— Эй, все сюда! Кажется наш Громовержец основательно застрял. А жаль, — тихо добавил он. — Идти с ним по лесу гораздо безопаснее.

Через пару минут вся команда собралась вокруг командира корабля. Алеша тут же бросился помогать капитану, но тот остановил его:

— Погоди, не торопись, сейчас попробуем все вместе.

Спасатели встали друг за дружкой и ухватились за лиану, словно в соревновании по перетягиванию каната.

— Ну скорей же, скорей! — торопил их Алеша. — Он же заржавеет!

— Так быстро железо не ржавеет, — попытался успокоить его штурман. Вытащим мы твоего Громовержца, но вот будет ли он после купания работать…

— Все равно, его ещё можно спасти, — нервничал Алеша.

— Если можно, спасем, — ответил капитан.

На счет «три» вся команда разом потянула за лиану. Цицерон медленно, точно его тащили из болотной трясины, сдвинулся с места, но неожиданно лиана не выдержала и с треском лопнула, а спасатели попадали друг на друга.

— Все кончено! — истерично закричал Алеша. — Я же говорил вам! Говорил! Говорил!

— Если ты будешь устраивать здесь истерику, я не посмотрю, что ты не мой сын и дам тебе хорошего ремня, — пообещал Эдуард Вачаганович. — Слезами и воплями здесь не поможешь. Мы пришли сюда спасать людей…

— А Цицерон что, не человек? — сквозь слезы спросил Алеша. — Он может почеловечнее любого человека будет.

— Два вездехода утопили и то ничего, — почесывая затылок, пробормотал Николай.

— Я никуда отсюда не уйду, — вдруг заявил Алеша и уселся на берегу.

— А тебя никто не спрашивает, пойдешь ты или нет, — зло проговорил командир корабля. — Вначале спасем ученых, а потом, если будет возможность, попробуем достать и твоего Цицерона. Штурман, пометь место колышком.

Гигантская машина продвигалась по джунглям довольно быстро. Задержки случались лишь тогда, когда на пути оказывалось дерево в два или три обхвата. В таких случаях вездеход подавал назад и объезжал лесного колосса.

Треск ломаемых деревьев и рычанье двигателей распугали в округе всю живность. Звери бежали от бронированного чудовища в глубь леса, а те, кто пытался спрятаться в листве, падали на крышу вездехода вместе со сломанными деревьями.

До деревни мармуков спасатели добрались, когда те уже плотно пообедали и по своему обыкновению принялись танцевать вокруг костра. Праздник в честь воскрешения вождя плавно перешел в праздник избавления от богоподобных и ожившего Гармы, который, как мармуки видели в щели своих домов, принял другое обличье и уплыл вместе с богоподобными пришельцами.

Туземцы дружно скакали вокруг костра, пели заунывные молитвы, а Вотамолас в это время раздумывал: устроить ли в честь благополучного исхода праздник «большой охоты» или сходить войной на соседнее племя ваддаков. Ему не терпелось продемонстрировать соседям подарок богоподобных и объявить себя Главным хранителем Священного Огня, а значит и равным богу.

Рычание двигателей мармуки услышали только после того, как вездеход появился на равнине. До сих пор гром барабанов и тростниковые флейты заглушали его, но когда железная махина вынырнула из леса, музыканты замолчали, танцоры остановились, и все племя с ужасом уставилось на чудовищную колесницу.

— Охрана, ко мне! — слабым голосом скомандовал Вотамолас и на всякий случай пощелкал зажигалкой. Страшное виденье не исчезло, и тогда вождь приказал: — Все по домам!

Через минуту все женщины и дети попрятались по своим жилищам, а Вотамолас, пытаясь подавить в себе страх, двинулся вперед, навстречу гостям. Позади него, ощетинившись копьями и дубинами, шли охранники и самые смелые охотники. Те, кто послабее, со страхом и любопытством выглядывали из-за спин более сильных собратьев.

— Что творится, — бормотал вождь. — То этих богов не дозовешься, а то лезут и лезут. Может небо где прохудилось?

Вездеход затормозил у входа в деревню, и из него сразу выскочили четыре вооруженных до зубов спасателя. Зайцев окинул взглядом пузатого туземца с серым обезьяньим лицом, его многочисленную свиту и поздоровался:

— Здравствуйте, господа аборигены. Если я не ошибаюсь, ты здесь главный, — обратился он к Вотамоласу.

