Женщины, окружавшие Станислава, на роль близкой подруги не подходили в принципе. Все, как одна, были амбициозны, тщеславны и чересчур самолюбивы. В отношениях с мужчинами их в первую очередь интересовал не сам мужчина, а его финансы. Они умели любить только при условии, что любовник – это человек с определенным статусом. Сила любви измерялась для них количеством нулей на банковском счете партнера.

Такие отношения Станислава Сергеевича не устраивали. Уже не устраивали! Раньше – да, был за ним грешок, крутил Мазуров романы с дамами, готовыми ради денег пожертвовать всем, но с возрастом он скумекал, что выглядеть в глазах окружающих посмешищем – не его амплуа.

Станислав Сергеевич хотел любви, а не иллюзии, не подделки.

Мазуров стал задумываться о поездке в агентство, в котором – при удачном раскладе – ему помогут найти ту единственную, пусть и не молодую, но обязательно егополовинку. И не важно, что она будет человеком из какой-то другой среды, скорее наоборот, это большой плюс.

Вскоре началось сотрудничество Станислава Сергеевича с Мариной Эдуардовной.

И однажды Карасева показала анкету Мазурова Лидочке Плетневой…

Матвей Мазуров с детства привык, что окружающие, включая отца с матерью, должны плясать под его дудку. Он был единоличником, даже к сестре Тоське Матвей ревновал родителей. С возрастом Матвей не изменился, только теперь вместо родительской любви и заботы ему были нужны деньги.

Деньги, деньги и ничего, кроме денег! Отец был для Матвея тем самым горшочком, который непрерывно варил. Но не кашу, а деньги.

Когда Тося заявила, что она начинает свою семейную жизнь с Аркадием, Матвей насторожился. Это что же получается, сейчас отец отстегивает деньги только ему и Тоське, а с появлением нового нахлебника горшочек уже будет варить не для двоих, а для троих? Нет, так дело не пойдет! Надо что-то предпринять. Матвей неоднократно пытался разбить союз сестры и Аркадия, но все его попытки успехом не увенчивались.

Успокоился он только тогда, когда Тося заверила брата, что не собирается узаконивать свои отношения с Аркадием. А гражданский муж не так страшен, как законный, подумал Матвей и вновь задышал полной грудью.

А тут совершенно случайно Мазуров-младший узнал, что у отца – вот уж сюрприз так сюрприз! – появилась женщина. Да не какая-нибудь дама-ровесница, а молодая цветущая женщина с далеко идущими планами. Точнее будет сказать, Матвей понятия не имел, какие цели преследует Лидия, но он привык всех равнять по себе, поэтому ни секунды не сомневался, что Плетнева положила глаз на горшочек с дорогим содержимым.

Да еще и отец на вопрос сына о Лидии прозрачно намекнул, что в скором времени может последовать скромная свадьба.

Матвей буквально озверел. Сначала Аркадий, теперь Лидия, а что будет потом? Плетнева родит Мазурову еще одного наследника, или двух, и тогда его хорошей жизни придет конец! Сейчас отец целиком и полностью содержит сына, но, обзаведясь семьей – женой, детьми, – он может взбунтоваться, вспомнит, что старший сынок давно вырос и пора бы ему немного поработать. А Матвей работать не любил. Что угодно, только не работа! Он уже пробовал себя в бизнесе. И в большом, и в малом. Результат – нулевой. Матвей прогорал ровно через месяц после очередного начинания.

Зарабатывать деньги Матвей Мазуров не умел. Тратить – это всегда пожалуйста, а вот зарабатывать – увольте!

Первый звоночек прозвенел, когда Станислав предложил сыну должность у себя в компании. Матвей понял: начало положено, скоро его прижмут к стенке, ему не оставят выбора, лишат всего.

Целый месяц Матвей сиднем просидел дома. Он редко выходил на улицу, не посещал тусовки, не общался с друзьями. Матвей думал. Думал днем и ночью. Ходил по квартире, курил и думал.

И наконец в голове его появилась страшная идея.

Матвей знал, что у отца в кабинете, в верхнем ящике, лежит пистолет, им-то и решил воспользоваться Мазуров-младший.

