— Именно ты должна это сделать! Я вовсе не пыталась быть милой, я на самом деле так считаю, можешь спросить у отца. — И Харриет мысленно взмолилась, чтобы Дафф хоть раз в жизни нашел нужные слова и подход к своему ребенку.

И он смог это сделать. Он поднял девочку с пола, усадил к себе на колени и очень серьезно сказал:

— Ты же не подведешь меня, Нони? Я рассчитываю на тебя в этом деле, сделай мне одолжение.

Нони посмотрела на него одновременно с сомнением и такой надеждой, что у Харриет сжалось сердце. Неужели он не видит, — подумала она, — как легко найти путь к сердцу дочери, стоит только убедить ее в том, что она нужна ему? Может быть, именно в этот момент Дафф наконец-то понял, что Нони — всего лишь его копия и ни за что не предложит то, в чем никто не нуждается. Он добавил с нежностью:

— Ты все, что у меня есть, чтобы род Лоннеганов высоко держал свое знамя. Я мог бы гордиться тобой.

— Правда?

— Конечно, и знай, так и случится, если ты будешь стоять со мной бок о бок.

— Буду, папа! — Нони порывисто обняла отца и спрыгнула с его коленей, так как не привыкла открыто выражать свои чувства. — Харриет, поможешь мне все подготовить?

— Сию минуту, — ответила та, радуясь первому шагу на пути к пониманию, но в то же время чувствуя себя немного уязвленной беспечной фразой Даффа, что Нони — все, что у него есть.

Она заметила, как на скучающем лице Саманты появилась многозначительная улыбка, и непроизвольно так сильно схватила Курта за загривок, что тот взвыл, и через мгновение все вокруг превратилось в ад кромешный.

Парень, пробудившись ото сна и увидев, что хозяйка уделяет внимание другому псу, бросился между ними, демонстрируя фальшивую агрессию, и Курт цапнул его. Парень перестал рычать и завыл от ужаса. Харриет, убежденная в том, что пса сильно поранили, была уже на коленях рядом с ним, когда Дельза, повинуясь инстинкту стаи, бросилась через комнату, чтобы напасть на визжащее животное.

— Ради бога! Встань с пола! Ты что, хочешь, чтобы и тебя укусили?! — закричал Дафф, вскочив, чтобы перехватить Дельзу, и одновременно отдавая резкие команды Курту.

Через минуту все было кончено, но Харриет также сидела на полу, пытаясь успокоить истерику Парня и не замечая рассерженного Даффа, пока тот не схватил пса за шиворот и без церемоний не выволок его за дверь. Они слышали затихающие завывания Парня, который понесся наверх, чтобы укрыться в спальне Харриет.

— Тебя не укусили? — спросил Дафф, то ли с тревогой, то ли со злостью, и Харриет поднялась на ноги.

— Нет, конечно же нет, — ответила она и тут же укоризненно добавила: — Не стоило так грубо вышвыривать его. Он всего лишь ревновал и был ужасно напуган.

— Если кто и ревновал, так это Курт, а не твоя трусливая дворняжка. Тебе стоит научиться делить свою благосклонность более тактично, если мы хотим мира в этом доме.

Откуда-то издалека донеслись глухие удары колокола.

— Похоже, очередной побег из тюрьмы, — заметил Рори и подошел к окну посмотреть, как там погода. — Ну и денек для бегства! Лучше уж милая сухая камера и рождественское угощение, чем долина Клуни в такую погоду. Как вы думаете, заключенные получают индейку и сливовый пудинг?

— Скорее уж хлеб и похлебку. Вот не повезло охранникам — придется прочесывать местность в рождественскую ночь, — заметил Дафф, радуясь возможности сменить тему, и предложил: — Может, лучше пойдем зажжем елку? Детский праздник начнется меньше чем через полчаса.

Детская вечеринка тоже с треском провалилась. Те немногие ребятишки, которые решились отправиться в путь в такое ненастье, стояли, переминаясь с ноги на ногу, и под ними растекались грязные лужи. Остальные предпочли не сражаться с дождем и остаться дома у своих уютных очагов — неизвестно еще, чем встретит их Клуни. Дети с вежливым уважением взирали на елку, и было понятно, что для них это не воплощение сказки, а всего лишь причуда богатых.

