Ее обуяла жажда сделать Даффу больно.

— Да, у меня было много мужчин, так что же? — взвилась она. — Поэтому я недостаточно хороша, чтобы взять меня в жены? Поэтому я не гожусь даже в любовницы? Берегись, Дафф! Может статься, что ты сам придешь ко мне за утешением!

— То есть?

— Сегодня Рождество, а истории имеют привычку повторяться. Не боишься?

Саманта со злорадным удовлетворением отметила, что ее ядовитые стрелы достигли цели. Кровь отхлынула от его лица.

— Я не боюсь ничего, кроме твоего стремления все испортить. — Голос Даффа звучал резко. — Сегодня тебя пригласила сюда Харриет, а не я, так что, начиная с завтрашнего дня, держись подальше от моего дома, понятно?

— А как же быть с банковскими гарантиями, милый? Я готова забыть о них, если ты будешь сотрудничать.

— Я уже вчера сказал тебе, что выплачу деньги, как только наберу нужную сумму.

— Я могу потребовать долг немедленно и не напрягаясь поставить тебя в затруднительное положение.

— Ты пытаешься подстегнуть мертвую лошадь, Саманта, — ответил Дафф устало. — Я нисколько не жалею о том, что было между нами. Но уж если говорить начистоту, то не собираюсь менять ни свои земли, ни независимость на услуги, которые мне больше ни к чему.

Саманта немного побледнела, черты лица исказились от злости. Она автоматически подняла бокал, чтобы Дафф налил ей еще шампанского, но тот был уже на ногах и наполнял два пустых бокала, и если он и заметил этот жест, то не подал виду.

— Пойду отнесу вина этим двоим. Они делают всё работу в одиночку. Им, должно быть, просто необходимо выпить. Может, поможешь, у меня обе руки заняты, — сказал он так, как будто ничего не произошло.

Саманта встала с легким чувством неудовлетворенности и распахнула дверь.

Свечи на елке погасли, и гостиная была погружена в полумрак. Отсветы неяркой лестничной лампы падали тут и там на блестящие украшения. Дафф задержался на пороге, в каждой руке по стакану, и не замечал, что Саманта стояла позади, заглядывая в комнату ему через плечо. Как только глаза его привыкли к сумраку, он отчетливо все увидел. Харриет свернулась на той самой кушетке, на которую он положил ее в тот далекий вечер, когда принес ее в дом из тумана, Рори обнимал девушку, а она тянулась к нему как для поцелуя. Она изогнулась и прижалась к нему всем телом, и ее жемчужное ожерелье поймало еще один отблеск света.

— Так, так, так… цыганка предупреждала тебя, — промурлыкала Саманта на ухо Даффу. — История повторяется… Только вот Китти, как я понимаю, застали в более компрометирующей позе. Но в конце концов, одно другого стоит.

— Заткнись! — огрызнулся Дафф, и при звуках его голоса Харриет и Рори отпрянули друг от друга.

— Мы вам нужны? — жизнерадостно осведомился Рори. — Боюсь, мы маловато сделали, но Харриет была немного расстроена.

— Я заметил. — В голосе Даффа сквозила такая ирония, что Рори, который, встав, уже небрежно направлялся к нему навстречу, застыл на месте.

— Эй, старина! — недоверчиво воскликнул Рори. — Ты ведь не вбил ничего такого себе в голову?

— А что я должен был вбить себе в голову? — Дафф кипел от злости. — Если я и прервал вас в самый неподходящий момент, то только потому, что хотел принести немного шампанского, чтобы поддержать вас в вашем нелегком труде по дому, но вижу, вы не особо преуспели на этом поприще!

Харриет все еще была на кушетке; в процессе уборки все переживания этого неудачного дня внезапно хлынули наружу, и Харриет горько разрыдалась. Вошедших Даффа и Саманту она заметила не сразу и не слышала диалога Рори и мужа. Наконец она немного пришла в себя, встала, смахивая слезы со щек, надеясь, что в темноте Дафф не заметит покрасневших глаз, а если и заметит, то воздержится от обычных комментариев по поводу ее слезливости. Но когда Харриет взяла у него бокал и увидела выражение его лица, она сделала слишком большой глоток и поперхнулась.

— Извини, — она все еще не понимала, чем вызван этот взгляд, — боюсь, мы не очень-то продвинулись с уборкой. Я… я немного устала.

