– Я могу позвонить тебе сам сегодня ближе к вечеру, когда пойду обедать домой, – ответил он. – Или позже, когда я вернусь с работы. Позвони Чеду, Сибилла. Он очень обрадуется.

Он повесил трубку первым и, захлопнув за собой дверь, забыл о ней тут же, с головой окунувшись в работу.

«Омега» расширялась так быстро, что каждый день выглядел по-новому. Случалось, что Ник и сам не имел понятия, сколько инженеров, технического персонала и сборщиков работало на фирме.

Однажды за обедом Пари спросила:

– У тебя нет такого ощущения, что ты теряешь контроль над этой махиной?

И ему оставалось лишь согласиться с ней.

– Да, я сам чувствую. Вот если бы мы развивались в более медленном темпе…

– Если бы это была медленно развивающаяся фирма, то ни я, ни другие инвесторы никогда бы не вложили свои капиталы в твою фирму, – сказала она, пожимая его руку.

Он знал, что она была абсолютно права. Они вместе с Тэдом освоили полмиллиона долларов, полученных от трех инвесторов, включая Пари. И их компьютеры превзошли по своим показателям все остальные, за исключением продукции фирмы «Эппл». Поэтому, чтобы привлечь внимание клиентов, они интенсивно наращивали темпы производства. В течение целого года Ник уламывал заказчиков – мелкие предприятия и школы. Многие из них закупили компьютеры «Омега» и не были разочарованы. Компьютеры отличались высоким быстродействием, универсальностью, высокотехнологичной конструкцией, малыми габаритами, были очень удобны для размещения на небольшой территории и продавались по достаточно умеренным ценам.

Итак, у них были заказчики и продукция. При наличии этих двух составляющих у них появились деньги. Собственность компании делилась на пять частей, каждую из которых курировал свой инвестор. Вклад Тэда и Ника составлял двадцать процентов. И затем, с потоком хлынувших в производство денег, «Омега», казалось, взорвалась, развив уже в первый месяц такую бурную деятельность, что вместо двадцати пяти рабочих здесь уже трудилась целая сотня. Вынашивались планы переехать в одноэтажное здание, расположенное в промышленном парке в нескольких милях от Сент-Луиса.

Здесь не было больше спокойной жизни, работа кипела, и все находились в непрерывном движении. Дела шли удачно, а затем началось оборудование кабинетов и офисов. Поэтому везде царил жуткий беспорядок. Каждый день и каждый час возникала какая-нибудь кризисная ситуация: то получили не те комплектующие, то произошла поломка оборудования, то вдруг оказалось, что им не хватает рабочих рук или конкурирующая фирма неожиданно снизила цены на компьютеры, или в программу неожиданно попал вирус.

В основном инженеры, ежедневно занятые созданием новых конструкций, работали с огромным подъемом. Большая часть работы выполнялась как хорошо продуманная игра, напоминавшая огромный лабиринт со спрятанными по углам призами, которые все они искали день и ночь: никто не мог оторвать их от этого занятия. Атмосфера вокруг была просто удивительная, здесь не было места вялости или скуке. А когда приходили заказы, сначала небольшие, а затем целая лавина, это давало новые стимулы работе. У них никогда не было достаточно времени на раздумье; было время лишь на оперативное принятие решений, на помощь обращавшимся к ним за советом служащим, после чего надо было переключаться на решение других задач. Проходили недели и месяцы, на службу принимали новых работников, особенно талантливые быстро шли на повышение, а некоторые преуспевающие служащие стали пайщиками их компании. В воздухе витал дух победы и благоденствия.

