться в одной из крупнейших художественных галерей города. Шеннон рассчитала время так, чтобы опоздать примерно на двадцать-двадцать пять минут к открытию. Незаметно смешавшись с гостями, уже успевшими разбрестись по залам, она также сделала вид, будто внимательно рассматривает фотографии, на самом же деле украдкой выискивая Люка.
Однако вскоре увиденное настолько захватило Шеннон, что она забыла о первоначальной цели своего визита и всецело отдалась созерцанию снимков. Даже для такого дилетанта, как она, было ясно, что каждая из представленных фотографий является верхом совершенства.
Экзотические пейзажи, далекие укромные уголки планеты, необычные явления природы, редкие кадры спортивных состязаний — все приковывало к себе внимание и вызывало эмоции, от которых захватывало дух. Ненароком слыша восхищенные комментарии других посетителей, Шеннон сумела открыть для себя некоторые детали, обычно ускользающие от внимания непосвященных. Это заставило ее испытать еще большее благоговение перед работами любимого.
Переходя из помещения в помещение, Шеннон наконец добралась до зала, где скопилось больше всего народу. По отдельным репликам поняв, что изюминка выставки находится именно здесь, молодая женщина в нетерпении оглянулась по сторонам. И — замерла в изумлении.
Ибо со стены, около которой столпилось наибольшее количество посетителей, на Шеннон смотрела не кто иная, как она сама.
Несколько минут молодая женщина молча пожирала взглядом фотографии, не смея поверить своим глазам. В голове проносились тысячи мыслей. Неужели на снимках действительно она? Но как, зачем, почему? И, главное, что это значит?
Люк по-прежнему любит меня, мелькнула в мозгу соблазнительная догадка. Иначе он ни за что не повесил бы мои фотографии.
Или, наоборот, не любит, возразил внутренний голос. Люк настолько равнодушен к тебе, что ему без разницы, вешать твою или еще чью-нибудь обаятельную мордашку.
Словно бы в подтверждение последнего предположения Шеннон заметила, что и на других стенах красуются женские портреты. Не ее. Выходит, для Люка она действительно лишь одна из моделей?..
Боясь поверить в это, Шеннон начала потихоньку пятиться к выходу из зала, как вдруг на кого-то налетела.
— Извините, — едва слышно пролепетала она.
— Ничего страшн… О черт, как ты сюда попала?
Узнав мужской голос, Шеннон похолодела и поспешно обернулась.
— Люк?
— Он самый, деточка. Рад, что ты меня еще помнишь. Однако повторяю вопрос: как ты здесь очутилась?
— Как и все, пришла по пригласительному билету. — Мысленно перекрестившись, Шеннон перешла к главному:
— Мне надо поговорить с тобой.
Однако Люк предпочел проигнорировать ее последнюю фразу.
— Но среди приглашенных не значилось твоего имени!
— Еще бы, — усмехнулась Шеннон. — Иначе ты нашел бы способ избавиться от меня.
Зато теперь тебе придется послушать, что я скажу.
— Лучше не утруждай понапрасну голосовые связки. Едва ли я услышу что-нибудь новое. Нам абсолютно не о чем разговаривать.
— Уверен? А как же ты объяснишь вот это?
Шеннон глазами показала на собственные фотографии. Проследив за ее взглядом, Люк помрачнел, но с некоторым вызовом произнес:
— А что? Я имею право использовать мои работы, где захочу и когда захочу.
— Возможно. Однако вешать на самое видное место портреты бывшей твоей девушки по меньшей мере странно.
Люк слегка пожал плечами.
— У меня не было другого выхода. Организаторы потребовали чего-нибудь оригинального.
— Поздравляю, в оригинальности ты превзошел сам себя, — с иронией произнесла Шеннон. — Надеюсь, они по достоинству оценили решение воспользоваться фотографиями женщины, которую ты самым бессовестным образом бросил?
Люк поморщился.
— Не надо громких фраз. Ты прекрасно знаешь, что все было не так.
— Неужели? — едко осведомилась она. Может, это я с перекошенным от злости лицом кричала в кафе: «Между нами все кончено!»?
— Зря упражняешься в остроумии. Тебе, как и мне, прекрасно известно, что этому предшествовало.
— А тут ты прав, — внезапно посерьезнев, сказала Шеннон. — Я даже могу перечислить что. Счастье, огромное, как океан. Неземная, безумная, безоблачная любовь. Наполненные радостью дни, неповторимые страстные ночи.
