Джоди протянула руку и улыбнулась.

— Рада познакомиться, мистер Лаури. Я оказалась бы здесь быстрее, но пришлось заехать в полицию, сообщить, что кто-то проник в дом бабки Ареты.

Похоже, он удивился, но тут же улыбнулся и пожал ей руку.

— Жаль, вы не дали мне знать, Джоди, что приезжаете. Я не ждал вас раньше будущей недели. Садитесь, прошу вас.

Отпустив ее руку, он повернулся к Рику.

— Что там случилось?

Они уселись, и Рик ответил:

— Кто-то взломал дверь в пустующем доме и перевернул там все вверх дном. Не можешь сказать мне, с какого времени в доме никто не живет? Разве никто не присматривает за ним?

Вопросы звучали не обвинительно, но достаточно твердо, и Харлан взъерошился:

— Послушай, этот дом — не моя ответственность. Ты же знаешь, какая у него репутация. Люди, как правило, стараются не подходить к нему близко.

Тут вмешалась Джоди:

— А какая у него репутация? И почему его обходят стороной?

— Если вы там были, то не можете не понимать, о чем я. — Харлан, кажется, обиделся. — Арета всегда была нелюдима, а после того как десять лет назад умер ее муж, просто забилась в этот дом, как в нору, и не выбиралась оттуда. Там все сгнило на корню. Дошло до того, что люди стали поговаривать о привидениях. А теперь это общее убеждение, как и то, что Арета была колдуньей.

Джоди поморщилась.

— И что, никого не обеспокоило ее странное поведение? — Слова ее прозвучали запальчивей, чем она рассчитывала.

— Сначала, конечно, да, — оправдываясь, ответил Харлан. — Но она очень определенно дала понять, что никакой помощи не желает. Насколько я знаю, в последние годы она допускала на свою территорию только почтальона да разносчика из зеленной лавки.

— Но, наверно, она нуждалась в деньгах…

— Все финансовые расчеты производились по почте, — перебил Харлан. — Ее средства были вложены в банк, и коль скоро она по счетам платила, считалось, что с ней все в порядке и лучше ее не трогать. В конце концов, она была вправе жить так, как ей хочется.

— Да, видимо, так, — вздохнула Джоди. — Но как она оказалась в больнице? Вряд ли ее обследовали регулярно.

— Конечно, нет, и когда она примерно две недели назад позвонила доктору Сэму и сказала, что заболела и не зайдет ли он к ней, он сразу рванул туда, подумав, что дело плохо. Он нашел ее без сознания и немедленно вызвал «скорую», ее доставили в больницу, а на следующее утро она умерла от пневмонии и множества других запущенных болезней.

— Значит, она жила в доме до самой кончины? — спросил Рик.

Харлан кивнул.

— Верно. Душеприказчиком ее является банк, эта функция была мне передоверена, когда мы узнали о ее смерти. Я поехал и запер дом, а затем позвонил мисс Хопкинс и поставил ее в известность.

— На работе подмена нашлась быстрей, чем я рассчитывала, — объяснила Джоди, — вот почему я так быстро приехала. Я хотела остановиться в том доме, поэтому и направилась сначала туда, чтобы оставить чемоданы, но, увидев, что там творится, передумала. — Она передернула плечами. — Вы ведь не сказали мне, что это руины.

Он смущенно поерзал в кресле.

— Не видел в этом необходимости. И вообще не считал нужным вдаваться в подробности по телефону. Вы сказали, что приедете, как только сможете, этого мне было достаточно. Впрочем, я надеялся, вы предупредите меня о приезде. — И посмотрел на нее в упор.

Джоди пришло в голову, что она зря настраивает против себя бабкиного душеприказчика, — тем более такого обидчивого. Он сообщил ей, что наследство весьма значительное, так что на оформление уйдет время. Она и так в невыгодном положении здесь, на территории чужого штата, и прочее. Этот человек при желании может здорово осложнить ей жизнь.

А кроме того, следовало и впрямь оповестить его о своем приезде.

Джоди подавила свою неприязнь и улыбнулась.

— Сожалею, что не подумала об этом. Я заметила мотель на шоссе при въезде в город. Вы мне его порекомендуете? — Она перевела глаза с Харлана на Рика.

Оба кивнули.

— Да, — сказал Харлан. — Он у нас самый новый.

— И я слышал хорошие отзывы, — добавил Рик.

