— Что ты имеешь в виду? — спокойно спросил он. — Я нашел себе новую работу.

Кимберли с негодованием посмотрела на Макса.

— Брось притворяться, Макс. Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы играть в игры. Почему ты ушел из корпорации?

— Скажем, мне захотелось перемен.

— Если мало платят, тебе только стоило попросить. Тебе это хорошо известно. — Каблуки серых замшевых лодочек Кимберли громко стучали по полу, выдавая ее раздражение. — Если это уловка, чтобы заполучить место в правлении, которое дядя Джейсон тебе обещал, то уверяю тебя, ни к чему было разыгрывать жалкую комедию. Макс усмехнулся.

— Прекрати, Ким. Мы оба знаем, что твой отец не позволит никому, кроме членов семьи, заседать в правлении.

Лицо Кимберли покраснело.

— Согласна, у отца это пунктик, но я, наверное, сумела бы его уговорить. Он хочет, чтобы ты вернулся в корпорацию. Он готов пойти на любые твои условия, Макс.

— Оставим эту тему. Времена изменились. Меня больше не интересует место в правлении. С этим покончено.

Макс с изумлением прислушивался к собственным словам. В другое время он бы двумя руками ухватился за предложение. Место в правлении означало, что семья Керзонов принимает его в свои ряды. Такая честь приравнивалась к родственным связям.

— Чего ты добиваешься? — допрашивала Кимберли. — Зачем нужна шоковая тактика? Каковы твои планы? Скажи мне, Макс. Мы можем договориться.

— У меня нет планов. Во всяком случае, они не касаются Керзонов.

Кимберли бросила на него быстрый подозрительный взгляд.

— Уж не переходишь ли ты во Всемирную сеть сельских гостиниц? Если так, мы дадим тебе столько же, сколько они, и больше. Ты прекрасно знаешь, что Керзоны не позволят нашим главным соперникам переманить тебя. Ты это знаешь так же, как я.

— Я не перехожу к ним.

— Тогда в чем дело? Ни за что не поверю, что ты готов работать у этой забавной женщины в спортивных тапочках.

Макс улыбнулся.

— Почему бы и нет? Она платит хорошие деньги.

— Перестань шутить. Она не заплатит тебе и сотой доли того, что ты зарабатывал у нас. — Кимберли обвела рукой солярий, а вместе с ним и всю гостиницу «Гнездышко малиновки». — Мы оба знаем, что ты можешь купить эту гостиницу на свою годовую зарплату. Без премиальных. Сколько она тебе платит?

— Минимальную заработную плату.

Кимберли уставилась на него.

— Я тебе не верю.

— Это не такое уж невыгодное соглашение. У меня комната в мансарде и трехразовое питание. Я также могу оставлять себе все чаевые. На прошлой неделе один тип дал мне десять долларов.

— У тебя чердачная комната? И ты служишь за чаевые? Да это безумие. Что случилось? — Кимберли остановилась перед ним. — Ты знаешь, что ты нам нужен. В конце концов, ты нужен мне.

Макс откинул голову на спинку плетеного кресла.

— Я тебе не нужен, Ким. И корпорации «Керзон» тоже. Очень скоро вы поймете, что можете отлично обходиться без меня.

— Мы многие годы полагались на тебя. Ты это знаешь, Макс.

— Деннисон сейчас, наверное, немного нервничает, как-никак, переходный период. Но у него есть ты, Ким. — Макс слегка сощурился. — А у тебя есть все качества для того, чтобы руководить компанией.

— Ты хорошо знаешь, что отец никогда не передаст мне компанию, — с горечью сказала Кимберли. — Я ведь не сын, о котором он столько мечтал, и никогда им не буду.

Макс молчал. Ему нечего было сказать. Кимберли была права. Ее отец Деннисон Керзон собирался единолично руководить Международной корпорацией «Керзон»и доказать всем, что он так же талантлив, как и его брат. К сожалению, у него не было тех блестящих способностей организатора с широким кругозором, какими обладал Джейсон.

Лишь один человек в семье мог уверенно вести в будущее Международную корпорацию «Керзон», и таким человеком была Кимберли. Но отец никогда не доверит ей дело: Деннисон считал, что это под силу только мужчине.

Макс подумал, что такое решение грозит корпорации большими бедами, но, с другой стороны, это теперь чужая проблема.

