Сиренити утвердительно кивнула.

— Да. Именно поэтому я и пригласила Калеба. Он специализируется в этой области — консультирует новые предприятия на стадии налаживания работы и запуска.

— Чепуха. — Ллойд уставился на нее. — Это абсолютно исключается. Ты не должна этого делать, Сиренити.

— Не вижу, почему она не должна, — сказал Калеб от двери. — Я намерен помогать ей, а свое дело я знаю очень хорошо.

Ллойд бросил на него полный отвращения взгляд.

— Она не должна этого делать, пока я не закончу здесь своего исследования. Неужели не понятно? Если Сиренити внесет большие изменения в местную экономику, то это приведет к значительным переменам в существующей социальной структуре. Изменятся или модифицируются в той или иной степени все основные институты сообщества. Это произойдет обязательно.

— Ну и что? — невозмутимо спросил Калеб. — По-моему, это называют прогрессом.

— А то, что мне не нужно, чтобы здесь, в Уиттс-Энде, что бы то ни было менялось, пока я не закончу своего исследования, — завопил Ллойд. — Как далеко зашли все эти планы?

— Мы почти закончили начальное планирование и провели оценку продукции. — Вид у Калеба был задумчивый. — Я отобрал списки адресатов. В следующем месяце сдаем в типографию каталог. Думаю, можно сказать, что мы неплохо продвинулись.

— Черт, вы должны немедленно все остановить. — Ллойд вскочил со стула и повернулся к Сиренити. — Ты все испортишь.

Сиренити кончила разливать чай и прислонилась к кухонной стойке.

— Ллойд, давай-ка кое-что уточним раз и навсегда. У меня есть свои планы, и я не намерена откладывать их в долгий ящик, чтобы дать тебе возможность поизучать мой родной город, словно жука на булавке. Тебе потребуется несколько недель, если не месяцев, пока ты будешь брать интервью и проводить наблюдения. И это еще в том случае, если жители согласятся с тобой сотрудничать, а этого не будет.

— Согласятся, если ты мне поможешь, — быстро сказал Ллойд. — Они послушаются тебя, Сиренити. Ты — ключ ко всему. Я понял это полгода назад. Если ты попросишь их сотрудничать со мной, то они так и сделают.

— Но она не собирается просить их об этом, — заявил Калеб. — Верно, Сиренити?

— Верно. У меня масса более важных дел.

— Твой проект торговли по почтовым заказам не может быть важнее моего исследования! — Ллойд почти кричал. — От него зависит вся моя карьера.

— А от моих планов зависит финансовое благосостояние и благополучие очень многих жителей Уиттс-Энда, — возразила Сиренити. — Поищи себе для изучения какой-нибудь другой город, Ллойд.

— Как ты можешь так поступать после того, что мы значили друг для друга?

Сиренити посмотрела на него с раздражением.

— Видимо, пора провести сверку с реальной действительностью, Ллойд. На самом деле мы не были близкими друзьями. Ты попытался сделать из меня один из своих чокнутых исследовательских проектов, и когда я это поняла, то посоветовала тебе исчезнуть. Теперь ты расширил поле деятельности, включив туда мой родной город целиком. Я говорю тебе сейчас то же самое, что сказала в тот раз. Исчезни.

— Черт побери, я намерен провести эту работу, Сиренити.

— Отлично. Делай себе на здоровье. Но не жди, что я буду тебе помогать.

— Я этому не верю. Ты не можешь так поступить со мной. Я найду способ написать эту работу. — Ллойд резко повернулся кругом и направился к выходу из кухни.

Калеб вежливо дал ему пройти, бесстрастно наблюдая, как Ллойд схватил свою австралийскую шляпу и выскочил из дома, громко хлопнув дверью. Сиренити пила чай и прислушивалась к шуму мотоpa на подъездной дорожке. Она встретилась со взглядом Калеба.

— Перед тем как нас так грубо прервали, ты вроде говорил о том, чтобы еще раз просмотреть архив Эмброуза?

— Да, я как будто высказывал такую мысль. — Калеб подошел к стойке и взял кружку с горячим чаем. — Ты пойдешь со мной?

— Ни за что на свете не упустила бы такого случая. Когда?

