Бригады и отряды возглавили опытные, инициативные командиры и комиссары. Назову тех, кто остался в памяти: А. М. Гаврилов, Ф. Т. Бойдин, П. В. Рындин, В. И. Марго, Н. М. Вараксов, С. А. Буторин, В. М. Лисовский, М. К. Карликов, Д. А. Халтурин, П. И. Макаров, И. К. Никоненок, П. Г. Романов, М. А. Ершов, И. С. Борисов, В. Ф. Рыбаков, И. В. Жуков, И. С. Дежин, В. А. Дунаев, Н. В. Васильев, В. Ф. Задерин, А. Е. Сидоренко, А. С. Петров, С. М. Максименко, В. П. Семин и др. Об одних известно больше, о других меньше. Но каждый из них — личность. В ряды народных мстителей они пришли разными путями. Одни были оставлены в тылу врага партией, другие вышли на партизан, пробираясь из окружения, третьи были заброшены в тыл врага специально. У одних было военное образование, другие постигали науку побеждать в полевых условиях и достигли в этом немалых высот. Но главное, что отличало и объединяло их всех, — беззаветная любовь к Родине, преданность своему народу, жгучая ненависть к врагу.
Помимо того, что я был представителем ЦШПД на Калининском фронте, я являлся еще и членом Военного совета фронта. Я сразу же представился командующему фронтом генералу Пуркаеву. В военном плане человек он был подготовленный. Встретил войну, будучи военным атташе в Германии. По сути дела, он руководил разведывательной деятельностью в Германии по линии ГРУ.
Пуркаев тепло встретил меня. Он знал, что я представитель НКВД и хорошо владею оперативной работой. Первыми были вопросы о совершенствовании партизанской разведки. Особенно это касалось агентурной разведки, которая в первый год войны была у нас на не слишком высоком уровне.
Мне же, вступившему в должность, надо было как можно быстрее познакомиться с партизанами, личным составом штаба. Мой предшественник В. В. Радченко сумел сколотить небольшой, но работоспособный аппарат.
Начальником оперативного отдела был подполковник (впоследствии полковник) П. С. Шеломагин. С ним я встречался еще до войны в Ломжинском погранотряде, которым он командовал. Это был смелый человек, не боявшийся принимать на себя ответственность в решении сложных вопросов. Его старший помощник майор Архипенко, фронтовик с первого дня войны, штабной работой был не удовлетворен, рвался воевать в тылу врага. И вскоре его просьбу я удовлетворил, послав на помощь окруженной карателями группе партизан. Он помог им вырваться без особых потерь, но сам геройски погиб.
Начальником разведотдела штаба я назначил опытного специалиста по агентурной работе И. И. Янушко, ранее служившего в милиции.
По поводу И. И. Янушко у меня как-то произошла небольшая размолвка с П. К. Пономаренко. Пантелеймон Кондратьевич как-то позвонил мне и поинтересовался работой начальника разведотдела. Я ответил, что Янушко работает хорошо, нареканий к нему у меня нет. И тут Пономаренко сказал, что забирает Янушко на должность заместителя начальника разведотдела ЦШПД. Я категорически был против, объяснив своему начальнику, почему этот человек мне нужен именно здесь. Короче говоря, я сказал, что не отдам его в Центр. Пономаренко на меня сильно обиделся и даже бросил телефонную трубку, прервав таким образом разговор.
Соответствовали занимаемым должностям начальник отдела кадров подполковник Никифоров и его старший помощник капитан Н. Ф. Белоконов. Специалистов партизанским отрядам поставляла наша школа, начальником которой был подполковник А. А. Титок.
Мне же особо хочется отметить наших радистов. Это были специалисты высокого класса. Связь Калининского штаба партизанского движения отличалась высокой надежностью и оперативностью. Важнейшее звено штабной работы — радиоузел. Его начальник И. С. Романов — кадровый связист, человек уже зрелого возраста, высокой культуры — сколотил квалифицированный коллектив, способный работать круглосуточно в любых условиях. Высококлассным специалистом радиосвязи был и его заместитель подполковник Ф. А. Адров. Он стал начальником отдела после геройской гибели в тылу врага полковника Романова, выполнявшего особое поручение.
