— У нас появилась еще одна проблема. Мы обнаружили вашего разносчика пиццы. И теперь у моего напарника, Барри Чена, идея-фикс: вывести нас на чистую воду. К тому же он прошел тестирование на детектива, и поведал мне, что его первоочередной задачей будет розыск вампиров, терзающих Нью-Йорк, — доложил Мэтт.

Таня обратилась к Алеку, еще больше обеспокоенная таким поворотом событий, чем раньше:

— Я сталкивалась с ним раньше. У него хватка питбуля. В тот день, когда я вернулась домой, он умышленно задавал одни и те же вопросы по нескольку раз. Он сомневался в правдивости моих показаний и пригрозил, что вернется.

— Держи его в неведенье как можно дольше, Мэтт.

— А не проще было бы ввести его в ваши ряды?

— Это добавило бы сложностей. Если мы сделаем его вампиром, он возненавидит всех нас. И в конечном результате мы заполучим крысу в наших рядах. Нет, Мэтт, не лезь к нему. Он лишь делает свою работу.

— Как хочешь. Я лучше пойду, меня дома ждет Фил.

Алек проводил Мэтта до дверей. Положив руку на плечо Мэтта, он произнес:

— Передавай привет Филиции.

— Передам. Вряд ли она еще ждет меня, Алек.

— Когда ты раскроешься ей?

— В следующем месяце.

— Держи меня в курсе.

Тана помахала рукой на прощание Мэтту. Алек постоял немного у двери, провожая взглядом удаляющуюся фигуру.

— Я в расстрельном списке Ионы.

— Тебе стоило бы знать, что жизненной целью и высшим благом Ионы — является получение удовольствия. Собственные страсти, в конечном счете, погубят ее.

Он почувствовал Танин страх. Он снедал его так же, как и ее. Это не было ее миром, и она чувствовала себя как рыба, вытащенная на берег. Насколько же уязвимой она чувствовала себя, что обратилась к нему с просьбой сделать ее вампиром? Возможно, Таня верно мыслила. Однако существовала одна загвоздка: он не рассказал ей, что при таком раскладе, она станет королевой. Его коронация должна состояться в ближайшее время. Если он поведает ей об этом, утаив некоторые детали, она обвинит его во лжи. Если он ничего не расскажет ей сейчас, она выяснит это позже и подумает, что он манипулировал ею. Добавьте к этому, что два века назад Констанс покончила собой из-за этого. Что произойдет, если Таня узнает об этом? Нарушит ли это ее душевное равновесие или же она каким-то чудом станет еще более целостной натурой?

— Предмет ее страсти, должно быть, ты?

— У нас была связь в прошлом, но об этом не стоит говорить.

— Она преследует меня из-за этого.

— Иона ненавидит тебя из-за того что, будучи с нею, я хотел тебя.

— Неужели мы расстались? Что между нами произошло?

— Ты ушлаот меня. Это все, что тебе нужно знать.

— Ты имел в виду: это все, что ты мне скажешь?

— Пока что — да. Мне нужно сделать звонок, и это не терпит отлагательств.

Наверху, в своем кабинете, Алек закрыл глаза и ментально устремил свой разум в чужие края, на другой край земли, к Вышеграду. Стоило только Алеку оказаться там, как Кровавый Высший Совет сразу же узнал о его присутствии и тотчас собрались все представители. Они стояли вокруг него, его астральной формы, одетой в черный сюртук, черные брюки и сапоги. С боку на перевязи висел меч. Нагота среди этих существ была не в почете.

Алек заговорил первым:

— Вы должны отложить коронацию.

— И почему это?

— Раду твердо намерен соперничать за престол.

— Разве он не законный наследник? — спросил Ану.

У Алека вновь возникли подозрения на счет Ану. Среди всех представителей Совета, Ану — единственный, у кого были наихудшие отношения с дедом, и он ненавидел полукровок.

Рэйчел обернулась и посмотрела на Ану.

— Бакр, дед Алека, сделал внука наследником, поскольку Раду был и остается психически неуравновешенным, — произнесла она. — Это начертано на камне и не подлежит упразднению.

Алек отметил, что между этими двумя существовала напряженность.

