Скорее всего, он в ней почему-то разочаровался и постарался как можно безболезненней порвать отношения. Ни за что на свете она не поверит, что все дело в нежелании растить детей. Это никак не соответствует его характеру. Ну, может быть, он не хочет иметь большую семью, но что он не любит детей — неправда.

Поднявшись на второй этаж, она поторопилась в ванную — быстрей умыться, почистить зубы и нырнуть в свою постель, пока родители Рика еще не вернулись. За завтраком она их, конечно, увидит, но только не сейчас.

Полночи Джоди вертелась без сна и задремала, лишь когда старинные часы в гостиной пробили три. Проспала и утром едва успела сбежать вниз, чтобы проводить Шона и Дороти в церковь.

Сидя одна за чашкой крепкого кофе, она терзалась сомнениями. Понятно хотя бы, что не стоит оставаться жить здесь с родителями Рика, это неловко. Он ясно дал понять, что не хочет иметь с ней ничего общего, а значит, не хочет и того, чтобы она здесь жила.

Соберет вещи и под каким-нибудь приличным предлогом переберется в мотель на въезде в город. Оглядев сверкающую чистотой кухню, Джоди смахнула слезу. Ей были так рады, она чувствует себя совсем как дома. Макбрайды — люди дружелюбные и гостеприимные. Как можно уехать, не обидев их?

А с другой стороны, как можно остаться? Ведь в ее присутствии Рик не будет свободно чувствовать себя в родном доме!

Джоди намек поняла. Ночью ее мысли путались, но к утру она все вычислила. Рик осознал, что его привязанность к ней — чувство непрочное, временное, он не хочет, чтобы оно переросло во что-то серьезное, но высказать это напрямик у него не хватило духу. Поэтому он выдумал, что хочет ее, но не желает заводить детей, в надежде смягчить таким образом удар, нанесенный ее гордости.

Она поморщилась. Нет, гордость ее все равно пострадала. Наверно, Рик не отдает себе отчета в том, что лгун из него никудышный. С другой стороны, она получила урок. Ее еще никогда не отвергали, должно же это было когда-то случиться…

К третьей чашке кофе стал горьким, и жалеть себя ей надоело. Пора укладывать вещи…

Она была в своей комнате и проверяла ящики комода, когда снизу послышалось, что открывается дверь.

— Эй! Есть кто-нибудь?

Это голос Рика! Но что он тут делает? Первым импульсом было затаиться и не отвечать, но она быстро отказалась от этого намерения. Вот будет глупо, если он поднимется наверх и обнаружит ее!

Нет, она не станет играть с ним в прятки. Хочешь не хочешь, ей придется пока задержаться в городе, и она не собирается показывать, как близка была к тому, чтобы в него влюбиться.

Джоди вышла на лестничную площадку и глянула вниз. Он стоял в холле с чем-то объемистым под мышкой.

— Рик! — позвала она. — Твои родители ушли в церковь и еще не вернулись. Сказали, после службы задержатся на заседании какого-то комитета. Что-нибудь им передать?

Он смотрел, как она спускается по лестнице. Зря он это. И без того ей с трудом удается удерживать на лице выражение равнодушной приветливости. А сам он выглядит таким… таким выцветшим, что всех ее сил хватает лишь на то, чтобы не броситься ему в объятия.

— Я привез твое пальто.

Ну, вот и отличный повод обуздать разыгравшееся воображение. Он просто хотел вернуть пальто.

— Спасибо, — сказала она. — Хорошо, что ты приехал, пока я еще здесь. Твой пиджак у меня в комнате.

— Пока здесь? — нахмурился Рик.

— Да, — кивнула она и обрадовалась, что голос не дрогнул. — Я как раз собирала вещи.

Физиономия Рика приобрела гневное выражение.

— Что значит «собирала вещи»? Я думал, дело с наследством еще не завершено.

Она повесила пальто в шкаф под лестницей.

— Так и есть. Я просто хочу перебраться в мотель.

— Нет! — Это был окрик, и она возмутилась. Мало того, что он ее бросает, так еще и командует!

Рик сразу же осекся.

— Прости, Джоди. Я выразился, может быть, слишком резко, но если ты уезжаешь из-за того, что я вчера сказал, то, прошу тебя, пожалуйста, не делай этого. Я хочу, чтобы ты осталась с мамой и папой. Им нравится, что ты в доме, и… и мне тоже.