— Думаю, извинения могут подождать. Пусть сначала наша гостья уедет, — прорычал Дафф. Саманту никогда не подводило ее чутье, и, поскольку из этой и без того неловкой ситуации больше нечего было извлечь, она, небрежно махнув рукой, удалилась, бросив напоследок:

— От перемены мест слагаемых сумма не меняется… милый, а история действительно имеет тенденцию к повторению, не так ли? Всем спокойной ночи и спасибо за вечер.

Никто из мужчин не предложил проводить ее до машины.

— Саманта намекала, что мы не должны забывать то Рождество, я правильно понял? — поинтересовался Рори.

Дафф сжал кулаки, и на какое-то мгновение Харриет показалось, что он сейчас ударит кузена.

— Это вульгарное и неуместное замечание, — еле сдерживал себя Дафф. — Пытаешься оправдаться, намекая, что я что-то не так понял, или лезешь на рожон?

— Лезу на рожон — можно и так сказать. Мне нет необходимости извиняться.

— Неужели? Значит, это простительно — воспользоваться нашими отношениями, моим гостеприимством, а потом красть у меня же?

— Неужели можно назвать воровством, когда принимаешь то, чем не пользуется другой? — парировал Рори, и Дафф неожиданно резко повернулся на пятках и пошел в свой кабинет.

— Зачем ты сказал это? — Голос Харриет прозвучал тихо и потерянно. — Зачем заставил его думать, что…

— Затем, что твой Король-замка-Клуни должен так думать, чтобы начать хоть какие-то действия! Разве ты не этого хотела? Чтобы в тебе видели женщину, а не ребенка? — с горечью спросил он. Харриет устало вздохнула.

— Да, но не так… не хочу быть просто напоминанием его поражения… это так ранит его, что он вряд ли сможет относиться ко мне по-доброму.

Рори протянул руку и приподнял ее лицо. В глазах его светилась нежность.

— Ну, Принцесса, ты все-таки влюбилась в него. — Он вытер последнюю слезинку с ее глаз.

— Я думала, ты знаешь, — тихо сказала она. — Я думала, именно поэтому ты был со мной так мил.

— О, Харриет! Мой милый невинный малыш! Неудивительно, что Дафф иногда не замечает того, что происходит у него под носом. Ты думаешь, мои порывы были настолько альтруистичными? Признаю, я подумывал, что мои ухаживания спровоцируют дух соревнования и это наконец-то вытряхнет Даффа из его скорлупы, но не воображай себе, что я не наслаждался этими маленькими уроками флирта! Будь все иначе, я мог бы влюбиться в тебя!

— Правда, Рори? — Харриет была так поражена, что он рассмеялся.

— Да, но пусть это не сбивает тебя с твоего пути. Думаю, я скоро уеду. Подозреваю, что не стоит больше испытывать терпение кузена, а поссориться всерьез мне не хотелось бы. Пошли в гнездышко, погреемся. Здесь чертовски холодно!

В гнездышке Харриет села у камина. Она чувствовала себя совершенно опустошенной и была способна только дивиться тому, как много конфликтов и катастроф смог вместить в себя один-единственный день. Аромат духов Саманты все еще витал в воздухе, как напоминание, и Харриет бесцветным голосом спросила:

— Думаешь, они до сих пор любовники?

Рори снова наполнил бокалы и заставил ее медленно выпить шампанское, так, чтобы оно ударило ей в голову и хоть чуть-чуть взбодрило, потом сел в кресло Даффа и вытянул ноги.

— Ну, наверняка я не знаю. У нас всего лишь раз зашел об этом разговор, и Дафф, как обычно, повел себя высокомерно. Но я хорошо его знаю и сомневаюсь в этом. Кузен хороший любовник, Харриет? Не сочти за дерзость, я просто интересуюсь.

— Наш брак не был под… подтвержден, если можно так сказать. — Она немного запнулась на слове. — Между нами был просто заключен некий договор…

— Теперь все ясно! — воскликнул Рори. — Вы что, с ума сошли?

— Полагаю, сейчас это звучит безумно, но в то время я так не думала. Проще было выйти замуж за приличного незнакомца.

— И ты что же, думала, что какой-нибудь мужчина в здравом уме и твердой памяти сможет долго терпеть такое положение вещей?