— Маттео убил свою жену после того, как прикончил Марино?! — изумленно спросила Верити.

— Точно не знаю, — ответил Джонас. — Для нас эта история заканчивается со смертью Марино. Просто мне показалось, что Маттео разозлился на свою жену еще сильнее, чем на ее соблазнителя.

Верити выпрямилась.

— Не думаю, что он убил ее, — заявила она, подумав с минуту. — Хочется верить, что после смерти Марино он пришел в себя и понял, что его жена была всего лишь невинной жертвой злодея. Они С Изабеллой закрыли дверь в тайник, вернулись к себе домой и зажили спокойно и счастливо.

Джонас снисходительно усмехнулся:

— Прямо как в сказочке с хорошим концом!

— По-твоему, так не бывает, Куаррел? — послышался в двери голос Крампа. — Люди в эпоху Возрождения были мстительны и злопамятны, так?

Джонас резко повернул голову на подушке, и виски его снова пронзила острая боль.

— Я не слышал, как ты вошел, — сердито сказал он. — И давно ты тут подслушиваешь?

— Да уж давненько. — Оливер ободряюще улыбнулся. — Но тебе нечего беспокоиться. Я не собираюсь ничего рассказывать ни Уорвикам, ни кому бы то ни было еще. Я и сам-то ничего толком не понял. — Он подошел к кровати и протянул Джонасу две белые таблетки. — Вот, возьми. Это тебе поможет.

Джонас подозрительно взглянул на лекарство:

— Что это? Опять какие-то колдовские травки?

— Да, можно сказать и так. Это аспирин. — Он протянул Джонасу стакан с водой.

Джонас, стараясь не делать резких движений, с трудом сел в постели, взял стакан и запил таблетки.

— Ты очень меня обяжешь, если будешь держать язык за зубами.

— Обещаю, — спокойно заверил его Оливер. — Кто, кроме настоящего экстрасенса, мне поверит? А их не так уж и много в округе. Ты первый, кого я встретил. — Он слегка усмехнулся. — Так, значит, Элисса с Ярвудом не обманывались на твой счет? Ты и в самом деле обладаешь потрясающе редкостным даром?

— Да, что-то вроде того, — холодно процедил Джонас.

— О, у него очень необычные способности! — с жаром подхватила Верити. — Он может вызывать сцены из прошлого, когда касается предметов, принимавших участие в этих событиях. К несчастью, дар его ограничен. Джонас настроен только на события, в которых присутствует жестокость.

У Джонаса вырвался стон отчаяния.

— Верити, хватит уже распространяться на эту тему.

— Однако, — как ни в чем не бывало продолжала Верити, — его талант дает ему возможность с , достаточной степенью точности определять подлинность предметов старины, даже если они и не связаны с убийствами. Джонас не может вызывать видения, прикасаясь к стулу или драгоценным камням, но может точно определить, когда они изготовлены. Одного этого вполне достаточно, чтобы узнать, подделка это или подлинник.

— Сомневаюсь, что Крампу все это интересно, Верити.

— Я всегда говорила Джонасу, что ему следует реализовать себя, работая историческим экспертом. Вот почему я уговорила его согласиться на предложение Уорвиков. Не правда ли, Оливер, это была замечательная идея?

— Да, если бы вы не подвергались такому риску, — резко отозвался Оливер.

Джонас обменялся с ним многозначительным взглядом:

— Благодарю за мудрые слова. Я совершенно с тобой согласен.

Верити уставилась на него в полном замешательстве:

— Постой-постой. То, что произошло, было чистой случайностью. Считай, что это авария, как на производстве, вот и все. Таких неудачных совпадений — одно на триллион.

— Что-то подсказывает мне, что ты не в ладах с математикой, — ядовито заметил Джонас.

— В следующий раз мы будем осторожнее, — поспешно добавила Верити. — Кстати, первый наш контракт завершился довольно удачно. Даг получит заключение об исторической ценности виллы, а Элисса узнает кое-что о легендарном сокровище. Мы можем показать им скрытый коридор, потайную комнату и сундук. Думаю, это удовлетворит наших клиентов. — Тут она прищурилась и добавила:

— Конечно, куда интереснее было бы найти больше, чем просто пустой сундук. Вот бы в сундуке оказалась груда золотых флорентийских монет! Было бы здорово! Репутация Джонаса как эксперта от этого только упрочилась бы. И не избежать ему очередной публикации в солидном журнале…

— Обойдусь как-нибудь и без публикации, — проворчал Джонас, садясь в кровати.

