– Итан!

– С тобой случилось в жизни много очень неприятных вещей, и все из-за чрезмерно развитой интуиции. Вот почему ты считаешь, что можешь только притвориться нормальной, а на деле таковой не являешься.

– Вот именно, не являюсь! Я не обычный, не средний человек! – воскликнула Зоя, конвульсивно сжимая и разжимая пальцы.

– Я тоже не назвал бы себя таким. Помнишь, я говорил, что был прямой противоположностью брату? Он всегда и во всем поступал так, как следует, оправдывал и даже превосходил все ожидания, шел по жизни самым прямым путем, всегда по восходящей – от детского сада к собственной компании, и где-то на этом пути обрел совершенно нормальный брак и пару отменных сыновей.

А потом был убит, подло и хладнокровно, продолжала про себя Зоя. Ушел из жизни, оставив на попечение Итана все, что имел, – заботиться и заодно искать математически чистой справедливости в равнодушном мире.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, – прошептала она. – Поверь, в этом нет необходимости.

– Что до меня, я не поступил правильно ни разу, – продолжал он, словно не слыша. – Катапультой вылетел из колледжа, а потом из трех браков и из собственного кабинета, оставив за собой миллионные долги. И это только главные вехи моей славной биографии. Не жизнь, а сплошная череда неудач!

– Хватит! – рассердилась Зоя. – Не говори глупостей! Не смей записывать себя в неудачники!

– Я хочу сказать, не мне обвинять кого-то в ненормальности только потому, что он самую малость колдует.

– Итан!

– Поверь, ты нужна мне больше, чем что угодно в жизни, чем кто угодно другой, понимаешь?

Не дожидаясь ответа, он начал целовать ее, так неистово, что у Зои захватило дух. Это был даже не поцелуй, а декларация яростной, всеобъемлющей, примитивной потребности в другом человеке. Это был голод, и жажда, и желание, от которого у нее закружилась голова.

Жар этой многоликой, бесконечно сложной страсти в один миг испепелил то, что еще минуту назад казалось таким важным и значило так много, – все отчаяние, весь страх потери, и хотя страсть сама по себе не могла разрешить все проблемы, она, как сильнейшее обезболивающее, приносила облегчение. На время они могли закрыть глаза на то, что их разделяло.

Как обычно, Зоя откликнулась с жадной готовностью, давая Итану то, чего он жаждал. Его мощная эрекция была наилучшим свидетельством того, какой эффект она на него производит, и это заново поразило Зою.

Она обвила его шею руками, пытаясь оспорить первенство в этом неистовом поцелуе. Итан уступил, но лишь для того, чтобы покрыть поцелуями ее шею. Нет, не шею, горло, чуть прикусывая зубами, как хищник, что играет со своей жертвой. А впрочем, игра ли это? – вдруг подумалось Зое. Не то чтобы эти зубы могли когда-нибудь причинить ей боль, но они явно принадлежали настоящему хищнику.

И как раз в этом было наивысшее упоение – сознавать, что этот хищник, этот прирожденный охотник принадлежит ей, что ей дано укротить его дикую мощь и насладиться ею, что она может доверять ему, как не доверилась бы человеку, цивилизованному до мозга костей.

Взвинченная этой мыслью, Зоя просунула руки под черную майку Итана и вонзила ногти в eго грудь. Она услышала судорожный вздох – он никогда не делал секрета из того, как реагирует.

Комната закружилась и расплылась, а когда снова обрела четкость, Зоя обнаружила, что лежит навзничь на ковре. Итан смотрел на нее сверху, прижимая рукой и ногой, играя в завоевателя, готового воспользоваться добычей. Она замерла, наслаждаясь этим маленьким, никогда не надоедавшим спектаклем. Блузка и бюстгальтер полетели в один угол, юбка – в другой, трусики упали на подлокотник дивана. Колено раздвинуло ноги Зои и тесно прижалось между ее бедер. Она была уже такой влажной, что на легких брюках Итана появилось темное пятно.

Итан наклонился, но не к губам, а к груди, и втянул в рот сосок. Колено самую малость отодвинулось, уступая место руке. Восхитительное ощущение сразу и между ног, и на груди – это было больше, чем Зоя могла выносить в полной пассивности. Она шевельнула бедрами, пытаясь ослабить нарастающее напряжение между ними, но оно только усилилось.

