Рик не казался удивленным. Скорей опечаленным.

— Очень сожалею, если ты считаешь, будто я хочу тебя подловить. Я знаю, что к поджогу ты не причастна, но мне нужно для протокола, чтобы ты ответила на мои вопросы. Хочешь позвонить Виктору Стюарту?

И, не дожидаясь ответа, подтолкнул к ней телефон.

Она сняла трубку. Рик подсказал ей номер.

— Да? — сразу ответил Виктор.

— Виктор, это Джоди Хопкинс.

— Добрый день, — откликнулся он. — Послушайте, мне очень жаль! Я насчет этого пожара. Как вы? В порядке?

— Нет, я не в порядке, — нервно сказала она. — Здесь пожарные инспектора из Бойза, которые думают, что это я подожгла дом. Чтобы получить страховку.

Виктор чертыхнулся.

— Где вы?

— В полицейском участке. Инспектора ушли, но Рик меня тоже допрашивает. Я не хочу отвечать, пока вы не приедете.

— Умница, — сказал он. — Я буду через десять минут.

Джоди положила трубку.

— Сейчас приедет, — сказала она Рику.

— Отлично, — ответил он. — Никто не собирается вынуждать тебя признаваться в чем-либо против твоей воли. Уж об этом-то я позабочусь. Но ты должна понимать, Джоди, что есть вопросы, на которые тебе придется ответить. Либо здесь, либо в кабинете окружного прокурора, а там я не властен. Мне стыдно за этих олухов из пожарной инспекции, но я рад, что Виктор будет представлять твои интересы. Он присмотрит, чтобы никто не вздумал ущемлять твои гражданские права.

Джоди стало совестно. Ведь она заподозрила Рика, будто он подстраивает ловушки, чтобы заставить ее отвечать на нежелательные вопросы.

— Прости и ты меня, Рик, — с запинкой сказала она. — Я знаю, ты не причинишь мне зла, но мне страшно. В голове не укладывается, как можно подозревать, будто я совершила такую мерзость, как поджог… — Она всхлипнула.

Рик обошел стол и опустился на корточки возле ее стула. Взял ее руки в свои, сжал их.

— Я понимаю, милая. Вся эта история — какая-то гнусность. Ни на минуту не верю, что ты имеешь к ней отношение, и даю тебе слово, что найду того негодяя, который ее затеял. Но я должен тебя допросить. Я не имею профессионального права этого не сделать, и любой признак моего особого к тебе отношения может тебе только навредить, понимаешь? — Он поднес ее руки к губам, поцеловал их. — Я буду задавать вопросы, а Виктор подсказывать, на какой из них отвечать. Идет?

Джоди улыбнулась дрожащими губами.

— Идет, Рик, но знай, я тебе верю.

Адвокат приехал несколькими минутами позже, и все пошло как по маслу. Виктор рекомендовал не отвечать на вопросы о страховке, объяснив, что до пожара она о страховке не знала.

Когда разговор окончился, Джоди почувствовала себя выжатой как лимон.

— Как все это странно, — сказала она, откидываясь на спинку стула. — У меня ведь есть железное алиби, так почему ж ты все время возвращаешься к этой страховке? Ты же не можешь не верить своим родителям. Они подтверждают, что я была с ними часа за два до того, как начался пожар, и тебе отлично известно, что я была там, когда ты позвонил. Ты ведь сам со мной разговаривал.

— Это всего лишь проформа, — ответил Рик, но его перебил Виктор.

— Нет, Рик, не нужно отговорок, — сказал он. — Джоди должна знать, что происходит. Только так она сможет себя защитить. — И обратился к своей клиентке: — Мне очень жаль огорчать вас, моя дорогая, но тот факт, что поджог совершен не вами, отнюдь не освобождает вас от личной ответственности за пожар.

Она уставилась на адвоката в полнейшем недоумении. Что такое он говорит? К чему клонит?

Виктор глубоко вздохнул, собрался с духом и высказался без обиняков:

— Вы могли задумать преступление и заплатить кому-нибудь за его исполнение.

В изумлении, не произнося ни слова, смотрела Джоди на своего адвоката. Не может быть, чтобы Виктор сам верил тому, что говорит! Он ведь ее адвокат! Он обязан, просто обязан быть на ее стороне!