Тут уж она совсем запуталась.

— Я полагаю, ты не хочешь иметь со мной ничего общего…

Она заметила, каким усталым он выглядит. Лицо серое, под глазами круги. Впрочем, если смыть макияж с нее, она сама будет выглядеть не лучше. Наверно, он тоже не спал ночь.

— Джоди, — прошептал он вымученно, — не знаю, что ты вчера услышала, но ты все поняла неправильно. Я хочу, чтобы ты осталась. Тебе здесь куда удобней, чем в любом из мотелей, и места здесь хватает. И не бойся, что все время будешь на меня натыкаться. Обычно я не так уж часто здесь бываю. — Он взялся за дверную ручку. — Я сегодня дежурю. Мне надо в участок. Но прошу тебя: прежде чем уедешь отсюда, хорошенько подумай.

Гордость подталкивала Джоди пренебречь просьбой Рика, но здравый смысл остерегал: глупо отказываться от просторной, красивой комнаты в доме Макбрайдов ради дешевенького номера в мотеле. Она не напрашивалась, нет, они сами ее пригласили, а гордое одиночество — компаньон не слишком веселый.

— Ну, если ты уверен, что я не помешаю, я останусь, — запинаясь проговорила она. — Всего на несколько дней. Харлан Лаури, наверное, прав: незачем мне тут ждать, пока купят дом.

— Нет, Джоди, не давай себя прогонять, — очень серьезно сказал Рик. — Вникни во все хорошенько и возвращайся в Огайо, только когда сама этого захочешь. К тому же недурно было бы посоветоваться с юристом. С беспристрастным юристом, таким, который никак не заинтересован в сделке, в отличие от Финча и Лаури.

Джоди сочла, что это весьма здравый совет, и выдавила из себя улыбку.

— Я подумаю, но не буду предпринимать никаких шагов, пока твой оценщик не даст своего заключения.

После того как Рик, забрав пиджак, ушел, она позвонила в офис Фарли Финча. В воскресенье там было пусто, но она оставила сообщение на автоответчике и отменила встречу, назначенную на понедельник. «Я пригласила независимого оценщика, — сказала Джоди, — и извещу мистера Финча, когда результаты будут готовы».

Заключение оценщика вместе со счетом от фирмы в Льюистоне пришло во вторник. Джоди слегка разочаровалась, увидев общую сумму, но все-таки она была значительно выше предложенной Финчем и Лаури.

Джоди рванулась было позвонить Рику и прочитать ему все письмо, но тут же одернула себя. Они не виделись с самого воскресенья, он не искал ее общества, а навязываться ей не хотелось.

Она прочла сообщение оценщика Дороти, и та очень обрадовалась.

— Ах, Джоди, это замечательно! Мы с Шоном так и думали, что местный агент занизил сумму. Ты правильно поступила, пригласив эксперта со стороны. Рик уже знает?

Джоди замялась. Пока что родители Рика никак не комментировали тот факт, что Рик в последнее время не появлялся в доме. Впрочем, можно не сомневаться, что это их не удивляет.

— Нет, я… я давно с ним не виделась, но не возражаю, если вы ему сообщите. Я так признательна Рику: ведь это он подыскал мне независимого оценщика.

— Но почему бы тебе, дорогая, самой не сказать ему об этом? — проворковала Дороти, не вложив в эту фразу ни любопытства, ни упрека. Джоди и сама понимала, как неблагодарно прозвучали ее слова.

— Да, конечно, я так и сделаю, — смутившись, выпалила она. — То есть… я хотела сказать… — И вспыхнула.

Дороти подняла глаза от мясного фарша, который готовила к обеду.

— Джоди, мой сын обидел тебя? Повел себя… не по-джентльменски?

Сама мысль о том, что Рик может вести себя «не по-джентльменски», казалась столь смехотворной, что Джоди едва не прыснула, но вовремя спохватилась. То, что Дороти имеет в виду, — не повод для смеха, особенно для матери, которой сама необходимость задать такой вопрос наверняка причиняет боль.

— О Дороти, нет, что вы! — воскликнула Джоди. — Рик добрый, хороший, он истинный джентльмен! Дело в том, что у нас мало общего, поэтому мы решили больше… больше не встречаться.