– Нет, сэр.

– Вы уверены, что не замечали ее в руках кого-либо из пассажиров?

– Уверен, сэр.

Его место занял младший стюард.

– Ваше имя Альберт Дэвис, и вы проживаете в Кройдоне на Барком-стрит, 23. Вы служите в «Юниверсал эрлайнз лимитед»?

– Да, сэр.

– Вы присутствовали на «Прометее» в качестве второго стюарда в прошлый вторник?

– Да, сэр.

– Каким образом вы впервые узнали о трагедии?

– Мистер Митчелл сообщил мне, сэр, что с одним из пассажиров что-то случилось.

– Вы когда-нибудь видели это раньше? – Трубка была передана Дэвису.

– Нет, сэр.

– Во время путешествия произошло что-либо, могущее, по вашему мнению, пролить свет на это дело?

– Нет, сэр.

– Хорошо, вы свободны. Доктор Роджер Брайант!

Доктор Брайант назвал свое имя и адрес и охарактеризовал себя как специалиста по заболеваниям уха и горла.

– Пожалуйста, опишите своими словами происшедшее в прошлый четверг.

– Перед прибытием в Кройдон ко мне подошел старший стюард и спросил, врач ли я. Получив утвердительный ответ, он сказал, что одна из пассажирок заболела. Я поднялся и пошел следом за ним. Женщина, о которой шла речь, сидела, откинувшись на спинку кресла. Уже некоторое время она была мертва.

– Как вы думаете, какое именно время?

– Я бы сказал, что по меньшей мере полчаса. Где-то от получаса до часа.

– У вас возникла какая-нибудь теория относительно причины смерти?

– Нет. Для этого требовалось специальное обследование.

– Но вы заметили маленькое пятнышко на шее?

– Да.

– Благодарю вас. Доктор Джеймс Уислер!

Свидетельское место занял тощий, маленький человечек.

– Вы полицейский врач этого участка?

– Да.

– Пожалуйста, расскажите о происшедшем.

– В прошлый вторник, вскоре после трех часов дня, меня вызвали в Кройдон. Там мне показали тело пожилой женщины на одном из сидений авиалайнера «Прометей». Женщина была по крайней мере час как мертва. Я заметил круглое пятнышко на ее шее, прямо на яремной вене. Это, безусловно, мог быть след жала осы или шипа, который мне показали. Тело доставили в морг, где я смог произвести вскрытие.

– К какому выводу вы пришли?

– Смерть была вызвана введением в кровь сильного яда. Случился острый паралич сердца, и, по-видимому, женщина умерла практически мгновенно.

– Вы можете назвать этот яд?

– Нет, с таким ядом я еще никогда не сталкивался.

Внимательно слушавшие репортеры быстро записали: «Неизвестный яд».

– Благодарю вас. Мистер Генри Уинтерспун!

Мистер Уинтерспун был крупным мужчиной с мечтательным выражением лица. Выглядел он добродушным и глуповатым. Публика с удивлением услышала, что это главный правительственный эксперт и специалист по редким ядам. Коронер продемонстрировал роковую колючку и спросил мистера Уинтерспуна, узнает ли он ее.

– Да, мне присылали ее для анализа.

– Не сообщите ли вы результаты анализа?

– Разумеется. Я бы сказал, что первоначально дротик был смочен препаратом кураре – яда, который некоторые туземные племена используют для стрел.

Репортеры лихорадочно строчили перьями.

– Следовательно, вы считаете, что причиной смерти мог быть кураре?

– Нет-нет, – возразил мистер Уинтерспун. – Первоначальный препарат обнаружен в количестве, достаточном только для экспертизы. Согласно моему анализу, позднее дротик смочили ядом Dispholidus typus, более известным как бумсланг, или древесная змея.

– Что такое бумсланг?

– Это южноафриканская змея, одна из самых ядовитых рептилий. Действие ее яда на человека неизвестно, но о его интенсивной вирулентности можно судить по тому, что гиена, которой ввели яд, умирает, прежде чем из нее извлекают иглу, а шакал падает, как сраженный пулей. Яд вызывает острое подкожное кровоизлияние и оказывает парализующее действие на сердце.

«Поразительная история! – записывали репортеры. – Трагедия в воздухе! Змеиный яд, более смертоносный, чем у кобры!»

