— Почему он тебя преследует? Что ему нужно? — сухо осведомился Патрульный, и у меня сам собой вырвался горький смешок. Пальцы медленно нащупали риалл и плавно вытащили красавицу-жемчужину из-под рубахи, любовно поглаживая гладкие бока и наслаждаясь ее прохладным блеском. На губах заиграла невеселая улыбка, но на сердце неожиданно потеплело — ради нее я была согласна даже на оберона. На что угодно, лишь бы больше не расставаться с ней, потому что моя жемчужина — это не просто амулет, не просто магический якорь для моего духа-хранителя… бывшего, к сожалению (или к счастью?), хранителя… не просто красивая безделушка или драгоценная находка. Нет. Этот риалл — нечто гораздо большее для моей разорванной жизни. Что-то невероятно важное, о чем я пока только смутно догадывалась, но еще не понимала всей ее ценности. Что-то родное, близкое, ужасно знакомое. Что-то из потерянного прошлого, и я чувствую это. Откуда-то знаю, что она поможет мне вспомнить. А потому я никогда ее не отдам и ни дня не пожалею о том, что рискнула ради нее соревноваться в ловкости с обероном.

— Где ты ее взяла? — внезапно охрипшим голосом спросил Лех, будто в первый раз увидел. — У кого…?

— Украла, ты хотел сказать? — я улыбнулась шире, неотрывно глядя на свое сокровище, к которому заботливыми ладонями приник амулет Ширры. — Из королевской сокровищницы, конечно. Где еще можно отыскать такое чудо? Только там, Лех. Разумеется, только там. Это было трудно, не скрою, и мне сильно помогли, однако именно поэтому меня преследует оберон. Но она того стоит, правда?

Риалл загадочно сверкнул, ласково искупав мои пальцы в снежно-голубом сиянии, и от этого снова сделалось тепло и спокойно, как всегда бывало, когда мне помогал верный Рум. Конечно, друга ничто не заменит, но теперь, всякий раз беря ее в руки, я буду твердо знать, что именно эта крохотная драгоценность позволила дать ему свободу. Именно она помогла разрушить его клетку. Ее сила струилась тогда через мои ладони, ее свет отгонял от него жаркое пламя, оберегал нас обоих от ожогов. Ее сияние помогло мне пробиться в Мир Теней, остановило Судью, вынудила его прислушаться. И это она дала моему крылатому помощнику возможность нового возрождения. Искупления. И прощения. Она спасла ему жизнь, и я всегда буду помнить об этом. А еще — радоваться тому, что произошло, ценить каждый прожитый день и улыбаться до последнего, потому что свобода Рума тоже этого стоила. Она всего стоила. Даже если и была оплачена чересчур дорогой для непосвященного ценой.

— Она моя, Лех. Кажется, всегда была моей. Просто ждала, когда я ее найду, и только после этого проснулась. Красивая, правда?

— Спаси Двуединый… — Лех судорожно вздохнул, когда от яркого блеска риалла трава вокруг меня покрылась тончайшим слоем белого инея. Даже Ширра внезапно начал менять цвет, на глазах становясь из черного каким-то пепельно-серым, но я не дала ему возможности превратиться в альбиноса — проворно убрала жемчужину на место и, посмеиваясь про себя, стерла с удивленной морды провокационно поблескивающие снежинки. Так-то! Моя красавица сильна и холодна, как неприступные скалы Летящих Пиков. Но она умеет быть ласковой и нежной, если рядом окажутся чьи-нибудь заботливые руки, способные ее согреть и обнять. Не зря рядом с риаллом Ширры она становится такой умиротворенной — нравится ей его тепло, любит она его раскрытые ладони, готова поддаться мягким объятиям угольно-черных крыльев. Точно так же, как готова смиряться с его силой и принимать ее, как данность.

Ширра помотал головой, ошалело стряхивая с себя остатки инея, и в какой-то момент так увлекся, что не заметил, как попал правой лапой под лунный свет. Я тоже не увидела — была слишком поглощена своими мыслями, зато Лех отчего-то вдруг побелел и оцепенел окончательно, не в силах оторвать остановившегося взгляда от ярко освещенной когтистой пятерни. Замер, как громом пораженный, не в силах издать ни звука, только глаза постепенно расширялись, да наполнялись непередаваемым выражением — то ли ужасом, то ли злым восхищением. Кстати, именно их диковатый блеск заставил меня поднять голову и с непониманием обернуться.

