«У него отточенный вкус в высшей степени разборчивого знатока».

«У Макса определенно есть свои причины, почему он поступил к вам на работу и почему он вас соблазнил».

«Физическое влечение — это предел того, что Макс может испытывать по отношению к женщине».

Клео закрыла глаза и медленно набрала воздух в легкие. Кимберли ошибается насчет Макса. Она не может не ошибаться. Макс дружил с Джейсоном, а Джейсон был добрым, сострадающим человеком.

Макс был терпелив по отношению к Сэмми. Неизвестно, что он сказал Бену, но молодой человек вернулся домой к Трише и остальным членам семьи.

А когда Макс занимался любовью, он давал столько же, сколько брал. Даже больше. Клео понимала ограниченность своего опыта, но чутье ей подсказывало, что Макс был щедрым любовником.

Ее интуиция ей также говорила, что, по крайней мере, в кровати он испытывал к ней влечение, которое вряд ли мог выразить словами.

Клео открыла глаза и вновь устремила взор на луч света внутри желтого кристалла. Но влечение к ней Макса не ограничивалось только сексом. Он нуждался и в других вещах, тех самых, которые окружали Клео в детстве и которые она намеренно воссоздала после смерти родителей.

Максу была нужна семья. Сознавал он это или нет, но именно семьи ему не хватало. Именно поэтому он не мог расстаться с «Гнездышком малиновки», хотя знал, что тут нет картин Латтрелла.

«Он робот. Очень одаренный, очень умный, в высшей степени полезный, но тем не менее только робот».

— Нет, — прошептала Клео. Она сжала кулаки. — Макс не робот.

Но она подозревала, что Кимберли права, утверждая, будто Макс мало знает о том, что такое взаимоотношения.

Клео моргнула, освобождаясь от мягкого плена медитации. Она еще раз медленно и глубоко вдохнула воздух и сменила позу, в которой просидела последние полчаса.

Как всегда после долгой неподвижности у нее слегка онемели руки и ноги. Она подошла к огромному, во всю стену, окну, посмотрела наружу и почувствовала беспокойство, увидев, насколько сгустился туман.

Пора возвращаться домой. Уже началась подготовка к ужину, а если им повезет, то как раз сейчас начнут прибывать новые постояльцы, чтобы остановиться на ночь. Часто из-за сильного тумана люди продолжали путь утром.

Знакомая фигура в длинном платье и ожерелье помахала Клео, когда та спешила к машине.

— Поторопись, Клео. Скоро из-за тумана ничего не будет видно.

Клео помахала в ответ.

— Я сейчас еду, Небесная Туманность. Не беспокойся об Андромеде и остальных. Они могут ночевать в гостинице.

— Хорошо, дорогая. Доброй ночи.

Клео кивнула группе женщин, торопливо возвращавшихся в дом. Многих, давно здесь живущих, она знала, другие приехали, чтобы провести несколько дней в Приюте.

Пока Клео шла до стоянки, туман заволок деревья по обеим сторонам дороги. К счастью, мало кто пользовался узким шоссе, ведущим от Приюта к гостинице.

Клео включила фары и вывела «тойоту»с небольшой стоянки. Тяжелый туман клубился перед машиной, временами скрывая белую разделительную черту. На полпути к гостинице Клео уже не могла разглядеть дорогу. Такого тумана не было с середины января. «Тойота» продвигалась вперед черепашьими темпами.

Затем машина начала замедлять ход по собственной воле.

Клео нажала на педаль газа. Никакого результата. Встревоженно взглянула на указатель уровня бензина. С отчаянием она увидела, что стрелка стоит на нуле.

Но этого не может быть, подумала Клео, она залила полный бак на прошлой неделе. Видимо, кто-то пользовался ее машиной или выкачал из бака бензин.

— Проклятье!

Придется ей подрожать от холода, добираясь домой пешком.

Через несколько минут, в теплой темно-зеленой куртке, с фонарем в руке она вышла из «тойоты»и зашагала по краю дороги. Ключи от машины она спрятала в карман. Тут и идти-то всего милю, успокаивала она себя.

