Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В конце концов Ноэми выдвинула главный аргумент — они бедны. Откуда взять деньги? У нянюшки, конечно, есть пенсия, но ведь понятно, что старикам рано или поздно потребуется дорогостоящее лечение. Что они будут делать, если у них каждый грош на счету?

Графиня парировала пункт за пунктом. Ах, значит, они бедные? А на настоящих бедняков сестра не хочет посмотреть? Она распахивала окна на улицу, где на веревках сохли лохмотья — хоть огородное пугало наряжай.

Надо сказать, что в Кальяри в квартале Кастелло до сих пор богатые и бедные, ученые и неучи живут бок о бок и все всё друг про друга знают, потому что улочки узкие, и люди переговариваются, открыв окна и двери, и их прекрасно слышно, особенно летом в жару, когда всё распахнуто настежь. А те, что живут под горой, даже зимой двери не закрывают, и воздух пропитан запахами плесени и мыла — зимой они белье сушат дома; а еще пахнет едой, и едят они тоже при открытых окнах и дверях и всех, кто проходит мимо, приглашают к столу.

Хотя бестолковая графиня и считает, что не так уж они бедны, она очень переживает, когда вечерами сестры собираются вместе и считают свои деньги, ведь постоянной работы у нее нет. Сальваторе работает в банке и платит по кредиту, на который была выкуплена квартира, где живут они с Маддаленой: та защитилась с отличием, но шьет и готовит — в основном, сладости для одного ресторанчика по соседству — на дому и без четкого графика, чтобы не переутомляться на случай, если забеременеет.

Бестолковая графиня, вообще-то, учительница, но работа у нее бывает только временная, да и та ей в тягость. Школу она никогда не любила, говорит, что задыхается там, домой возвращается бледная, жалуется, что в классах слишком пыльно, а учеников слишком много, и о чем бы она ни пыталась им рассказать, ей не удается их заинтересовать, и они над ней смеются и издеваются и, стоит ей отвернуться к доске, кидаются бумажными шариками, блеют и лают, и поди пойми — кто именно. Когда графиня училась в лицее, домашние задания за нее делала Маддалена, и курсовые в университете тоже, и даже занималась с ней перед каждым конкурсом на штатную должность, но графиня, едва речь заходит о конкурсе и о том, что ей придется сдавать экзамены, впадает в панику: сердечко у нее колотится как бешеное, ноги дрожат, и она говорит всем, что идет на экзамен, а сама вместо этого бродит по городу, а потом возвращается, волоча ноги, и голова клонится набок сильнее, чем обычно. И врет, что недобрала баллов или что экзамен перенесли на другой день, Маддалена ей верит, а Ноэми, конечно же, нет — та идет в инспекторат, выясняет правду и заявляет графине, что так она ничего в жизни не добьется. Маддалена встает на защиту: «Ну подумаешь, экзамен!»

У Маддалены на все про все один простой ответ: «Подумаешь» — и никаких тебе проблем. Завелись в доме муравьи или тараканы, или рушится потолок — «подумаешь», говорит она и ждет, пока Ноэми вызовет рабочих или дезинсекторов. Потому что Ноэми следит за всем, все держит в своих руках и тут же решает все проблемы. Может, потому что по профессии она судья. Она выкупила квартиру номер восемь и помогает бестолковой графине и ее сыну. Конечно же, Ноэми страдает, что она все равно что старая дева, но виду не подает. Когда она была помоложе и ездила на семинары, Маддалена шила ей новые наряды, и если узнавала об отъезде в последний момент, то не спала всю ночь, лишь бы закончить к сроку. Но ничего из этого так и не вышло, и коллеги-мужчины говорили с Ноэми лишь о преступности и презумпции невиновности.

Теперь Ноэми ездит на конгрессы, живет в пятизвездочных отелях, и сестры очень грустят, представляя, как Ноэми лежит одна-одинешенька в огромной кровати, и обязательно, даже если Ноэми уезжает ранним утром, провожают ее до маленькой площади за домом, садятся все втроем на скамейку и смотрят на море, лиманы, Седло Дьявола и гору Урпину в розовом свете зари, и, глядя на всю эту красоту, думают, что в жизни всякое случается и вдруг на этот раз Ноэми повезет. Но ей они этого не говорят. Никто не говорит об этом с Ноэми, и когда, вернувшись с конгресса, она привозит полные пакеты упаковок мыла и шампуня, блистеров с медом и повидлом, комнатных тапочек и наборов для шитья, они радуются, что все это досталось им бесплатно, и не задают вопросов. Если в саду при гостинице Ноэми попадаются интересные и незнакомые цветы, она собирает их семена и сажает у себя в саду — в настоящем, подальше от «клумбы несправедливости». И они обязательно прорастают.