— Наш народ не может ждать, ваше высочество, — промолвила Нафи.

— Знаю. Но я не могу оставить ее беззащитной. Пока не разрешится исход поединка с Раду, коронации не будет.

Представители Совета начали перешептываться меж собой.

Затем Ану громко произнес:

— Мы выполним твою просьбу, но с одним условием.

— Как обычно, и в чем же оно заключается?

— Поединок с Раду определит, кто станет королем вампиров.

Рэйчел вздохнула и покинула обоих мужчин.

— Жаждешь кровопролития среди нас, Ану?

— Да у нас не было таких кровавых страстей столетиями, — произнес он в цветистой женоподобной манере.

— Ану! — возмущенно воскликнула Рэйчел.

— Я знаю, на что ты способен со своими страстями, Ану, — предостерег его Алек.

Разум Алека снова вернулся назад, в Нью-Йорк, в его тело.

Он уступит им и примет участие в поединки, чтобы покончить со всеми распрями.

По всему миру вампиры пребывали в бездействии. Коронация была отложена. Одни протестовали, другие же восприняли эту новость спокойно. Они по-прежнему оставались без короля и знали по какой причине. Их эта новость не радовала. Им вновь предстояло тягостное ожидание.

Алек прошел в ванную и снял с себя одежду.

Ему нужно вернуться к Тане. Этот, так называемый, «звонок», что он сделал, занял больше времени, чем ему хотелось. Он был на взводе от самой мысли о поединке, в котором ему придется участвовать. И что задумал Ану? Прими душ, Алек, с вопросами разберешься позже.

Душ всегда помогал ему расслабиться. Он вошел в мраморную душевую кабину, повернул вентиль с горячей водой. В этот момент ослепительно-белая вспышка мысленных образов с участием Тани стремительно затопила его разум. Образы были настолько сильны, что он запрокинул голову. Он ощутил ее нерешительность, желание и страх. Он «видел» ее обнаженное намыленное тело. Вода каскадом струилась по впадинкам и плавным изгибам ее поджарого тела. Капли воды падали с ее темноватых сосков. Переняв на себя ее чувства и мысли, Алек присел, поскольку она сделала то же самое. И, как она, склонил голову; глаза расширены, мышцы напряжены.

Поскольку Алек отпустил контроль над своими ментальными силами, он оказался связан с ней. Для него это будет не лишним: ведь ясно, как божий день, что сама она не расскажет ему, почему сомневается в нем и не доверяет. Он ощутил ее боязнь выпустить бразды управления своей жизнью из рук и оказаться под чьим-то контролем. Он чувствовал ее предубеждение в отношении представителей противоположного пола. Алек почувствовал, как глухо забилось его сердце в несвойственном для человека ритме. Он ощутил ее гнев на мужчин, злость на отца. А за всем этим, он почувствовал ее терзания за все те жестокие нападки, которым подверглась ее мать.

Он увидел Таню маленькой девочкой. Милая девчушка с косичками, расспрашивающая свою мать, почему у той синяк под глазом; Таня, бьющая кулаком и пинающая отца, защищая от него мать; отец, в порыве гнева поднявший руку на дочь, и полицейских, уводящих его из дома. Ей пришлось слишком быстро повзрослеть. Образы приходили с трудом и быстро сменялись. Он окунулся в ее житейские превратности, как в воду.

Наконец, стремительный поток образов покинул его. Они настолько сильно овладели им, что после их исчезновения Алек упал на кафельный пол душевой, хватая воздух ртом и захлебываясь водой, от чего его легкие тот час же закрылись, предотвращая удушье. Какое-то время он лежал свернувшись «калачиком», позволяя воде стекать по телу. Над дверью душевой вздымался пар.

Немного погодя, придя в себя, он выбрался из душа, насухо вытерся и лег спать. Сейчас он постарается поспать без кошмаров, а ответ на вопрос — «Что делать?», придет позже.

Таня гадала, что же случилось с Алеком. Он поднялся наверх, чтобы позвонить, но так и не вернулся. Она посмотрела на пустое место рядом с собой на диване — ей не хватало Алека. Ей хотелось поговорить с ним. Она вскочила на ноги.