— Это… это чудовищно! — трясущимися губами выговорила она, переводя взгляд с Виктора на Рика, потом снова на Виктора. — Как вы можете… — И смолкла, осознав вдруг, что на этот раз Рик не бросился ей на выручку. — Вы! Оба! Вы оба считаете, что это я организовала поджог…

— Успокойся, Джоди, — сказал Виктор.

Рик поднялся, обошел стол, став за ее спиной и положив ей руки на плечи.

— Ты не поняла нас, милая. — И Рик легонько прислонил ее голову к своей груди.

— Ну естественно, мы не думаем, что вы имеете хоть какое-нибудь отношение к этому чертову поджогу, — повысил голос Виктор, — но нам важно, чтобы вы поняли точку зрения следователей. Пока что пожар был на руку только вам. Кроме того, вы красивая и умудренная опытом женщина, приехавшая из большого города в маленький. А это значит — первая, на кого падет подозрение.

— Это несправедливо! — в гневе воскликнула Джоди.

— Конечно, — кивнул Виктор, — но кто сказал, что жизнь — справедлива?

— Но я ведь даже не была в курсе, что дом застрахован, — не успокаивалась она.

— Мы-то знаем! — сказал Рик. — Но как это доказать?

— Но ведь именно ты и рассказал мне о страховке!

— Да, и я верю тебе, но нам мало твоего слова. Нужны доказательства, а где их взять?

Чем дольше они говорили, тем больше Джоди чувствовала себя преступницей. Это было не просто страшно — это было чудовищно!

— Разве в конституции нет статьи, что человек невиновен, пока не доказано обратное? — напористо спросила она.

— Да, есть, — сказал Виктор, — но обвинению достаточно всего лишь доказать вину вне разумного сомнения. Приговоры выносят также на основании косвенных улик, поэтому чем сильнее наша защита, тем лучше.

Джоди совсем сникла.

— Ты… ты собираешься меня арестовать?

Рик застонал и потерся носом о ее волосы.

— Да нет же! До этого не дойдет. Нет достаточных оснований.

— Только, пожалуйста, без меня ни с кем о пожаре ни слова, — предостерег Виктор, — даже с Риком.

Выйдя из полицейского участка, Джоди и Виктор направились в банк потолковать с Харланом Лаури о наследстве Колдуэллов. Тот был свободен и сразу их принял.

— Джоди, мои вам соболезнования по поводу пожара, — сказал он, приглашая их сесть. — Есть какие-нибудь идеи насчет того, как это могло случиться?

Вместо Джоди ответил Виктор:

— Пока у нас недостаточно информации, вот почему мы пришли к вам. Как адвокат Джоди, я бы хотел увидеть копию страхового полиса на дом.

Харлан, похоже, удивился.

— Конечно. Сейчас принесу.

Он вышел и через несколько минут вернулся с папкой.

— Прошу вас, — сказал он, доставая документ и протягивая его адвокату.

— Мистер Лаури, почему вы не сообщили мне, что дом застрахован? — спросила Джоди.

Харлан поднял бровь.

— Как, моя дорогая? Конечно же, сообщил!

— Нет, не сообщили! — с негодованием воскликнула Джоди, успев заметить, что Виктор нахмурился.

— Но я не мог этого не сделать, — настаивал Лаури. — Мы с вами вместе просмотрели одну за другой все бумаги, касающиеся вашего наследства. И если бы даже я пропустил этот полис, у вас есть его копия. Я дал вам копии всего, что лежит в этой папке. Разве не помните?

Да, теперь она вспомнила. Они пересмотрели вместе гору бумаг, но страховка на случай пожара при этом не упоминалась вовсе. Она помнила также, что он отксерокопировал все документы, сложил копии в папку, вложил папку в большой конверт из плотной желтой бумаги и отдал ей. Она привезла конверт домой, сунула его в чемодан и думать о нем забыла.

Черт! Неужто там, в конверте, есть и копия на случай пожара? Если это так, то никогда в жизни ей не удастся убедить кого-нибудь, что эта страховка для нее — новость!

— Д-да, кажется, припоминаю, — призналась она. — Но я не открывала конверт с тех пор, как вы мне его дали, и не помню, чтобы вы что-нибудь говорили о страховании от пожара.

Виктор, хмурясь, просматривал полис.