Являясь президентом компании, Ник часто бывал в разъездах. Он подписывал контракты, выискивал возможности для раскрутки производственных площадей в Америке и Европе, принимал участие в собраниях потребителей, которые как можно более быстрыми темпами хотели научиться пользоваться новейшими машинами, призванными радикально изменить условия труда рабочих. Но большую часть времени он все же оставался в Сент-Луисе, работая над «Омегой 2000» – перспективным компьютером с новейшим матобеспечением, назначение которого – стать в будущем промышленным стандартом. Он уже рассказывал инвесторам об этой модели микрокомпьютера с целым спектром замечательных возможностей: усовершенствованной обработкой данных, «переворачиванием» страниц, компьютерной графикой. Но для разработки и создания такого компьютера и для написания специальной программы для него требовалось больше денег, больше инженеров, которые могли бы помогать Тэду, больше программистов, больше площадей. И все это можно было получить за счет прибыли от запущенного в производство компьютера «Омега 1000», выпуск которого также требовал много времени и денежных затрат, чтобы оправдать тот огромный успех, который ему предсказывали.

Он трудился над новой моделью «Омега 2000» преимущественно по ночам, после того как укладывал Чеда спать. А остальные инженеры приходили и уходили, работая лишь по нескольку часов, затем на смену им приходили другие, которые, не сумев уснуть от сознания незавершенности дела, появлялись в два, три, четыре часа утра и снова энергично брались за работу.

Затем компания со штатом в двести человек переехала со всем своим оборудованием в одноэтажное здание, которое стало очень известным спустя два с половиной года, когда здесь насчитывалось уже более тысячи человек работников, разбросанных раньше в двенадцати разных зданиях, а теперь объединившихся в одном, под вывеской «Компьютеры «Омега».

Купив мебель одного разорившегося предприятия, они организовали вдоль одной из стен ряд мелких, скромно обставленных мебелью офисов. По другую сторону расположились чертежная, комната для составления программ и контрольно-проверочных испытаний, машинный цех и закусочная. В центре находилась огромная производственная комната с высоким не завершенным еще потолком. С него рядами свешивалась арматура для ламп дневного света, которые должны были быть установлены над сборочным конвейером. Наполненные оборудованием тележки забивали проходы около конвейера, постоянно двигаясь около того места, где они были нужны, разгружались, загружались снова и откатывались в другое место. Каждый раз, когда одна тележка наталкивалась на другую, Ник обещал:

– У нас будет ленточный конвейер, как только появятся лишние деньги.

Производство печатных плат, видеомониторов, принтеров, клавиатуры и корпусов находилось одновременно на разных стадиях, и технический персонал работал стоя и сидя, люди бегали с места на место, припаивали, скрепляли детали болтами, осуществляли сборку – и одновременно пережевывали жвачку и перекидывались между делом парой слов о серфинге, плавании, бейсболе и сексе.

В июле, когда установленные на крышах домов кондиционеры едва справлялись с летней жарой, достигавшей 110 градусов по Фаренгейту [1], фирма получила ряд крупных заказов, и Ник с Тэдом еще более неистово взялись за работу. К первому сентября им нужно было отправить заказчикам полторы тысячи штук компьютеров.

– И мы справимся с этой задачей, – сказал Ник, обращаясь к Чеду, сидя за обеденным столом.

Елена отправилась в кино, поэтому Ник обедал вдвоем с сыном.

– Не мешало бы тебя тоже привлечь к работе, но существует закон, запрещающий детский труд.

– Труд? – спросил Чед.

– Ну, работу.

– Я работал, – торжественно заявил малыш. – Стучал, стучал молотком, а столик звенел.

– Звенел? Ты уверен, что не ошибся?

Достав ложку, Чед, сидя на высоком стуле, начал ритмично бить ею по столу.

– Мне нравится ритм, но звона я тут не слышу, – сказал Ник. – А какой стол? За которым ты рисуешь?

– Нет, твой, – ответил Чед, улыбаясь во весь рот. – Я сильно стучал. И он так звенел и шатался!

Ник представил себе стоящий в рабочем кабинете, подальше от спальни, чертежный стол со стальными ножками.

– Послушай, дружок, тебе нечего там делать.

Глаза Чеда расширились и, скривив нижнюю губу, он начал оправдываться: