Джоан заверила Тонга, что с его супругой и ребенком все в порядке. Он ворвался в палату жены и пробыл там какое-то время, а затем присоединился ко всем остальным, выглядя уже получше, чем при первом появление. Шон поздоровался с Лейлой, а затем с Таней. Между ними повисло напряжение, которое не укрылось от внимания Алека. Он заметил, как резко изменилась атмосфера в комнате ожидания.

— Таня?

— Шон, — она взяла себя в руки и уже спокойно произнесла: — Здравствуй.

Таня была не в том настроение, чтобы встречаться с ним. Она могла бы поспорить, что он до сих пор думает, что Таня страдает из-за того, что он женился на ее сестре. А она уже давно не страдает. Он просто не был ее любимым человеком. Таня следила за обоими мужчинами и была наготове в случае, если мужчинам вздумается попозерствовать.

— Должно быть, ты и есть Алек?

— Должно быть, я. — Алек стоял неподвижно, словно готовясь принять удар.

Даже не прикасаясь к Алеку, Таня чувствовала, как напряглось его тело.

— Это ты спас жизнь нашей Тани?

— Да, это я.

— Спасибо тебе за это. Должно быть, ты сильно о ней заботишься?

В свойственной ему манере, неприязненной улыбнувшись, Алек пригвоздил Тонга к месту.

— Забочусь. А ты, должно быть, заботился о ней самую малость?

Таня схватила его за рукав рубашки:

— Алек, пойдем домой.

Было сыро, туманно и подмораживало. Слишком холодно, чтобы стоять на улице в ожидании входа в «Паблисити». Но они там стояли. Кейтлин и ее подруги стояли в длинной очереди в клуб. Матери же она сказала, что отправилась в гости к подруге с ночевкой. Из-за того, что она соврала, теперь ей приходиться отмораживать свой зад.

— Это была плохая идея, — дрожа, произнесла Кейтлин. Ее замшевая куртка не спасала обнаженные руки от холода, а одетая на ней мини-юбка согревала точно так же, как зубная нить в суровую погоду.

— Ты так говоришь только потому, что здесь холодина. Как только мы окажемся внутри и начнем танцевать, ты запоешь по-другому, — шутливо ответила Памела.

— До тех пор, пока мои родители про это не узнают, это будет стоить того.

— Привет.

Кейтлин и ее подруги подняли глаза на высокую блондинку, одетую в черное короткое платье с гипюровыми вставками и черный меховой жакет.

— Я знаю, где вы можете согреться и хорошо провести время.

Она не была похожа на проститутку. У нее была необычайно бледная кожа и свекольно-красные губы. Незнакомка выглядела, как кинозвезда. Быть может, она занималась подбором молодых дарований для киноиндустрии. Кейтлин надеялась, что однажды, кто-нибудь заметит, как здорово она танцует, и ее пригласят сняться в клипе. При взгляде на женщину, у нее возникало странное ощущение, словно ее влечет и затягивает. Глаза блондинки были красновато-коричневого цвета. «Симпатичный оттенок», — подумала Кейтлин. — «Я могу довериться ей». Однако ее подруги окинули незнакомку скептическим взглядом.

— Правда? — спросила она, еще сильнее застучав зубами от холода. — Должно быть, это куда лучше, чем стоять здесь и замерзать.

— Да ладно, Кейтлин. Мы даже не знаем, кто эта женщина, — произнесла Сьюзен.

Кейтлин скрестила руки на груди, пытаясь спастись от заползающего под куртку холода.

— Да лучше уж я пойду туда, где можно согреться, чем оставаться здесь и дожидаться пока вышибала разглядит, что мы достаточно хороши, чтобы заслужить благосклонность этого изумительного заведения. Пойдемте.

— Я не знаю, Кэт. — Памела посмотрела на стоящую в отдалении женщину. В ней было нечто странное. Она не дрожала от холода, и у нее был расчетливый взгляд.

Первой заговорила Кейтлин:

— Где это место?

— Вы не поверите мне, когда я скажу. На противоположной стороне улицы я оставила машину. Вы можете погреться в ней.

Кейтлин и ее подруги посмотрели через дорогу и, действительно, там стоял лимузин в ожидании своей хозяйки. Черный лимузин и зловещего вида парень, облокотившийся на его дверцу.

— Ну же, Пэм, пойдем. Ну, что от нас убудет что ли?