Тем временем туман превратился в ледяную пелену, под которой все вокруг застыло в мрачном молчании. Клео держалась обочины шоссе, прислушиваясь, нет ли вдали шума мотора. Автомобилист мог увидеть ее лишь в последний момент, когда окажется совсем рядом. Клео решила, что при звуке мотора ей безопаснее вообще сойти с дороги.

А пока ее со всех сторон окружала холодная неумолимая тишина. Серая стена тумана стала плотнее. На землю быстро спускались ранние зимние сумерки.

Клео напрягла слух, чтобы услышать приближающуюся машину. Вместо этого она уловила позади легкие шаги.

Она остановилась и резко повернулась. Туман и дождь отрезали ее от остального мира.

— Кто здесь?

Шагов не было слышно.

— Кто это?

Клео вытащила из кармана небольшой фонарик и направила луч в гущу тумана. Свет не мог пробить его завесу. Клео ничего не увидела.

Сомневаясь, не почудились ли ей шаги, она заспешила по обочине. Она не выключала фонарь, хотя от него было мало пользы. Луч света успокаивал ее.

Клео не прошла и нескольких ярдов, как вновь услыхала шаги на асфальте. Она снова застыла на месте, снова обернулась назад.

— Кто тут?

Тишина.

Ее охватил озноб, но не от погоды. Она вдруг поняла, что ее выдает луч фонаря. Она быстро выключила свет.

Тьма приблизилась к ней вплотную. Так же, как и шаги позади.

Клео больше не раздумывала. Она подчинилась инстинкту и пустилась бегом.

Когда же она услыхала приглушенные удары собственных кроссовок по земле, ею овладела новая волна страха. Какая идиотка. Теперь она выдавала себя звуком шагов.

Она остановилась и прислушалась. Шаги позади стали громче. Некто вот-вот прорвется сквозь туман и настигнет ее.

Клео бросилась в чащу деревьев у дороги. Влажная мягкая почва поглощала шум шагов. Тот, кто играл с ней в кошки-мышки, теперь потерял ее среди деревьев.

Клео осторожно пробиралась по лесу. Она знала, что ей не следует слишком удаляться от дороги. Стоит ей заблудиться в сером киселе, и она будет плутать до тех пор, пока ее не одолеет холод.

Она остановилась, прислушиваясь, как приближаются к ней шаги по асфальту. Она не стала больше углубляться в кусты, а скорчилась под густой елью, прикрыв лицо капюшоном куртки. Как хорошо, что при покупке она выбрала темно-зеленый, а не ярко-красный цвет.

Она убеждала себя, что преувеличивает опасность.

Она молила Бога, чтобы некто прошел мимо, дальше по дороге.

Ее охватила паника. Ей было хорошо знакомо подобное состояние, хотя вот уже четыре года она не испытывала этого страшного чувства, разве только в ночных кошмарах.

Шаги были совсем рядом. На секунду они смолкли.

Клео затаила дыхание.

Некто двинулся дальше по дороге.

Клео не решалась по-настоящему вздохнуть, пока шаги не стихли вдали.

Несколько минут она выжидала, затем отбросила назад капюшон.

Она еще немного помедлила, прежде чем подняться на ноги.

Она не решилась зажечь фонарь, выбираясь на дорогу. На какое-то мгновение ей почудилось, что она заблудилась. Она не могла найти асфальт.

Наконец под кроссовками зашуршал гравий обочины. Чувство облегчения охватило Клео, она задрожала от нервной слабости.

На дороге она остановилась и снова прислушалась. Она разобрала вдалеке равномерное урчание мотора дорогого автомобиля.

Машина медленно двигалась по шоссе то ли из-за непроницаемого тумана, то ли в поисках кого-то.

Клео уже приготовилась спрятаться в лесу, но в последнюю минуту раздумала. Что-то знакомое послышалось ей в приглушенном шуме мотора.

Буквально через секунду зеленый «ягуар» Макса появился из тумана, подкрадываясь, как ловкий хищник. Свет фар прорезал мокрую пелену.

Клео зажгла свой фонарь и замахала им, как сумасшедшая. Свет плясал на кустах и деревьях, бился в ловушке тумана.

— Макс, остановись! — кричала Клео. — Это я!

«Ягуар» остановился. Макс вышел из машины с тростью в руке. Клео не могла разглядеть выражение его лица, но легко распознала сталь в его голосе.

— Боже мой, Клео, что ты тут делаешь?