— Сегодня. Поздно вечером.

— А почему бы нам просто не попросить у Джесси разрешения и не торопясь разобрать папки Эмброуза?

— Потому что для меня Джесси и все остальные жители этого города остаются подозреваемыми в шантаже, пока не будет доказано обратное. Но это лишь одна из причин, почему я не хочу никого посвящать в наши планы относительно еще одной серьезной по пытки взлома и проникновения.

— Есть еще одна причина?

— Да. — Калеб смотрел на нее холодным и пристальным взглядом. — Попробуй подумать логически, Сиренити. Если кто-то придет к заключению, что падение Эстерли с этой лестницы не было несчастным случаем, то кто, по-твоему, моментально станет одним из главных подозреваемых?

Сиренити вздрогнула. Чай выплеснулся через край кружки и обжег ей пальцы.

— Я?

— Да. Ты.

— О Господи. Мне это и в голову не приходило.

— Мотив у тебя первоклассный: Эстерли пытался помешать тебе разбогатеть на торговле по почтовым заказам.

У Сиренити округлились глаза.

— Никто никогда этому не поверит. Ни на секунду.

— Я не хочу рисковать. Мы никому не скажем, что собираемся покопаться в архиве Эстерли.

Сиренити упала на стул, который незадолго перед этим освободил Ллойд. Она поняла, что дрожит.

— Это уже выходит за рамки служебного долга, партнep.

— Это все входит в услуги, партнер. — Калеб прислонился к стойке и обхватил кружку обеими руками. — Хочу кое о чем тебя спросить.

— О чем же?

— Ты сказала Рэдберну, что легенда о горячих источниках, где людей посещают видения, — чепуха. Ты это сказала, просто чтобы отвадить его, или ты на самом деле считаешь эти истории пустой болтовней?

— Не смеши меня, — фыркнула Сиренити. — Конечно, все это чистый вздор. Ты можешь представить себе, чтобы вообще какой-нибудь рассудительный и разумный человек действительно верил, будто в озерце от горячего источника можно что-то такое увидеть? Спустись на землю.

Сиренити все-таки решила заговорить — после того, как у Зоун из рук выскользнул мешок пестрой фасоли и его содержимое просыпалось на пол. Это был уже третий подобный случай за сегодняшнее утро.

— Зоун, с тобой все в порядке?

— Все нормально. — Зоун зашла за прилавок, чтобы взять метлу и избежать встревоженного взгляда Сиренити. — Просто я сегодня почему-то немного неуклюжая.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Вид у тебя такой, чуточку взвинченный, — сказала Сиренити.

— Ничего не взвинченный, — огрызнулась Зоун в совершенно не свойственной ей манере. Она с такой силой махала метлой, что умудрилась свалить коробку ржаных крекеров с нижней полки. Фасолины скакали во все стороны. Большая их часть в мусорное ведро не попала.

Сиренити задумчиво наблюдала за своей помощницей. Зоун ни разу не выходила из себя за те четыре месяца, что проработала в магазине «Уиттс-Энд гросери». Что-то с ней было не так, но хорошие манеры, как их понимали в Уиттс-Энде, не позволили Сиренити приставать с расспросами.

— Ладно, — мягко сказала Сиренити. — Я не имела в виду лезть не в свое дело. Наверно, это я сама немножко не в себе. И переношу свое настроение на тебя.

Зоун подняла голову и испытующе посмотрела в лицо Сиренити.

— Из-за чего у тебя такое настроение?

Сиренити перебирала стоику документов.

— Не из-за чего-то конкретного. Просто я думала обо всем, что предстоит еще сделать, чтобы открыть наконец эту торговлю но почтовым заказам.

Например, рыться в архиве Эмброуза поздно ночью.

Или надеяться вопреки всему, что тот, кого я люблю, не отвернется от меня, хотя именно из-за меня его семья становится жертвой шантажа во втором поколении.

Или ломать голову над тем, кто среди живущих в Уиттс-Энде людей, которых я знаю и которым доверяю, ненавидит меня.

— Дело обязательно пойдет, Сиренити. Точно тебе говорю.

— Надеюсь. — Сиренити коротко улыбнулась. — Но мне казалось, что это ты предсказывала опасность, смятение и неразбериху.