Жаркое сентябрьское солнце сверкало над аэродромом Ле-Бурже, когда пассажиры пересекали летное поле и садились в авиалайнер «Прометей», который должен был отбыть в Кройдон через несколько минут. Джейн Грей вошла в салон одной из последних и заняла место номер 16. Некоторые пассажиры проходили через центральную дверь мимо крошечной буфетной в передний салон, а в заднем салоне большинство уже сидело. По другую сторону прохода слышался оживленный разговор, где доминировал высокий, пронзительный женский голос. Джейн слегка скривила губы: она очень хорошо знала подобные голоса.

– Дорогая… это так необычно… я и понятия не имела… Где-где?.. Жюан-ле-Пен? О да!.. Нет… Ле-Пине… Да, все та же компания… Ну конечно, сядем рядом… Почему не можем?.. Кто?.. О, понимаю…

Затем послышался тихий, вежливый голос иностранца:

– С величайшим удовольствием, мадам.

Джейн украдкой покосилась в ту сторону. Маленький пожилой человечек с огромными усами и яйцевидной головой любезно пересаживался и переносил свои вещи с места, соответствующего месту Джейн с другой стороны прохода. Слегка повернув голову, Джейн увидела и двух женщин, чья неожиданная встреча побудила незнакомца оказать им эту услугу. Упоминание Ле-Пине подстегнуло ее любопытство, так как девушка тоже побывала там. Одну из этих женщин Джейн видела там за баккара – во время игры ее маленькие кулачки то и дело сжимались и разжимались, а фарфоровое личико с искусно наложенным макияжем то краснело, то бледнело. Джейн старалась вспомнить ее имя, которое назвала ей приятельница. «Она выскочила замуж за пэра, хотя сама не из таких – была всего лишь хористкой», – с глубоким презрением сообщила Мейзи, обладающая престижной профессией «сгоняющей жир» массажистки. Зато другая женщина явно была «из таких». «Типичная сельская леди, помешанная на лошадях», – подумала Джейн, тотчас же позабыв обеих дам и заинтересовавшись видом из окошка на аэродром Ле-Бурже.

На поле стояло много других самолетов, один из них напоминал огромную металлическую сороконожку. Единственное место, куда Джейн не смотрела, находилось прямо перед ней, и его занимал молодой человек в ярко-голубом пуловере. Джейн твердо решила не поднимать взгляд выше пуловера, так как она рисковала встретиться глазами с его обладателем, чего никак не следовало допускать. Механики что-то закричали по-французски, мотор взревел, умолк и заревел снова. Из-под шасси убрали тормозные приспособления, и самолет тронулся с места. Джейн затаила дыхание: это был второй полет в ее жизни, и она не могла не волноваться. Казалось, самолет сейчас врежется в ограду, но нет – он оторвался от земли, стал подниматься вверх, а потом развернулся.

Теперь Ле-Бурже был внизу. Начался дневной рейс в Кройдон. На борту находился двадцать один пассажир: десять в переднем салоне, одиннадцать в заднем плюс еще два пилота и два стюарда. Рев моторов искусно приглушался, так что было незачем вставлять в уши вату; тем не менее шума было достаточно, чтобы способствовать не разговорам, а размышлениям. Пока самолет летел над Францией в сторону Ла-Манша, пассажиры предавались своим мыслям. «Я не должна смотреть на него! – думала Джейн Грей. – Лучше я буду глядеть в окошко и думать. Только выберу, о чем именно, – это лучший способ отвлечься. Я начну с начала и буду продолжать до конца». Джейн мысленно перенеслась к тому, что она именовала началом, – покупке билета ирландской лотереи скачек. Это хотя и было мотовством, зато очень развлекало. В парикмахерской, где работали Джейн и еще пять молодых леди, по этому поводу было много смеха и шуток.

– Что ты будешь делать, если выиграешь это, дорогая?

– Не беспокойся – уж я найду, как этим распорядиться. – Планы, воздушные замки… Джейн не выиграла «это» (Большой приз), но получила сто фунтов.

– Потрать половину, дорогая, а остальное отложи на черный день.

