А что касается Слэйда Спенсера, Дигби ни секунды не стал бы терпеть ни его, ни его наркотики в своем доме. Вспомнив о Спенсере, Мэгги нахмурилась. Кого-то он ей напоминал. Мэгги решила про себя, что, как только предоставится такая возможность, она пороется в его вещах наверху. Это будет нетрудно: у нее есть запасные ключи от всех помещений виллы.

Но главным препятствием остаются Даг с Элиссой. Судьба виллы находится в их руках.

Некоторое время спустя Верити, до сих пор лежавшая на животе, приподнялась на локтях и прильнула к Джонасу, пытаясь привлечь его внимание. Он открыл один глаз и посмотрел на нее лениво и снисходительно.

— Ну, снова ты сердишься на меня. Разве отец не предупреждал тебя, что, если часто хмуриться, появятся морщинки? — спросил он. — Злючкам этого особенно следует опасаться. Им приходится принимать меры предосторожности.

Верити вопросительно вскинула брови:

— И какие же именно?

— Почаще улыбаться своему возлюбленному и говорить ему «да».

— Я и так слишком часто говорю тебе «да». Видишь, к чему это привело? — Она кивнула головой на развороченную кровать.

Джонас притворился обиженным.

— Я так стараюсь для тебя, и это вся благодарность за мои труды!

— Ах, для меня?!

— Ну конечно. Считай это косметической процедурой, поддерживающей тебя в тонусе.

— Хороша косметическая процедура! Благодаря такой заботе и уходу я скоро раздуюсь, как огромный кит, не пройдет и несколько месяцев, — пожаловалась она.

К ее удивлению, Джонас тут же посерьезнел. Он легонько провел пальцем по ее щеке.

— Тебя это пугает, малышка? — ласково спросил он.

Верити хотело было возразить, но что-то остановило ее.

— Да, немного, — призналась она.

— Не бойся, — мягко сказал Джонас. — Я же буду все время с тобой. Вместе мы все одолеем. Все будет хорошо.

Верити скривила губы:

— «Все будет хорошо». Что ж, запомню. Он дотронулся кончиками пальцев до ее губ. Несмотря на блеск его золотистых глаз, он смотрел совершенно серьезно.

— Запомни.

Она вздохнула и положила подбородок ему на грудь. Его могущество всегда было для нее источником уверенности и безопасности. Да, в Джонасе чувствовалось что-то первобытное — жестокая сила была знакома ему не понаслышке, но ей нечего бояться.

— Я так люблю тебя, Джонас.

Он пристально посмотрел ей в глаза:

— Очень кстати — ведь мы собираемся пожениться. — И тотчас, не давая ей времени возразить, продолжил:

— А теперь скажи мне, почему ты так сердито воззрилась на меня минуту назад.

— И вовсе я не сердилась. Это выражение задумчивой сосредоточенности.

— Ах, прошу прощения! Так почему ты смотрела на меня с выражением задумчивой сосредоточенности? — Он поерошил ее рыжие кудряшки.

— Я тут подумала про Элиссу с Престоном Ярвудом.

— И что же?

Верити приподняла подбородок и пригнулась к Джонасу с заговорщическим видом.

— Джонас, когда мы с тобой строили предположения насчет того, что именно Ярвуд столкнул Элиссу, мы забыли еще кое-кого. На этого человека мы пока не обращали внимания.

Джонас повернул голову и испытующе взглянул на Верити.

— Ты имеешь в виду того, кто оставил лодку в бухточке у скалы?

Верити разочарованно ахнула:

— Я и не знала, что ты тоже об этом думал.

Почему же ты раньше мне не сказал?

— Дела, — гордо заявил он.

— Хочешь сказать, что был полностью поглощен расстегиванием «молнии» на джинсах? Откровенно говоря, Джонас, для ученого с блестящей репутацией у тебя на удивление примитивное мышление, когда дело касается интимных моментов. Очевидно, докторская степень не освобождает ее владельца от похоти.

Джонас удивленно вытаращил глаза:

— А ты как думала?

— Были у меня кое-какие иллюзии относительно ученых стипендиатов…

— Только неискушенный в науке человек может питать подобные иллюзии. Скажи спасибо, что твой отец не отправил тебя в школу. Кстати, у меня сейчас мелькнула мысль, а не отдать ли нашего малыша на обучение Эмерсону?