В тот вечер Матвей караулил отца возле подъезда. Станислав появился дома около восьми, а чуть погодя в подъезд вбежала Лидия. Чертыхнувшись, Матвей продолжал сидеть в машине. Возникла мысль – устранить обоих. Но Матвей испугался: вдруг что-нибудь пойдет не так? Нет, это опасно, придется переносить визит к родителю.

Не успел Мазуров завести машину, как увидел выбежавшую из подъезда Лиду. Не веря глазам, он смотрел, как Плетнева поспешно семенит по заснеженному тротуару с перекинутой через плечо сумочкой.

Полагая, что Лидия ушла и сегодня уже вряд ли вернется, Матвей поднялся к отцу. Станислав Сергеевич встретил сына в халате и с бокалом в руках.

Сообщив отцу, что им необходимо срочно переговорить, Матвей попросил Станислава пройти в спальню, а сам отправился якобы в ванную комнату. Как только Мазуров скрылся за дверью, Матвей прошмыгнул в кабинет, достал пистолет и вышел в коридор.

Станислав сидел на кровати, спиной к входу. Матвей вошел в спальню, подкрался к отцу и, приставив к его виску дуло, нажал на курок.

Раздался выстрел. Станислав Сергеевич скончался мгновенно.

Матвей вложил пистолет в руку отца, достал из кармана «предсмертную» записку, водрузил ее на комод и поспешно покинул квартиру.

За пятнадцать минут до прихода Матвея Станислав с Лидией пили вино. Внезапно Лиде захотелось шампанского, но у Мазурова этого напитка не оказалось. Тогда Лида вскочила, заявив, что она быстренько сбегает в супермаркет, благо, тот располагался в двух шагах от дома. Станислав начал было ее отговаривать, но Лида замотала головой:

– Хочу шампанского, и только шампанского!

– Я сам могу сбегать.

– Мне не трудно. – Лида поцеловала Мазурова в лоб и выпорхнула из квартиры.

Матвей, разумеется, этого не знал, поэтому он буквально остолбенел, когда внизу едва не столкнулся с Лидой.

Плетнева сына Станислава узнала, кивнула ему и, не говоря ни слова, побежала к лифту.

Матвей рванул домой. Уже позже, выкурив пачку сигарет за раз, он сто раз пожалел, что не отправился следом за Плетневой. Она наверняка вызвала милицию и рассказала, что в подъезде столкнулась с Матвеем.

– Ничего, – успокаивал сам себя Мазуров. – Если что, скажу, что приехал к отцу, звонил в дверь, но никто мне не открыл. У них ничего против меня нет.

Ночь Матвей провел, сидя перед окном и смоля сигареты одну за другой. А утром отправился к Плетневой. Ее адрес был ему прекрасно известен, ведь, прежде чем принять решение и лишить отца жизни, Матвей долго вел пристальную слежку за Лидией. Необходимо было узнать о ней как можно больше.

Лида распахнула дверь и отшатнулась в сторону. Она молча смотрела на Матвея, он – на нее. Никто не решался заговорить первым. Наконец Мазуров прошептал:

– Где отец, я не могу ему дозвониться. Вчера под дверью стоял, стоял, мне никто не открыл…

Лида покрылась липким потом с головы до ног:

– Я не знаю… Он… Когда я вернулась из магазина, он мне тоже не открыл.

– Неужели?

– Клянусь! Я ничего не знаю! Я ничего и никого не видела. – Лида затряслась.

– Так, может, и тебя вчера там не было?

– Не было, – кивнула Плетнева. – Я весь вечер просидела дома, мы должны были встретиться, но я не пришла.

Матвей усмехнулся. В комнате затрезвонил телефон. Лида убежала из коридора.

Мазуров осмотрелся и, заметив на крючке связку запасных ключей, недолго думая, положил их себе в карман.

Минуту спустя он заявил вернувшейся Лидии следующее:

– Мы с тобой договорились: тебя там не было, и меня тоже. Помни об этом!

– Не забуду, – прошелестела Плетнева.

Убить Лидию Матвей планировал в ближайшие дни. Расправиться с ней сразу он не смог, испугался. А для того, чтобы набраться храбрости, требовалось время.

Выбрав день «Х», Матвей проник в квартиру Плетневой и накинул на шею ничего не подозревающей хозяйке удавку. Когда женщина перестала дышать, Мазуров увидел, что задушил он вовсе не Лидию, а немного похожую на нее незнакомку.