– Вам известны случаи использования этого яда с целью отравления?

– Нет, это уникальный случай.

– Благодарю вас, мистер Уинтерспун.

Сержант полиции Уилсон дал показания о находке духовой трубки под подушкой одного из сидений. Отпечатков пальцев на трубке не оказалось. Были проведены эксперименты с трубкой и дротиками: предел того, что можно назвать дальнобойностью, составлял примерно десять ярдов.

– Мсье Эркюль Пуаро!

Публика оживилась, но показания мсье Пуаро были весьма сдержанными. Он не заметил ничего необычного. Да, это он обнаружил миниатюрный дротик на полу салона. Судя по положению, дротик выпал из шеи мертвой женщины.

– Графиня Хорбери!

«Жена пэра дает показания о таинственной смерти в воздухе!» – записали репортеры. Некоторые из них «смерть в воздухе» заменили на «тайну змеиного яда». «На леди Хорбери были модная шляпка и лисий мех», – писали те, кто работал в женских газетах. Фигурировали также варианты: «Леди Хорбери, одна из самых шикарных женщин города, появилась в эффектном черном платье и шляпке по последней моде» или: «Леди Хорбери, в девичестве мисс Сайсли Блэнд, выглядела очаровательно». Все пожирали глазами красивую молодую женщину, хотя ее показания были самыми краткими: она ничего не заметила и никогда не видела покойную раньше. Леди Хорбери сменила Венеция Керр, вызвавшая куда меньше возбуждения в зале. «Дочь лорда Котсмора была в хорошо скроенных юбке и жакете с модным широким галстуком», – отметили неутомимые поставщики новостей, добавив в качестве подзаголовка: «Великосветские дамы на дознании».

Следующим вызвали Джеймса Райдера.

– Вы Джеймс Белл Райдер, и ваш адрес – Блейнберри-авеню, 17?

– Да.

– Каков ваш бизнес или профессия?

– Я исполнительный директор компании «Эллис вейл цемент».

– Пожалуйста, осмотрите как следует эту трубку. – Последовала пауза. – Вы когда-нибудь видели ее раньше?

– Нет.

– Вы не видели похожего предмета у кого-нибудь на борту «Прометея»?

– Нет.

– Вы занимали сиденье номер 4 непосредственно перед покойной?

– Ну и что из того?

– Пожалуйста, смените тон. Вы сидели на месте номер 4. Вы могли видеть оттуда всех, находящихся в салоне?

– Нет, не всех. Я не мог видеть пассажиров на моей стороне салона: у сидений высокие спинки.

– Но если бы кто-нибудь из этих пассажиров шагнул в проход и оказался бы в подходящем положении, чтобы нацелить трубку на покойную, вы бы увидели его?

– Разумеется.

– Но вы не видели ничего подобного?

– Нет.

– Кто-нибудь из сидевших впереди вас вставал со своего места?

– Мужчина через два сиденья от меня ходил в туалет.

– То есть в сторону от вас и от покойной?

– Да.

– А потом он приближался к вам?

– Нет, он сразу вернулся на свое место.

– Он что-нибудь нес в руках?

– Ничего.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– Кто-нибудь еще вставал со своего места?

– Парень впереди меня. Он направился в другую сторону – мимо меня к задней части салона.

– Я протестую! – пискнул мистер Клэнси, вскочив со стула. – Это было гораздо раньше – около часу дня.

– Пожалуйста, сядьте, – сказал коронер. – Вскоре вас выслушают. Продолжайте, мистер Райдер. Вы заметили что-нибудь в руках у этого джентльмена?

– По-моему, он держал авторучку, а когда вернулся, в руке у него была оранжевая книга.

– Значит, только он проходил по салону мимо вас? А сами вы покидали ваше место?

– Да. Я ходил в туалет и при этом не держал в руке духовую трубку.

– Вы снова взяли неподобающий тон. Садитесь.

Мистер Норман Гейл, дантист, на все вопросы ответил отрицательно. Его место занял негодующий мистер Клэнси. Для журналистов он представлял не меньший интерес, чем супруга пэра. «Автор детективных романов дает показания! Известный писатель признался в покупке смертоносного оружия! Сенсация в суде». Однако сенсация оказалась несколько преждевременной.