– На твоем месте я бы купила классную шубу.

– А как насчет круиза? – При слове «круиз» Джейн заколебалась, но в итоге осталась верна своей первоначальной идее – неделе в Ле-Пине. Сколько ее клиенток собирались туда или возвращались оттуда! Сколько раз, перебирая опытными пальцами их локоны и машинально повторяя обычные фразы («Когда вы в прошлый раз делали перманент, мадам?», «У вас волосы такого необычного оттенка, мадам»), Джейн думала: «Почему, черт возьми, я не могу поехать в Ле-Пине?» Ну, теперь она могла это сделать. Одежда не представляла больших трудностей: как и большинство лондонских девушек, работающих в салонах красоты, Джейн умела добиваться поразительного эффекта при минимуме расходов. О маникюре, косметике и прическе не стоило и говорить. Джейн отправилась в Ле-Пине.

Как же произошло, что теперь в ее мыслях десять дней, проведенных там, свелись к одному инциденту? Он произошел за столом игры в рулетку. Джейн позволяла себе каждый вечер делать небольшие ставки просто ради удовольствия, твердо решив не превышать определенной суммы. Вопреки распространенному мнению, будто новичкам везет, ей не везло. Эта ставка была последней четвертым вечером. До сих пор Джейн благоразумно ставила на цвет или одну из дюжин, но чаще проигрывала. Теперь она ждала с талоном в руке. Оставались две цифры, на которые никто не поставил, – пять и шесть. Стоит ли ей сделать последнюю ставку на одну из этих цифр? Если да, то на какую? На пять или на шесть? Что подсказывает ей инстинкт? Пожалуй, лучше на шесть – эта цифра кажется надежнее… Шарик начал вертеться. Джейн протянула руку – она поставит на шесть. Как раз вовремя. Джейн и игрок напротив одновременно сделали ставки – она на шесть, он на пять.

– Rien ne va plus[1], – сказал крупье.

Шарик, щелкнув, остановился.

– Le numéro cinq, rouge, impair, manque[2].

Джейн едва не вскрикнула от досады. Крупье сгреб фишки и стал расплачиваться.

– Вы не собираетесь брать ваш выигрыш? – спросил мужчина напротив.

– Мой?

– Да.

– Но я поставила на шесть.

– Вовсе нет. Я поставил на шесть, а вы – на пять. – Он обаятельно улыбнулся. Белые зубы на смуглом лице, голубые глаза, коротко остриженные волосы…

Не веря своим ушам, Джейн взяла деньги. Неужели это правда? Может быть, она в самом деле поставила на пять? Джейн с сомнением посмотрела на незнакомца.

– Вот и хорошо, – снова улыбнулся он. – А то выигрыш может прихватить кто-нибудь другой. Это старый трюк.

Дружески кивнув, незнакомец отошел в сторону. С его стороны это было весьма любезно, иначе Джейн могла заподозрить, что он хочет таким образом завязать с ней знакомство. Но этот симпатичный мужчина явно был не такого сорта… (А сейчас он сидит напротив!) Но теперь все кончено – деньги истрачены, последние два дня (которые ее сильно разочаровали) она провела в Париже и теперь возвращается домой по обратному билету. А что дальше? «Стоп! – сказала себе Джейн. – Не думай о том, что будет дальше. От этого ты только начнешь нервничать».

Две женщины наконец перестали болтать. Джейн посмотрела через проход. Леди с фарфоровым личиком раздраженно вскрикнула, разглядывая сломанный ноготь. Позвонив, она велела подошедшему стюарду в белом кителе:

– Пришлите ко мне мою горничную. Она в другом салоне.

– Да, миледи.

Почтительный стюард быстро удалился. Его сменила темноволосая француженка в черном, которая держала в руках маленькую шкатулку.

– Мадлен, – обратилась к ней по-французски леди Хорбери, – мне нужен красный сафьяновый несессер.

Горничная двинулась по проходу в дальний конец салона, где лежали пледы и чемоданы, и вернулась с маленьким красным несессером. Сайсли Хорбери взяла его и отпустила горничную: