— О, это мне нравится! — Сюзанна даже захлопала от удовольствия в ладоши.

Лукас молча наблюдал за ней, довольно улыбаясь. Ей многое понравилось, и ему хотелось верить, что их первая брачная ночь — тоже.

После ленча, который состоял из остатков свадебного пиршества, Лукас сказал, что подарки подождут, и предложил сделать перерыв:

— Потом закончим.

— Но мы могли бы... — попыталась возразить Сюзанна.

— Нет, — решительно сказал Лукас. — Тебе нужно обязательно поспать. Вчера тебе здорово досталось.

— Спать днем?! Да я никогда...

— А мне как раз надо сходить к ребятам, — поспешно проговорил Фрэнки и исчез. Хорошо хоть кто-то понял его намерения, подумал Лукас. К сожалению, Сюзанна их явно не понимала.

— Фрэнки на нас обиделся? — спросила она с тревогой.

— Да нет, он просто нашел предлог, — попробовал объяснить ей Лукас.

— Предлог для чего?

— Чтобы уйти и не мешать нам.

— Не мешать чему?

— Не мешать нам подняться наверх, в мою спальню.

Наконец-то до нее дошло.

— Как? Средь бела дня? — спросила она дрожащим голосом.

— Мы же должны постараться, чтобы зачать ребенка. И неважно, когда это будет — днем или ночью. — Заметив, что Сюзанна сомневается в правоте его слов, он предложил: — Не веришь мне, позвони доктору Грэблу.

— Ну нет, я звонить не стану! — воскликнула она, краснея. — Я только... я не...

— Дорогая, если ты не хочешь, давай подождем, пока стемнеет. Но тогда появление на свет нашего малыша тоже отложится. — Было обидно, что она не сгорала от страсти, как он, но это его не охладило.

— Нет, что ты... Я тоже этого очень хочу... Я только удивилась... — Она лепетала что-то невразумительное, словно не знала, что сказать.

Он подхватил ее на руки, сбросив на пол список подарков и дарителей, и понес к лестнице.

— Лукас, я очень тяжелая! Ты надорвешься!

— Ничего! Когда он поднялся наверх, то дышал часто и прерывисто, но не знал отчего: то ли Сюзанна действительно оказалась довольно тяжелой, то ли это страстное желание нахлынуло на него.

Войдя в спальню, он взглянул на Сюзанну и вздохнул с облегчением: она улыбалась!

— Мне не хотелось, чтобы ты утомился, — лукаво проговорила она, подставляя губы для поцелуя.

На следующее утро, собираясь на работу, Сюзанна размышляла, сможет ли она стать по-настоящему счастливой с этим мужчиной. Неосознанная тревога закралась в ее сердце. Конечно, то, что она испытывает к нему... нет, нет, только не любовь...

В постели с Лукасом Бойдом ей было потрясающе хорошо и днем, и ночью. Его спальня больше не пугала ее, напротив, воспоминания о том, что происходило в ней, вызывали у Сюзанны мечтательную улыбку. Она, конечно, не собиралась обольщаться, но все же чувствовала, что между ней и Лукасом зарождаются новые, более близкие отношения.

Она оказалась пылкой и темпераментной женщиной. Что-то необъяснимое происходило между ними. Или просто Лукас был потрясающим любовником? Что бы там ни было, она теряла голову от одного его взгляда, а от прикосновения становилась податливой, как расплавленный воск.

В понедельник утром она спускалась по лестнице в полной уверенности, что все будет хорошо. Войдя в кухню, она направилась прямо к кофеварке.

— Доброе утро, — приветствовал ее Фрэнки.

— Доброе утро. Вы не могли бы готовить мне кофе по утрам? Я привыкла начинать день с кофе.

— У вас будет не только кофе, но и кое-что посущественней. Садитесь, я подам вам завтрак.

— Мне только один маленький тостик. Я уже опаздываю.

— Куда? — Лукас стоял в дверях черного хода.

— Как куда? Разумеется, на работу!

— Какой вздор! Ты теперь моя жена, и в твоей работе нет никакой необходимости, — заявил ее муж тоном, не терпящим возражений, и тоже направился к кофейнику.

Сюзанна подождала, пока он сделает первый глоток.

— Ты так думаешь? — спокойно спросила она, не собираясь спорить.

Лукас решил, что эти слова выражают восхищение его щедростью. Улыбаясь, он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.