Кимберли некоторое время внимательно смотрела на Макса. Затем повернулась и отошла к фонтану. Склонив голову, она наблюдала за журчащими струями.

— Мне надо тебе кое-что сказать, Макс.

— Что?

— Мы не ладим с Рурком. Я собираюсь с ним расстаться.

Макс смотрел на ее классически правильный профиль.

— Почему?

— Тебя это интересует?

Макс пожал плечами.

— Нет.

Кимберли потрогала голубые изразцы верхней чаши фонтана.

— Три года назад я сделала ошибку, Макс. Я позволила отцу отговорить меня от брака с тобой.

— Ему не пришлось особенно стараться. Ты начала сомневаться сразу после нашей помолвки.

— Я была глупой.

— Давай не будем преувеличивать, Кимберли, я не в настроении. — Макс взял трость. — Сегодня был тяжелый день, и я устал.

Что-то блеснуло на пороге комнаты. Макс повернул голову и в полумраке увидел Клео. Ее серебряные кроссовки отражали свет, проникавший из холла. Он не мог разглядеть выражения ее лица.

— Макс? — Она сделала шаг вперед. — Я всюду тебя ищу. Пожалуй, нам надо закрыть гостиную. Новые постояльцы с пляжа какие-то странные. Сидят и рассказывают друг другу о семейных неурядицах и разводах, кое-кто даже всплакнул. Это плохо действует на других гостей.

— Пойду посмотрю, что там происходит.

Довольный вмешательством Клео, Макс поднялся с кресла.

Кимберли не скрывала своего удивления. Она повернулась к Клео.

— Я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясните мне, что происходит?

— Мне нужен Макс, — спокойно заявила Клео.

— Так уж нужен? — Ким обожгла ее взглядом. — Вопрос в том, почему вы нужны Максу? Хочу вас предупредить, мисс Роббинс, Макс Форчун не станет разыгрывать из себя портье или бармена без важных на то причин.

— Неужели? — Клео вздернула подбородок. — А вам откуда известны его мотивы?

— Это долгая история. — Кимберли попыталась пройти мимо Клео. — Мы с Максом давно знакомы. Разве он вам не рассказывал о нас?

— Что он мог рассказывать? — спросила Клео, преградив ей дорогу.

Макс ругнулся про себя. Кимберли высокомерно улыбнулась.

— Пусть Макс сам расскажет все подробности, мисс Роббинс. Для начала спросите у него, почему он хромает.

Спустя полчаса, когда все постояльцы благополучно разошлись по своим комнатам, а Джордж занял место за конторкой в вестибюле, Макс и Клео направились вверх по лестнице на третий этаж.

— Не хочу сказать ничего плохого о мужчинах, — говорила Клео, отводя со лба пряди волос, — но я буду рада, когда мистер Тобиас Квинтон и его мужественные воины наконец покинут гостиницу. Меня нервирует, когда взрослые мужчины пытаются публично разобраться в своих эмоциях.

— Мы можем избавиться от них прямо завтра утром, — предложил Макс. — Скажем им, что приезжает другая группа, или придумаем еще что-нибудь.

— Хорошо, но мы не ждем другую группу, — уныло отозвалась Клео. — На этот уик-энд нет особого наплыва гостей. Будем откровенны, мистер Квинтон и его шайка все-таки платят деньги. Видимо, нам придется немного потерпеть.

— Вот что значит настоящая хозяйка гостиницы, — похвалил Макс.

Он задержался в холле на третьем этаже в надежде, что она пригласит его к себе или отправится вместе с ним в мансарду. Клео не сделала ни того, ни другого.

— Что ж, спокойной ночи, Макс. — Она улыбнулась ему натянутой улыбкой, но ее глаза выражали недоверие. — Ты, наверное, очень устал после долгой поездки. До завтра.

Она встала на цыпочки и слегка коснулась губами его щеки. Затем повернулась и пошла по коридору к себе в комнату.

Макс остался стоять на месте. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Темное бешеное желание закипело у него в крови, но это было не самое худшее. Самое худшее заключалось в том, что он не имел ни малейшего представления о ее мыслях.

После той сцены в солярии Клео не сказала ему о Кимберли ни слова. Он не понимал, то ли она рассердилась, то ли обиделась, а может быть, просто не хотела себя выдавать. Он не сомневался, что у нее к нему масса вопросов. Он догадывался, что Клео еле сдерживает свое любопытство.