Все, что интересовало этих малышей, — так это набить живот едой, и они отвергали всяческие попытки втянуть их в игры. Харриет было жаль, что час торжества Нони как хозяйки дома потерпел крах, хотя девочка раздавала подарки с праздничным настроением и выглядела очень привлекательно. Однако, когда Харриет выразила ей сочувствие по поводу того, что гости оказались неблагодарными, Нони равнодушно заметила:

— А что ты хотела? Их родители, наверное, считают, что мы просто пускаем пыль в глаза. Они ведь знают, что им придется скулить и вымаливать, когда придет время делать ремонт, потому что у отца нет денег, чтобы нанять нужных работников.

Харриет со вздохом подумала, что Нони гораздо больше в курсе дел Даффа и его людей, чем она сама со своими романтическими старомодными бреднями.

— Ну… — зевнула Саманта, когда последний гость развернул подарок и с благодарностями скрылся в дождливой ночи, — думаю, мы все заслужили по бокалу вина, не так ли, Дафф?

— Согласен с тобой. Пойдемте назад в гнездышко и обогреемся.

Но Харриет посмотрела на кавардак и грязь, царившие в гостиной, и решила, что стоит начать уборку. Она, конечно, устала, но понимала, что не смогла бы спокойно вынести саркастические комментарии Саманты по поводу досадных оплошностей, которые, без сомнения, преследовали Харриет весь вечер.

Рори, который видел, что она на грани, тоже остался, так что, к пущей радости Саманты, они с Даффом отправились выпить вдвоем.

— Надо бы пойти помочь им, — заметил Дафф, разливая шампанское. — Харриет такая бледная. Думаю, это происшествие с собаками здорово шокировало ее.

— Это ты шокировал ее, дорогой, своим выступлением о том, что надо разделять благосклонность, — веселилась Саманта.

Он отдал ей бокал, а сам сел в свое любимое кресло.

— Что бы я там ни наговорил, я сказал это в запале, так что не стоит принимать мои слова буквально. Я ни на что не намекал, — возразил он.

— Не сомневаюсь, что так и было, однако ты попал в цель. Рори очень хорош собой, но они ведут себя нескромно, тебе так не кажется?

— Что-то не заметил.

— Да ладно тебе, милый! Ты волнуешься каждый раз, когда твоя женушка так невинно реагирует на его исключительную способность влюбляться во все, что шевелится! Ты прямо-таки как собака на сене!

— Можно ли кого-то назвать так только потому, что он не желает, чтобы его жена имела дело с другим мужчиной?

— Конечно, если он сам не хочет ее. Ты же признаешь это. Видишь, как я была права?

— Я не признавался ни в чем, кроме нормальной реакции любого мужа на подобную ситуацию. Я также не могу взять в толк, с чего ты взяла, будто, женившись на Харриет, я на самом деле не хочу ее?

— Ты женился на ней, чтобы сбежать от меня, а не потому, что не мог жить без нее, вспомни-ка! Я понимаю, что ты делаешь хорошую мину перед соседями, но меня-то не проведешь!

— Думаю, что ты сама себя обманываешь, Саманта, — мягко возразил он. — Не любишь поражений?

— Если пытаешься мне сказать, что ты не нуждаешься больше в тех отношениях, которые однажды с радостью принимал, то позволь сказать, что я тебе не верю! — Ее рука, унизанная кольцами, мелко задрожала. — Если ты утверждаешь, что ты можешь довольствоваться этой наивной малышкой, которая слыхом не слыхивала о сексе и не знает ни о чем таком, что заставляет мужчину терять голову, и все это после того, как ты познал земные радости со мной, то ты просто выжил из ума.

— Между нами никогда не было любви, только плотская страсть. И ни один из нас ничего не знает о первой.

— Да и знать не хотел! Мне и сейчас не нужна никакая любовь, только то, что было когда-то между нами. Да и теперь есть, если ты найдешь в себе смелость признать это. Что, комментариев не последует? — Саманта чувствовала себя неловко в наступившей тишине.

Дафф поставил бокал на стол.

— Всегда трудно убедить женщину в том, что все кончилось, и не нанести ей при этом душевную рану. Не можешь ли ты перестать ставить нас обоих в затруднительное положение и смириться с тем, что одного физического влечения недостаточно? Неужели не понимаешь, что такие отношения рано или поздно приходят к своему концу? Тебе только кажется, что ты хочешь меня, потому что ты просто не можешь получить того, чего желаешь.