— Да, ты и впрямь проживешь без славы, — сказал Крамп, улыбаясь своей редкой и удивительно теплой улыбкой.

— Теперь, когда мне предстоит стать отцом, я десять раз подумаю, прежде чем соглашусь участвовать в таком рискованном предприятии, — с самодовольным видом заявил Джонас.

Верити сердито уставилась на мужчин.

— У меня складывается такое впечатление, что профессиональная карьера Джонаса на этом закончилась.

— Смирись с неизбежным, любовь моя. Я рожден, чтобы мыть тарелки в твоем кафе. Да и, кроме того, мне отныне предстоит обучиться еще одной профессии: из меня получится отличный папаша.

Верити улыбнулась одними уголками губ, глаза ее потеплели.

— Ты так думаешь?

— У меня к этому такой же талант, как и к профессии супруга. Я это чувствую.

— Похоже, придется раскошелиться на свадебный наряд, — задумчиво промолвила Верити. — Традиции надо уважать.

— Лучше бы нам поспешить, — ласково заметил Джонас и смерил взглядом ее все еще стройную фигуру. — Скоро ты так растолстеешь, что не влезешь ни в какое свадебное платье.

В ответ Верити, не раздумывая ни секунды, запустила в него подушкой.

Лежа в занавешенной пологом постели, Верити тихо прислушивалась к тому, как рядом ворочается с боку на бок Джонас. За прошедшие два часа он ни разу не сомкнул глаз. Во время любовных игр он был нежен и настойчив, словно хотел убедить себя, что ничего не изменилось. Но заснуть после этого ему не удалось.

Верити снова закрыла глаза и только-только задремала, как скрип постели разбудил ее. Терпению девушки пришел конец — с нее довольно, она должна знать, что его тревожит. Верити откинула одеяло и села, навалившись на подушку.

— Джонас, не притворяйся, что спишь, — мягко вымолвила она. — Скажи мне, что случилось.

Несколько секунд он лежал неподвижно, потом перевернулся на спину. Глаза его загадочно поблескивали в темноте.

— Я хочу еще раз взглянуть на манускрипт, запечатленный в том проклятом видении, — признался он наконец.

Верити тяжело вздохнула:

— Я так и знала.

На некоторое время между ними воцарилось молчание, потом Джонас продолжил:

— Правда, я не уверен, что нам удастся не подвергать себя опасности, как в прошлый раз.

— Теперь-то мы знаем, что нас ждет. Я снова возьму с собой красные серьги и чуть что — воспользуюсь ими. Если ты не будешь прикасаться к змейкам, с нами ничего не случится.

— Не стоит тебе так рисковать.

— Без меня тебе не обойтись, — спокойно возразила она. — Щупальца переполнят тебя отрицательной энергией. — Она решительно отбросила одеяло. — Глупо останавливаться на полпути. Надо пройти весь путь до конца. — Она задумчиво закусила губу. — На сей раз не стоит забывать, что мы имеем дело с изображением и не являемся его частью. Я знаю, что для этого нужно сделать! Я брошу на пол зеленый кристалл, как только призрачная картина придет в движение. Кроме того, буду с помощью сережек держать ситуацию под контролем.

— Потребуется довольно много времени, — сказал Джонас, садясь на постели. — Манускрипт написан на латыни, да к тому же буквы соответствуют графике, принятой в шестнадцатом веке. Мне придется подойти поближе, чтобы получше разглядеть манускрипт, но дело в том, что вблизи призрак становится очень активным. Нас снова могут отвлечь детали ожившего изображения, и мы опять попадем в ловушку, решив, что все происходит на самом деле. — Он взъерошил волосы. — Черт возьми, я ничего не могу сказать точно, Верити. Я не имею права подвергать тебя такому риску. Да и самому мне не следует этого делать.

Верити села на край кровати.

— Но ты теперь ночами спать не будешь, пока не прочитаешь этот манускрипт. Иначе ты просто спятишь, Джонас. Так что у нас нет выбора.