— Конечно, дорогая! Я уже говорил тебе, что обеспечу... — Он запнулся, бросив быстрый взгляд на Фрэнки. — В общем, с финансами у нас все в порядке, — торопливо закончил он.

Сюзанна чуть не взорвалась от ярости. Он что же, решил, что вправе диктовать ей свои условия? Может просто взять и изменить всю ее жизнь? Обращаясь к Фрэнки, она сказала:

— Я буду дома в начале шестого. Если вы очень заняты, я приготовлю ужин сама, когда приду.

Сюзанна было направилась к двери, но Лукас схватил ее за руку:

— Разве ты не слышала, что я сказал?

— Разумеется, слышала, — ответила Сюзанна, изо всех сил стараясь оставаться спокойной.

— Тогда почему ты уходишь?

— Потому что я хочу работать. Потому что я отвечаю за свою работу. Потому что я стала библиотекарем, когда и слыхом не слыхивала о тебе, и никогда не жалела о своем выборе. Почему ты можешь идти на работу, а я нет? — Все это она выпалила, не переводя дыхания.

— Повторяю: в твоей работе нет никакой необходимости. — Лукас начал раздражаться и даже повысил голос.

— Извини, мне так не кажется, — проговорила она так холодно, что сама удивилась.

Сюзанна хотела пройти мимо него, но он остановил ее.

— Черт возьми! Почему ты не хочешь меня послушаться? У нас же с тобой догово... — Он снова осекся на полуслове, бросив быстрый взгляд на Фрэнки. — Слушай, пойдем ко мне в кабинет, там поговорим.

— У меня нет времени на разговоры, я опаздываю на работу.

— Ты моя жена, — закричал Лукас, — и должна поступать так, как я сказал!

Да, не стоило ей смотреть на замужество сквозь розовые очки. От хорошего настроения у Сюзанны не осталось и следа.

— Я буду поступать так, как считаю нужным, Лукас Бойд, и вам не удастся меня сломить! А сейчас пропустите меня!

— В субботу ты обещала, что будешь меня слушаться!

— Нет! Еще до венчания пастор спросил меня, как я отношусь к подобному обещанию, и, выслушав мой ответ, выбросил эти слова из свадебного обряда.

Она решительно направилась к двери. Времени оставалось в обрез. Сюзанна села в машину и уехала.

Лукас словно остолбенел. Его возмущению не было границ.

Он мог бы, конечно, силой удержать ее, но что потом? Еще позавчера ему казалось: решение жениться было блестящей идеей, но сейчас он уже так не думал.

— Хозяин, не надо было говорить с ней таким тоном. В женских журналах пишут...

— Фрэнки, я не виноват, что ты начитался каких-то дурацких журналов. Наших с Сюзанной отношений они не касаются.

— А почему бы и нет? Брак — это надолго, — пробормотал Фрэнки, пятясь к черному ходу, чтобы ненароком не попасть под горячую руку.

Когда Лукас вечером вернулся в конюшню после целого дня, который провел на пастбищах, где рассуждал сам с собой о том, что случилось утром, оказалось, его работники уже в курсе дела.

— С женщинами надо обращаться ласково, — наперебой советовали они.

— Надо дарить им цветы.

— Что плохого в том, что жена работает?

— Хозяин, вы должны извиниться перед женой.

Наконец Лукас не выдержал:

— Хватит болтать! Лучше бы делом занялись! Я сам знаю, что нужно Сюзанне! Она моя жена, а не ваша!

Пастухи, пожав плечами, выскользнули из конюшни. Но Лукас и сам знал: ничего не поделаешь, придется вечером помириться со своенравной женой.

Больше вопрос о работе они не обсуждали. И хотя Сюзанна чувствовала недовольство Лукаса, ее новая жизнь ей нравилась. День она проводила в библиотеке, а вечером возвращалась к мужу.

Каждую ночь он стучался в дверь ее спальни за руку и вел к себе. Стоило им коснуться друг друга, они самозабвенно погружались в стихию страсти. Потом Сюзанна, несмотря на настоятельные просьбы Лукаса, уходила в свою комнату. Это был единственный способ для нее не раствориться целиком во властном обаянии этого мужчины. Но у себя в комнате она тосковала по его объятиям. Ей хотелось прижаться к его груди, слушать биение его сердца, чувствовать, его ласки. От его страстных прикосновений по всему ее телу разбегались мурашки.