Желание было подобно всплеску какой-то невероятно сладостной энергии, оно накатывало волна за волной, пробуждая старое как мир желание отдаться, унестись на гребне навстречу полному забвению себя. Итан дал ей больше, чем просто страсть, – он освободил ее, во многих отношениях. С ним она могла вести споры на тему, существует ли парапсихология, с ним получила возможность проявить дикую, бесстыдно сексуальную сторону своей натуры. А ведь было время, когда она даже не догадывалась, что такая сторона есть.

Если подумать, ее сексуальная жизнь делилась на две неравнозначные части: «до Итана» и «с Итаном».

До Итана секс был приятен и приносил удовлетворение, но и только. Ничего особенного в нем не было – ничего такого, ради чего можно всем поступиться. Но вот появился Итан, и все ее представления о том, что такое сексуальная жизнь, рухнули. Секс с ним был не просто удовольствием, а жаркой, безумной и волнующей вселенной.

Именно с Итаном Зоя раскрыла в себе то, о чем прежде только читала в книгах или видела в кино, что считала красивой выдумкой. Она выяснила, что и сама очень сексуальна. Это открытие было даже более потрясающим, чем осознание способностей к парапсихологии, поскольку эти способности были у нее почти столько, сколько она себя помнила.

Два пальца нырнули внутрь тела и задвигались там. Мышцы непроизвольно сократились, ловя их. Не в силах больше ждать, Зоя расстегнула молнию и сомкнула руку вокруг горячей тяжелой плоти.

– Я хочу, чтобы внутри было что-нибудь посолиднее! Ну же, скорее!

Она попробовала направить его, но Итан, наоборот, отстранился. Его хриплый смех был все равно, что прикосновение грубоватого, шершавого и хищного языка.

– Ну, нет! – сказал он, уткнувшись ей в волосы. – Сначала обсудим, что и как. Ты, конечно, хочешь почаще и поглубже?

– Ну, я не знаю… – подыгрывая, протянула Зоя. – Не в данный момент. Сегодня и сейчас я предпочла бы помедленнее и подольше. Пожалуй, оставь все как есть.

– Стоит только пожелать, – усмехнулся Итан.

Зоя выгнулась навстречу движущимся пальцам, сжимая и отпуская их, сжимая и отпуская, направляя туда, где скрывался центр нарастающего возбуждения, а когда ощутила, что оно вот-вот достигнет пика, обхватила бедра Итана ногами. Он шептал ей на ухо какие-то бесстыдные слова, играя ею, как победитель добычей, но и его собственный самоконтроль был не безграничен.

Уловив момент слабости, Зоя перекатилась на бок. Ощутив, что Итан уступает, опрокинула его на спину, оседлала и, наконец, заполучила то, чего жаждала. Он стиснул ее бедра и приподнялся, погружаясь, до предела возбужденный, нетерпеливый.

Этого оказалось довольно. Зоя запрокинула голову, содрогаясь, сжимая бедра Итана, царапая ему грудь.

– Зоя!..

Пальцы глубоко впились в плоть ее бедер. Все тело Итана каменно напряглось. Он пытался отсрочить разрядку, но сладкие тиски, что сжимали его плоть, влекли за собой, и, отказавшись от борьбы, он отдался наслаждению…

Лишь некоторое время спустя они сумели добраться до спальни. У Зои подкашивались ноги. Махнув рукой на сорочку, она из последних сил заползла под одеяло.

Стоило Итану улечься и привлечь ее к себе в развилку плеча, как он забылся крепким сном. Его любимое снотворное снова сработало.

Увы, для Зои это не был беспроигрышный вариант. Хотя и до предела опустошенная, она долго лежала без сна, вспоминая о прошлом, размышляя над настоящим, пытаясь заглянуть в будущее.

Случившийся разговор не сдвинул дело с мертвой точки. Итан по-прежнему не верил ни в парапсихологию как таковую, ни в ее сверхъестественные способности. Но кое-что все же случилось: он заявил, что не считает ее ненормальной только на том основании, что она «самую малость колдует».

Хорошо это или плохо? Достаточно для того, чтобы с этим жить, или нет?