— Мы отклонились от темы, — строго заметила Верити. Ее охватило странное беспокойство, когда Джонас заговорил о воспитании ребенка.

— Отклонились? Я что-то не заметил.

— Вот еще одно подтверждение примитивности твоего мышления.

— В моей примитивности виновата только ты, — отрезал Джонас. Он зевнул и осклабился.

— Мы говорили о той лодке, спрятанной в бухточке, — напомнила Верити.

— Я уже осмотрел ее сегодня утром. А ты ничего не заметила, когда вытаскивала полиэтилен из рубки, чтобы обернуть Элиссу?

Верити покачала головой:

— Нет. Я не видела там ни судового журнала, ни каких-либо других бумаг. Но я их и не искала. Джонас, эта лодка — знак того, что на острове высадился неизвестный.

— Даг решил, что это турист, который расположился здесь на несколько дней.

— В такую-то погоду?

Джонас молча обдумывал замечание Верити.

— Я слышал, что северяне — народ закаленный, — наконец сказал он. — Может, это какой-нибудь заядлый рыбак?

— Тогда где он сейчас? Почему не заметил Элиссу? Почему не объявился даже тогда, когда все мы отправились за ней в бухту?

— Он мог разбить палатку на порядочном расстоянии от того места, где оставил лодку. Потому-то и не знал, что случилось с Элиссой.

— Или, — продолжила Верити, — он ее и толкнул.

— И нам остается только гадать, зачем ему это было нужно, — заключил Джонас. — Если ты хорошенько еще раз все обдумаешь, то придешь к выводу, что лишь у Престона Ярвуда был повод желать Элиссе зла.

— Его легче всего подозревать, правда? — мрачно заметила Верити.

— Верити!

— Да? — Ей был хорошо известен этот тон:

Джонас говорил так, когда хотел, чтобы его слушались.

— Завтра утром я попробую разыскать владельца лодки, — с расстановкой вымолвил Джонас. — А пока, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты постаралась не оставаться наедине с Ярвудом.

— И все равно мне кажется, что он не способен на преступление.

Джонас взъерошил ей волосы, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

— Для женщины, чье детство прошло в самых захудалых островных городках западного полушария, ты плохо знаешь мужчин и преступные мотивы. Твой отец — Эмерсон Эймс, так как же ты умудрилась вырасти такой наивной?

— Я вовсе не наивная!

— Нет, в некотором смысле ты очень неискушенная и доверчивая. — Джонас окинул ее странным задумчивым взглядом. — И мне это нравится. Под колючей оболочкой ты милая, нежная и беззащитная. Ты всегда видишь в человеке только хорошее, пока факты не убеждают тебя в обратном. У тебя очень нежная душа, любовь моя. И поэтому я не хочу, чтобы ты находилась рядом с Преотоном Ярвудом без меня. Считай, что это приказ.

Улыбка, которой одарила его Верити, была чересчур приторной и умильной.

— Не знаю, говорила ли я тебе, что каждый раз, как ты превращаешься в настоящего «мачо», у меня слабеют колени?

— Интересное наблюдение, Верити. По-моему, ты никогда и словом не обмолвилась об этом. Хочешь, я привяжу тебя к этой стойке в изголовье, и мы продолжим обсуждение твоей слабости, или тебя больше привлекает другая стойка? А может быть, тебе нравятся все четыре?

Она тотчас начала его немилосердно щекотать. Совместная жизнь с мужчиной дает некоторые неоспоримые преимущества — понемногу узнаешь, где у него самые чувствительные точки.

Если за завтраком царила тяжелая атмосфера, то за обедом напряжение достигло предела. Гроза разразилась сразу же, как только гости покончили с едой.

Впрочем, все началось довольно безобидно.

Между собравшимися в столовой наблюдалась некоторая отчужденность, но Верити решила, что этого следовало ожидать. Конечно, неизвестно, что думают насчет несчастья с Элиссой остальные, но ясно, что мысли у всех заняты только этим.

Мэгги Фрэмптон в молчании прислуживала гостям. У Верити возникло подозрение, что у старушки снова разболелась голова. Слайд Спенсер показался в столовой только после того, как основательно накачался спиртным в гостиной. Нож и вилку он держал с преувеличенной осторожностью. «Если пить, как Слайд, не избежать белой горячки», — подумала Верити.