– В смысле, ничего такого, что не сумеет уладить бойкий адвокат, – добавил Гарри небрежно.

– Что ж, я рада. – Шелли не удержалась от вздоха. – Как-то неловко себя чувствую из-за роли, которую во всем этом сыграла. По моей вине вас чуть не убили, ведь верно, Труэкс?

– Но благодаря вам Аркадии удалось избежать огромной опасности, – возразил Итан. – Фактически вы спасли ей жизнь своими записями.

– О чем я больше всего жалею – что не докопалась до истины чуточку раньше. Вот уж подлинно, старость не радость! В былые времена я бы сразу раскусила фальшивку.

– А когда вы впервые начали подозревать нечистую игру? – полюбопытствовала Зоя.

– Если подумать, с самого начала. Было в этом Бранче что-то такое, что не укладывалось в образ фэбээровца, при всей их напыщенной манере. Да и вообще опытный сыщик чует, если клиент дутый. – Шелли подмигнула Итану. – Вы ведь понимаете, о чем я?

– Еще бы!

– Последним толчком послужило известие о том, что Бранч в коме, и не где-нибудь, а в Уисперинг-Спрингз, и не почему-нибудь, а в результате удара током в бассейне Итана Труэкса. У меня уже начала формироваться идея вступить с вами в контакт, но как раз тут я и почувствовала себя плохо.

– Вам, случайно, не пришло в голову, что вас отравили? – спросил Гарри.

– Не в первый момент. Сначала я заподозрила сердечный приступ. Ну а потом, конечно, взвесила и эту возможность… насколько была в силах.

– Настолько в силах, чтобы укрыть записи, – заметил Итан. – Это было гениально!

Дверь отворилась. Вошли мужчина и женщина, оба средних лет. При виде «гоп-компании» оба нахмурились.

– Кто вы такие и что здесь делаете? – сердито спросила женщина. – Маме необходим отдых!

– И, между прочим, в коридоре висит объявление, что посещения разрешаются только по одному, – добавил мужчина.

– Знакомьтесь, это Джулия, моя дочь, и Крейг, сын, – пояснила Шелли. – Оба думают, что мне пора на покой.

– Это вы напрасно, – мягко произнес Итан. – Такая голова может еще не раз пригодиться, хотя бы мне. В Финиксе у меня ни единого делового партнера. Ваша мать так и просится на эту роль.

– Согласна! – быстро сказала Шелли и испепелила своих детей взглядом. – И только попробуйте возразить!

Трио было хорошо сыгранным и явно состояло из давно и хорошо знающих друг друга людей. Рояль, гитара и контрабас сплетали звук в «Нежную Лорейн», которая могла бы служить Нату Кинг Коулу визиткой. В их исполнении мелодия была именно такой, как надо, – чарующей, но Гарри сознавал, что на сей раз эффект удался не вполне. Песня была не в силах унести его от действительности.

Приложившись к пиву, он поставил кружку и глубже ушел в разбросанные по скамье подушки. В этот вечер «Ласт эк-сит» был почти пуст, так что им с Аркадией не пришлось ждать у бара, пока освободят их любимый «кабинет».

– Ты не жалеешь о том, как все обернулось? – спросил он.

Вообще говоря, он хотел бы спросить: «Тебе еще не опротивело спать с мужиком вроде меня, вместо какого-нибудь джентльмена высшей пробы из тех кругов, в которых ты привыкла вращаться в прошлом?» Но одно дело – произнести это мысленно, и совсем другое – высказать вслух. Просто не идет с языка, и не потому, что звучит грубо, а чтобы не припереть к стене, не принудить к тому ответу, какой желаешь услышать. Личный опыт Гарри говорил, что умнее всего ловить текущий миг и не заглядывать слишком далеко вперед.

Аркадия подняла глаза от стакана с мартини, и он сразу понял, что невысказанный вопрос не остался для нее тайной. Порой казалось, что они читают мысли друг друга.

– Нисколько, – ответила она, потянулась и прижалась губами к его губам. – Ты – лучшее, что случилось со мной в жизни, Гарри.

То, что он испытал при этом, невозможно описать.

– Люблю тебя!

Это вырвалось само по себе, а, вырвавшись, показалось жутким скрежетом, словно слова заржавели от долгого неупотребления. Гарри уж и не помнил, говорил ли их хоть когда-нибудь.