Наш радиоузел имел устойчивую связь с 16 партизанскими бригадами и одним спецотрядом. По радио, например, как теперь подсчитано, ЦШПД получил от калининских партизан информацию о перемещении и дислокации в период с 1 ноября 1943 года по 15 июля 1944 года 30 вражеских дивизий, 25 бригад, 23 полков, 65 батальонов, 148 полевых почт, двух полевых аэродромов, сведения о расположении 11 аэродромов, 65 складов, 32 предприятий и другие данные, которые, согласитесь, дорогого стоят.
На радиосвязи работали у нас настоящие асы — радисты и шифровальщики Р. Н. Волосатова, А. С. Тихонов, Р. И. Крылова, И. А. Романова и другие. Это благодаря их усилиям летом 1944 года была налажена устойчивая связь между партизанскими аэродромами и Большой землей при эвакуации из-за линии фронта 105 раненых и больных партизан, 1571 ребенка и 93 женщин.
Наличие двусторонней радиосвязи обеспечивало возможность в нужное время давать партизанам конкретные задания и получать от них информацию о результатах работы.
Партизанское движение в тылу врага обладало исключительной возможностью, образно говоря, иметь повсюду свои глаза и уши. Надо было только умело организовать эту работу, знать ее тонкости, уметь внедрять своих людей — агентуру — в интересующие командование места. К сожалению, в предвоенные мобилизационные планы создание партизанской разведки заложено не было. Приходилось начинать с азов. В партизанских отрядах и бригадах этим делом занимались военные разведчики, чекисты, оперативные работники милиции. Были созданы специальные школы. Весомый вклад в это дело внесла отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД СССР.
В партизанских бригадах были введены должности заместителей командиров по разведке. Все понимали, что вовремя полученные разведданные обретают особую ценность, а бывают моменты, когда им вообще нет цены. Партизанская разведка имела ценную агентуру в администрации оккупантов, в полиции, железнодорожных службах, на складах и базах, среди обслуживающего персонала аэродромов, офицерских пищеблоков, и т. д.
Исключительную роль в сборе сведений о противнике сыграли подростки-партизаны и особенно девушки, женщины. Назову тех, кого запомнил: 3. В. Васильева, Н. Е. Григорьева, Т. Т. Иванова, А. С. Горецкая, М. П. Литвинова, О. А. Михайлова, Н. В. Маевская, М. П. Андреенок, Н. К. Бойдина, В. Т. Сумбаров, П. А. Пузиков, О. С. Бышко, А. В. Блинова, С. И. Сенина и другие.
Партизаны Калининского фронта с первых дней своих боевых действий хорошо понимали, что самый чувствительный нерв оккупантов — железнодорожные коммуникации. ЦШПД пришел к выводу, что сокрушительные удары по рельсовым путям — наиболее эффективная форма борьбы. К этому времени появились уже материальные возможности, были готовы люди.
«Рельсовая война» — таково было кодовое название крупнейшей партизанской операции, проведенной 3 августа — 15 сентября 1943 года на оккупированной территории России, Украины и Белоруссии для оказания помощи частям Советской Армии в завершении разгрома фашистских войск в Курской битве. ЦШПД привлек к этой операции 167 партизанских бригад и отрядов, действовавших в тыловых районах групп армий «Центр» и «Север». Общий план был разработан в Центральном штабе. Получили свою боевую задачу и калининские партизаны. Им нужно было сорвать перевозки врага на магистралях от Новосокольников до границы с Латвией и на участке Невель — Клястицы — Полоцк. В тыл врага было сброшено 9565 килограммов тола, 24 тысячи капсюлей, 10 тысяч метров бикфордова шнура — все, вплоть до спичек. Для переброски этого груза понадобилось 24 самолето-вылета.
Все железнодорожные магистрали круглосуточно охранялись противником самым тщательным образом. Но и подготовка к «рельсовой войне» велась в строжайшей тайне. Даже в Центральном штабе партизанского движения о ней знало ограниченное количество работников. Причем и ЦШПД, и местные штабы предоставили командирам бригад полную самостоятельность в действиях.