— Тогда остановлюсь там, — объявила она. — Итак, когда мы можем приступить к нашему делу, мистер Лаури?

Рик поднялся.

— Оставлю вас поговорить о делах, а сам кое-куда позвоню. Я подожду вас за дверью, Джоди.

Через несколько минут она обнаружила его болтающим с секретаршей Верой. Он познакомил женщин, и после недолгого общего разговора они с Риком уселись в машину и медленно поехали по улице.

— Насчет вашего пристанища, — сказал он. — Я позвонил матери и объяснил, в чем дело. Она сказала, они с отцом буду счастливы принять вас. У них полно свободных спален теперь, когда все дети выросли и разъехались.

Джоди растерялась.

— Остановиться у ваших родителей? Но это же неловко…

— Почему неловко? — спросил он. — Я не просил маму приглашать вас, она сама вызвалась, я не успел даже договорить. Кроме того, мы что-то вроде дальней родни. Муж вашей бабки и мой отец — троюродные братья.

— Но…

— Нет, в самом деле, они будут вам рады. Всю жизнь прожили в доме, где полно шумной ребятни, а теперь бродят по комнатам одни-одинешеньки. И им на пользу пойдет, и вам будет куда лучше, чем в унылом гостиничном номере. Ну, давайте по крайней мере я вас к ним завезу и хотя бы познакомлю.

Джоди не знала, что и делать. Зачем его родителям чужой человек в тихом, мирном доме? Разговоры про родство — это несерьезно.

— Сколько у вас братьев и сестер? — спросила она.

— Два брата и сестра. Старшему, Натану, тридцать пять, он морской офицер, женат, у него сын. Джессике двадцать восемь, она замужем и живет в Бойзе, у нее две маленькие дочки. А Барри восемнадцать, он на первом курсе Айдахского университета. — Рик усмехнулся. — Мать с отцом больше всего скучают по Барри. Он младшенький и первый раз уехал из дому. Они будут в восторге, что можно заботиться о ком-то еще.

— Ну, если вы уверены… — пробормотала Джоди. — Я поговорю об этом с вашей мамой.

— Она вам понравится, — пообещал Рик. — И отец тоже. У вас с ним много общего. Оба педагоги. Отец — суперинтендант одной из школ округа.

Джоди широко раскрыла глаза.

— Да?! Ну, это работа…

Рик свернул с Главной улицы и направился на восток.

— Пожалуй. Он вечно занят…

Еще раз свернув, Рик остановил машину перед двухэтажным особняком, соседствующим со старыми, но отлично ухоженными домами. Перед каждым зеленела просторная лужайка, обрамленная могучими деревьями, которые, должно быть, очень красивы весной, летом и ранней осенью, когда листва еще не опала.

Дом Макбрайдов был выкрашен в бежевый цвет с коричневой отделкой, с эркером по фасаду и большим «пейзажным» окном.

— Прелесть! — воскликнула Джоди.

— Значит, устраивает, — сказал Рик. — Нам, детям, здесь было отлично. Сейчас дом слишком велик для двоих, но родители никогда его не продадут. Слишком много счастливых воспоминаний.

— Ваша мама работает? — выходя из машины, спросила Джоди.

— Нет, с тех пор как родился первенец, нет. А до замужества была секретаршей в электрической компании.

Они поднялись на крыльцо, и Рик, позвонив в дверь, не дожидаясь, открыл ее. Статная женщина в черных брюках и свободной черно-белой блузе вышла в просторный холл. В ее светлых волосах совсем не было седины. Сверкая живыми синими глазами, она встретила их широкой улыбкой.

— Входите, входите, — проговорила она и повернулась к Джоди. — Вы Джоди, не так ли? Рик звонил мне насчет вас. Меня зовут Дороти. Давайте мне ваши плащи, я повешу их в шкаф.

Направо была лестница, а под ней — шкаф, куда и пристроили их верхнюю одежду.

— Кофеварка бурлит, а я только что испекла булочек, так что пошли-ка посидим на кухне. — И, не дожидаясь ответа, хозяйка распахнула дверь и ввела их в большую старомодную кухню.

Там было тепло, уютно и пахло свежим кофе, ванилью и корицей. У Джоди потекли слюнки, и она подумала, что Рику и его маме, если они захотят от нее избавиться, придется вынести ее отсюда за руки за ноги. По своей воле она не уйдет.