— Памела, я возьму тебя с собой, чтобы прикупить что-нибудь из еды, — произнесла незнакомка.

Памела посмотрела в глаза женщины:

— А ваш автомобиль сможет вместить всех нас? — спросила Пэм.

Иона лукаво посмотрела на девушек:

— Подойдите и узнайте.

Иона отшвырнула Памелу, одну из девчонок, которую подцепила на стуже в очереди возле «Паблисити», на такой же стылый пол пакгауза. Тыльной стороной ладони вытерла со рта остатки крови. Кейтлин лежала на грязном, пронизывающе сыром полу корчась от боли, в то время, как вирус вторгался в каждую клетку ее организма. Зажимая свою шею, Памела принялась успокаивать ее.

В пакгауз ввалился Раду с угрюмым выражением лица.

— Ты создала вампиров из простых детей? Мы с тобой нарушили больше правил, чем сможем сосчитать.

— Им восемнадцать или семнадцать, что не так уж и важно, Раду.

— Они все еще дети.

— Откуда такая забота, ведь ты ненавидишь детей?

— Дети бесполезны, за исключением создания наследников, — властно ответил он. — Иона, нам нужны взрослые вампиры, одним своим видом внушающие ужас.

— Раду, они прекрасны и непритязательны. И станут нашей приманкой для следующей ловушки. А чем был занят ты? Я вижу кровь на твоем носу и рукаве. Неужто ты полез в драку?

— Я почти захватил ее сестру, когда этот надоедливый щенок, дражайший племянник, прервал меня, и мы вновь столкнулись нос к носу. Он никогда не оставит меня в покое.

Иона задумчиво уставилась куда-то вдаль.

— Алеку нет равных в нанесение внезапных ударов, не так ли?

— За что ты его так любишь?

— Он заставил меня почувствовать себя единственной и неповторимой, и принадлежащей только ему. — Ионе постоянно требовалось чувствовать себя нужной. Это была ненасытная потребность, затмевающая здравый смысл, честь и гордость.

— Иона, и я могу сделать это для тебя.

Она искоса на него взглянула и произнесла:

— Ты — шизанутый.

Схватив за волосы, он рванул ее голову назад. Ей было больно. Его сила была равна силе Алека.

— Тем не менее, ты обещала отдаться мне, буйнопомешанному.

— Лишь на одну ночь.

— Ты захочешь большего.

— Сомневаюсь. — Ей не стоило бесить его подобными речами, но он рассердил и напугал ее. Иона терпеть не могла, когда у нее выбивали почву из-под ног, и хотела хотя бы ненадолго вернуть управление ситуацией в свои руки. В конце концов, это была ее идея.

— Почему в эти времена женщины носят короткие платья?

— Мы вольны носить все, что нам заблагорассудится.

— На углу 21-стрит и Второй авеню я видел женщину одетую в мужской комбинезон. Она выглядела настолько привлекательно, что я не смог устоять и попробовал ее, но все же считаю ее манеру одеваться — дерзостью.

Иона содрогнулась: за его плечами слишком много трупов.

— Мы тоже их носим, и называем «джинсы».

— Это неестественно, Иона.

— Вам есть чему поучиться у женщин этого века.

— Неважно, когда я покину этот свет, я все равно успею привнести в этот мир кое-какие изменения, — ответил Раду и развернулся на каблуках. — А теперь, пока не встало солнце, давай-ка преподадим этим новообращенным отродьям несколько уроков.

Три бледные, покрытые холодной испариной девушки съежились в углу, когда к ним подошел Раду.

Прошло добрых два часа, прежде чем нас обнаружили. Энн не проронила ни слова, пока мы пробирались через густые древесные заросли. Она вообще не проявляла никаких эмоций. Она следовала за мной, как покорный щенок.

Мы пробирались к железной дороге. Мой план был прост: забрать ее в Канаду, где она сможет стать свободной и будет жить обыкновенной жизнью.

Она была сильна, но за мной все же не поспевала. Девушка была босиком. У нее были сильные ноги, но они были стерты и кровоточили. Я не обращал внимания на кровь, чей запах причинял мне неудобства. Он заполонил мне разум, вызывая желание ощутить ее вкус. Издалека до меня доносился собачий лай, сопровождающийся стуком копыт и легкоузнаваемым пересвистом американских Маршалов. Собаки учуяли след Энн.