4

Когда нянюшка переехала к ним и увидела, в каком состоянии их часть дома, то предложила в строители-подрядчики своего племянника Элиаса.

Он сделает им скидку, да и любит Элиас работать в городе.

Тетя волнуется за него, ведь жениться он и не думает и, как бы ни выматывался на работе, когда ему хочется женской ласки, он наряжается, прихорашивается и отправляется на поиски подружки, и вся его личная жизнь сводится к случайным связям с молоденькими девушками, которые рано или поздно бесследно исчезают. Бедный Элиас!

Когда сестрам надо поговорить о чем-нибудь важном, то, если погода хорошая, ни дождя, ни ветра, они идут на пляж Поэтто — длиннющий, с мелким белым песком.

Ранним утром на нем ни души, а если в предыдущие дни шел дождь или дул мистраль, все вокруг отчетливое и яркое, чудесно пахнет свежей рыбой, и настроение такое веселое, словно в праздник, когда накрыт большой стол. В такие дни сестры бродят по щиколотку в прозрачной, как хрусталь, воде, и волны ласкают им ноги.

Сейчас они уже не мечтают, как раньше, как бы выкупить проданные квартиры, а обсуждают, в основном, приезд Элиаса.

Сестры говорят Ноэми, что, вполне возможно, у них с Элиасом что-нибудь да получится. Ноэми злится и просит оставить ее в покое, о любви она, мол, вообще не думает, а они, ее сестры, ведут себя, как дети. Разве они не слышали, что сказала нянюшка? Элиас смотрит только на молоденьких. Все мужчины в возрасте Элиаса зарятся на молоденьких, а ровесницы им неинтересны. Ну разве что довольствуются женами, с которыми давно вместе. А ведь Элиас и женат-то никогда не был. В его возрасте еще можно родить детей, и если уж он решится так поздно жениться, не выберет он для себя старуху, которая и родить-то вряд ли сможет или родит, не дай бог, какого-нибудь дебила.

Тогда графиня говорит: «Фу, как же мне надоели все эти благоразумные люди!». А Маддалена: «Возраст тут ни при чем. Женщины и помоложе тебя, случается, родить не могут!».

Но в общем, если не обращать внимания на все эти глупости, единственное желание Ноэми — поскорее начать ремонт, сэкономить на рабочих и снова выбиться из голодранцев в люди.

Ноэми живет на последнем этаже, и ее квартира производит впечатление своей элегантностью: повсюду лепнина, потолки расписаны фресками, а на полу — дорогая плитка фабрики Джустиниани.

Ноэми в наследство досталась столовая: обитые бархатом диваны и кресла, два высоченных буфета с колоннами из инкрустированного дерева, где стоят дорогие фарфоровые сервизы, и тот самый роскошный, с серебряным рисунком — возможно, как раз он так понравился королю. На длинном столе — канделябры из цельного серебра, а с потолка спускается развесистая люстра с хрустальными подвесками. Ванная тоже шикарная: керамическая ванна на латунных ножках, серебряные туалетные принадлежности на умывальнике, а на потолке изображены ангелы, резвящиеся в крохотных озерах.

Но всё это в чехлах. Словно музей, закрытый для публики.

Сама Ноэми пользуется другой ванной, попроще, а в той роскошной только пылинки сдувает да еще следит, чтобы латунные ножки ванны и серебряные туалетные принадлежности вдруг где не почернели. Столовая вся тоже укрыта старыми покрывалами, простынями да тряпками; запас скатертей и вышитых салфеточек желтеет и ветшает в сундуках на львиных ножках с барбаджийской резьбой, ставни всегда закрыты — нельзя, чтобы выгорело то, что Ноэми не может накрыть: вазы для цветов, картины, дорогие безделушки, стоящие повсюду, посуда в буфетах за прозрачным стеклом.

19
{"b":"154760","o":1}