– Я тоже тебя люблю. Иначе и быть не может. – Мелодия, наконец, взялась за него всерьез, освобождая от всего бренного и сиюминутного, унося в несказанную высь. Только теперь это не была просто магия отлично сложенной и прекрасно исполненной музыки, у этого было название, которое вдруг открылось Гарри, впервые в жизни.

Это называлось счастьем.

Он взял руку Аркадии и ощутил, как сплетаются пальцы. И так они сидели, плечом к плечу, позволяя музыке нести их на своих крыльях.

Декстер Морроу все-таки уехал из Уисперинг-Спрингз. Узнав об этом, Итан сразу позвонил Зое.

– Уехал, представляешь! Сегодня утром. Дома у него еще пакует вещи компания по перевозке, но сам он на пути во Флориду. Откуда знаю? Он дал им тамошний адрес. Ну конечно, я проверил. Он снял полдома в пригороде Майами. В наших местах больше промышлять не будет.

– Но откуда ты знаешь, что он сейчас именно на пути во Флориду? – прямо спросила Зоя.

– Дорогая, тебе надо избавляться от хронического недоверия к людям.

– Кто бы говорил!

– Для меня нормально подозревать всех и вся. Работа у меня такая. В любом случае могу развеять все твои страхи, ну, или отчасти развеять. Морроу купил до Майами билет, в один конец. Как, по-твоему, это подтверждает его намерение осесть там?

– Не знаю, не знаю…

– Поверь интуиции сыщика со стажем.

– Ну, если ты так уверен…

– На все сто. Как насчет выхода в люди? Думаю, теперь можно делать это без страха, что я подорву себе репутацию пьяной дракой на стоянке ресторана.

Зоя ответила, но после колебания, и, хотя оно было почти неуловимо коротким, настроение Итана дало крен.

– Потрясающая идея!

Так-так. Натужный энтузиазм. Он сделал вид, что ничего не замечает.

– Сегодня?

– Можно и сегодня, но, учти, это первый день из тех, когда мне придется высидеть у Табиты Пайн урок медитации. Он может затянуться, и тогда буду приводить себя в порядок в спешке.

– Я закажу столик на семь. Пойдет?

– Надеюсь.

Повесив трубку, Итан еще долго сидел, глядя в стол, задаваясь вопросами, на которые не знал ответа.

Перед особняком Табиты Пайн красовалось, по меньшей мере, двадцать машин самых модных и дорогих марок, среди них и «ягуар» Линдси Войл.

Дверь отворил не то чтобы дворецкий, но эконом в ливрее. Не зная, с какого рода вибрациями можно столкнуться в доме у гуру, Зоя приняла все возможные меры предосторожности.

Однако стены были как стены – ни одна не закричала при ее появлении. Пресловутый особняк издавал только мерное низкое гудение, типичное для новых построек.

Зоя была препровождена в просторное помещение в светлых тонах, с видом на горы. Там, на белых матах, выложенных в геометрически правильные ряды, сидели медитирующие. Линдси Войл, разумеется, в первом ряду. При виде Зои ее взгляд заледенел, и сразу стало ясно, почему: все присутствующие были в белоснежных одеждах, в которых принято заниматься по системе йогов. В пурпурных леггинсах и тунике Зоя сама себе показалась воспаленным пальцем, торчащим из белой перчатки.

Правда, и Табита Пайн не была в белом. На этот раз летящий шелк ее одеяния был золотистым, но волосы ниспадали на него все тем же водопадом серебряных седин, за исключением наверченного на макушке узла на манер древнеримской прически. Табита восседала в лакированном кресле, белом с позолотой.

– Приветствую вас в нашем храме медитации! – Она адресовала Зое небесную улыбку. – Ищущий да обрящет. Присоединяйтесь!

– Благодарю.

Ищущий! Ноги бы ее тут не было, если бы не бизнес. Остро ощущая, что, стоя, она возвышается над всеми остальными, Зоя поспешно плюхнулась на ближайший свободный мат, рядом с привлекательной женщиной с коротко подстриженными светлыми волосами.

– Это ваш первый урок? – шепотом спросила та. – Да.

Оглядевшись, Зоя заметила, что все вокруг босиком, сбросила босоножки и приняла позу лотоса.