Ряд исследований показал, что такие пациенты не способны быстро исправлять ошибки, которые зависят от самонаблюдения. В недавнем исследовании было уделено особое внимание способности человека вообразить, что он делает то или иное движение. Мы все делаем более медленные движения, когда имеем дело с более мелким предметом, чем с более крупным. Тот же эффект наблюдается, когда мы просто воображаем, что обращаемся с мелким предметом. Маруфф с коллегами нашли, что пациенты с синдромом пассивности не обнаружили этой разницы во времени обращения с более мелкими предметами, несмотря на то, что реальное время выполнения движений было у них в норме.

Воображая движения, которые мы собираемся делать, со всеми их сенсорными последствиями, мы совсем не удивлены, когда эти предвидимые последствия наступают. Эта идея была использована для объяснения того хорошо известного факта, что мы не испытываем ощущения щекотки, когда пытаемся щекотать сами себя. Когда мы делаем щекочущие движения, мы можем точно предсказать, что ощутим после этого. Сара-Джейн Блекмор провела серию опытов со щекоткой, чтобы подтвердить эту идею. В одном из опытов люди щекотали себя при помощи руки робота, иногда задерживавшей движение, и создавался перерыв между движением, которое люди делали этой рукой, и ощущением, которое они после этого испытывали. При разрыве во времени только в 200 миллисекунд ощущение щекотки было таким же сильным, как если бы человека щекотал кто-то другой. В этом случае промежуток во времени фальсифицировал предсказание, и амортизированное ощущение больше не могло возникнуть. Пациенты с симптомами пассивности ощущают щекотку не так, как здоровые люди. Это наблюдение совпадает с идеей, что эти пациенты не могут предсказать последствия своих действий. Сенсорные последствия их действий не амортизируются, когда проходят через мозг.

Хотя эксперименты со щекоткой должны быть еще подтверждены, существуют данные о повышенной активности соответствующих областей мозга, когда пациенты просто двигают конечностями. Шон Спенс сканировал пациентов с бредом управления, когда они непрерывно двигали рычаг в разных направлениях. Эти пациенты испытывали бредовые ощущения, когда выполняли эту задачу. У них наблюдалась повышенная активность в коре в области темени, которая, как известно, участвует в представлении о положении своих конечностей в пространстве. Эта повышенная активность не наблюдалась, когда бред у пациентов прекращался.

Если самонаблюдение является более общим нарушением, которое лежит в основе многих положительных симптомов, то эти другие симптомы тоже могут быть связаны с неспособностью заглушать активность областей мозга, связанных с ощущениями. Например, если движения конечностей во время бреда управления связаны с повышенной активностью в теменной области коры, то речь во время слуховых галлюцинаций может быть связана с повышенной активностью в височной области коры, где анализируются звуки. Джуди Форд с коллегами использовали электроэнцефалографию (ЭЭГ), чтобы измерять активность мозга, вызванную несоответствующими звуками, когда люди говорили. У здоровых лиц в контрольной группе ответные реакции на несоответствующие звуки были уменьшены, когда они говорили. Это свидетельствует, что участки коры, ответственные за слух, были подавлены, но этот эффект не наблюдался у больных шизофренией. Это согласуется с идеей о том, что эти пациенты не способны подавлять активность участков коры, ответственных за слух, в то время когда они говорят.

Модель самонаблюдения предусматривает, что подавление ответов на ощущения, которые мы вызываем своими действиями, происходит под действием сигналов, приходящих из областей мозга, которые участвуют в формировании действий. Точно установлено, что лобное доли участвуют в инициировании действий, поэтому вероятно, что подавление, наблюдаемое у здоровых добровольцев, зависит от взаимодействия между корой лобной зоны и лежащими сзади областями мозга, которые занимаются анализом ощущений. Мы выдвинули гипотезу о том, что повышенная активность, наблюдаемая у пациентов с бредом управления, может иметь причиной отсутствие взаимодействия между корой лобных долей и соответствующими зонами, лежащими позади. В данном случае прерывание связи с лобными долями приводит к повышенной активности теменной области, поэтому пациент аномально получает много информации о движениях своего тела. Другие симптомы могут быть связаны с повышенной активностью в других областях. Например, мы знаем, что слуховые галлюцинации могут быть связаны с активностью коры височных областей, которые анализируют речь. Это повышение активности может иметь причиной нарушение функциональных связей между корой лобной и височной областей.

Ряд исследований были предприняты с целью измерения степени связи между лобной и височной корой при помощи разных методов получения изображения мозга. В недавнем небольшом исследовании при помощи ФМРИ мы получили уменьшение связи у пациентов, которые субвокально (тихо) произносили слова. Это соотносилось в особенности с тяжестью галлюцинаций у этих пациентов. Чем тяжелее галлюцинации, тем больше уменьшена связь.

Джуди Форд с коллегами использовали ЭЭГ для измерения степени взаимодействия лобной и теменной коры во время разговора и чтения. Мы предполагали, что при этом взаимодействие будет больше при разговоре, потому что при разговоре мы можем использовать команды, которые вызывает речь после предсказания и тем самым последующего подавления звука собственного голоса. У здоровых людей в контрольной группе наблюдалось повышенное взаимодействие во время разговора по сравнению со слушанием. Этот эффект был значительно меньше у пациентов с шизофренией, в частности в левом полушарии в области речи, и в особенности у пациентов, склонных к галлюцинациям.

Нам нужно гораздо больше данных, чтобы мы могли удостовериться, что прерывание соединения между областями мозга лежит в основе многих положительных симптомов шизофрении. Однако эта идея имеет значительные преимущества, которые могут преодолеть пропасть между психологическими проявлениями этих симптомов и фундаментальными физиологическими процессами в мозге.

Из большинства работ исследователей, которые изучали симптомы шизофрении, читатель может узнать ненамного больше того, что некоторые симптомы наблюдаются в определенной пропорции у пациентов в особенно тяжелой форме (10 % пациентов страдают подтвержденным бредом управления). Чтобы понять, что испытывает пациент с такими симптомами, полезно было бы иметь возможность сравнить его ощущения со странными ощущениями, которые испытывают другие пациенты, у которых нет диагноза шизофрении.

Анархическая рука — редкая болезнь, которая связана с повреждением определенного участка мозга. Пациенты с этим расстройством ощущают, что одна рука у них (со стороны, противоположной поврежденному участку мозга) больше не подчиняется им. Эта анархическая рука хватается за ручку двери или берет карандаш и начинает рисовать им. Пациенты огорчены действиями своей руки: «Она не делает того, что я хотел бы сделать». Они часто стараются не допустить этого, крепко держа непослушную руку другой рукой.

В одном случае левая рука пациента цепко хватала любой предмет, который находился поблизости, тянула свою одежду и даже хватала свою хозяйку за глотку, когда она спала. Перед сном она привязывала руку к кровати, чтобы не допустить таких ночных безобразий.

Непослушная рука этих пациентов ведет себя похоже на руки пациентов с шизофренией, страдающих бредом управления. То, что делает рука, действительно совершенно не зависит от пациента. Тем не менее пациенты с непослушной рукой обычно не говорят: «Посторонние силы управляют моей рукой». Они говорят: «С моей рукой что-то не так. Она не делает того, что я хочу сделать». При более подробном изучении бреда управления можно увидеть другие яркие отличия. Мы уже упоминали исследования Шона Спенса: пациенты с бредом управления должны были выполнить простую задачу, в ходе которой надо было двигать рычаг и сделать случайную последовательность движений. Они совершенно нормально выполнили эту задачу, но тем не менее сообщали, что посторонние силы управляли их действиями.