— Да, — как можно бодрее ответил вождь. — Я здесь самый главный. Вождь племени мармуков. — Гигантская колесница распространяла вокруг такой противный запах, что у Вотамоласа закружилась голова. — Это не небесная колесница, — тихо проговорил он своим охранникам. — Так могут пахнуть только посланники ада.

— Здесь не проходили похожие на нас люди? — дружелюбно спросил командир спецгруппы.

— Да здесь много кто проходил, — уклончиво ответил вождь и осторожно спросил: — Вы оттуда? — Вотамолас показал пальцем на землю.

— Нет, мы оттуда, — ответил Зайцев и показал на небо.

— И много вас там таких живет? — недоверчиво разглядывая пришельца, спросил вождь.

— Очень, — кивнул командир спецгруппы. — Больше, чем на вашей планете людей и животных.

— И все боги? — удивился Вотамолас.

— Все как один. Только некоторые не знают об этом и ведут себя как животные, — ответил Зайцев. — Послушай, вождь, если ты скажешь, как давно и куда пошли люди, я подарю тебе вот это. — Командир покопался в карманах, достал красный фломастер и протянул Вотамоласу.

— А что это? — завороженно глядя на удивительный предмет, спросил вождь.

— Это волшебная палочка, которой можно писать, — ответил Зайцев. Он снял с фломастера колпачек и нарисовал на своей ладони крестик.

— Кровь! — заволновался Вотамолас.

— Ну вроде того, — ответил командир. — В общем, писать можно.

— Скажу, — сразу согласился вождь. Он взял фломастер и спрятал его за шкуру. — Но вначале подари мне ещё что-нибудь.

— Какой ты жадный, вождь, — сказал Зайцев и крикнул оставшимся в вездеходе: — Ребята, дайте-ка пачку печенья. Побалуем туземцев земными лакомствами.

Из машины высунулся спасатель и бросил Вотамоласу брикет в яркой обертке.

— А этим что делают? — поймав подарок, спросил Вождь. Он потряс пачку, приложил её к уху, а затем понюхал. — Пахнет приятно.

— Это едят, — ответил Зайцев. — Попробуй, очень вкусно.

— Нет, сейчас не буду, — ответил Вотамолас, и так же аккуратно убрал печенье за шкуру. — А ещё что-нибудь дадите? — с алчным огоньком в глазах спросил вождь.

— Ну ты, брат, даешь, — рассмеялся Зайцев и достал из кармана расческу. — Вот тебе последний сувенир и говори, где наши люди.

— Зачем им расческа? — прыснул рядом стоящий спасатель. — Они же лысые.

— Ничего, — ответил командир. — Пусть приобщаются к цивилизованной жизни.

А Вотамолас схватил подарок, сунул его за пазуху, но поторопился, и на землю вывались все его сокровища: зажигалка, фломастер и пачка печенья.

— Ого! — заметив зажигалку, изумился командир. — Так ты и у них кое-что выклянчил?

— Ничего я не выклянчивал, — собирая вещи, обиженно ответил вождь. Сами подарили.

— А может вы зажигалку отобрали, а хозяина съели? — спросил Зайцев.

— Нет, — не на шутку перепугавшись, ответил Вотамолас и затараторил: Хотели съесть, но у нас ничего не получилось. У богоподобных есть волшебная палка, которая убивает. Они меня убили, а потом оживили. А потом из святилища появился всесильный Гарма и потребовал, чтобы мы их развязали и отпустили. Мы их отпустили и теперь празднуем мое воскрешение и освобождение от богоподобных и Гармы. А богоподобные уплыли вниз по реке совсем недавно.

— Единственное, что я понял — они все-таки живы, — обрадовался Зайцев и крикнул своим спасателям: — В машину! Они здесь были совсем недавно.

— Недавно, недавно, — радостно закивал вождь, довольный тем, что страшные гости так быстро решили покинуть деревню.

— Но если ты нас обманул, вождь, — погрозил пальцем командир спецгруппы. — Мы сюда вернемся…

— Нет, нет, — замахал руками Вотамолас. — Все живы. Да у нас и своей еды хватает. Зачем же богоподобных кушать?