— Лех, ты чего?

Он звучно сглотнул, но не проронил ни слова, уставившись куда-то вниз, и я поспешила проследить за его взглядом. Однако все равно ничего не поняла. Что такого? Лапа как лапа. Когтистая. Черная. Здоровенная, чуть не с мою голову. Что он там нашел интересного? Может, Ширра когти выпустил целиком, и Лех, наконец, разглядел, насколько они ужасны? Тогда да, я согласна — тут есть, от чего впасть в ступор. Даже эльфов в свое время пробрало, потому что эти коготки действительно достойны того, чтобы ими ужасаться и восхищаться одновременно. Разумеется, тогда, когда они не нацелены на твое горло.

Тигр поймал мой вопросительный взгляд, отчего-то насупился и с тихим ворчанием убрался в тень, сворачиваясь вокруг меня теплым клубком и игриво щекоча ладонь жесткими усами. Но на Патрульного бросил такой выразительный взгляд, что Лех не только прикусил язык, разом передумав спрашивать и выяснять что бы то ни было, но и опасливо попятился. Пару мгновений смотрел в золотые зрачки зверя почти в упор, пару секунд как-то держался, не желая уступать, но быстро сдался — у Ширры действительно слишком тяжелый взгляд, чтобы долго его выдерживать. И поразительная способность подавлять чужой разум, будто перед тобой не зверь, а древний бог, почтивший своим присутствием эту грешную землю. Хочется поневоле склонить голову или пасть на колени, чтобы избежать этого гнета. А то и убечь куда подальше, потому что ощущение смертельной угрозы порой бывает такое, что леденеет сердце и кровь стынет в жилах. Кажется, Лех сейчас это хорошо прочувствовал — вздрогнул, быстро отвернулся, а потом и вовсе поднялся. Попятился, отступая от нас медленно и осторожно, словно перед парой разъяренных бурых медведей, которых посмел не вовремя потревожить.

— Извини, Трис, я не знал… — облизнул он разом пересохшие губы.

Я непонимающе моргнула.

— Чего именно?

— Что он с тобой… вернее, ты с ним… почему вы идете именно в Приграничье и все остальное…

— Да. Нам надо к Мглистым Горам, — кивнула я. — Опасно, конечно, но у меня нет иного пути. Только там можно спрятать мой след от оберона — Мертвые Пустоши, болота, нежить… соответственно, куча магии, на фоне которой моя аура должна отлично затеряться… неплохой шанс, как считаешь? Если я не могу его убить, то уж скрыться всяко должна суметь. Не зря же я полжизни этим занимаюсь? И, смею надеяться, кое на что еще способна. По крайней мере, уже пару месяцев у меня получается его дурачить. Надеюсь, и дальше не пропаду. Так что, как видишь, у нас с Ширрой — взаимовыгодное сотрудничество. Он помогает мне добраться туда живой и невредимой, а я помогаю ему в другом деле, в котором трудно обойтись без посторонней помощи. Да, мой хороший?

Тигр блаженно зажмурился, когда я потянула его за ухо, и согласно заурчал.

— Вот-вот. На данный момент он — мой проводник в Приграничье, потому как лучше него, думаю, эти запутанные тропки не знает никто.

— Ты права, — тихо отозвался Лех, со смешанным чувством разглядывая величественного зверя. — Лучше него никто не сумеет отыскать здесь дорогу.

— И от упырей, которых тут должно обитать великое множество, он нас тоже убережет.

Он странно покосился.

— Знаешь, Беллри недавно обмолвился, что там, где прошел истинный скорр, еще очень долго не вылезает никакая нежить. Дескать, боятся его запаха, шарахаются прочь и никогда не смеют переступить его след. Никто, даже вампиры и оборотни… я поначалу не верил, но сейчас вижу — это сущая правда. Полагаю, только поэтому нам до сих пор удавалось идти без проблем: он даже своим присутствием защищает нас.

— Так это же хорошо, — слабо улыбнулась я, перебирая густую шерсть. — Значит, пока он рядом, мне никакая зараза не грозит. Да и вам тоже. Против него ни один хищник не выстоит, никакой ушастый жлоб не посмеет меня обидеть, ни человек, ни зверь… не думаю, что можно найти спутника лучше.