— Клянусь собственным выключателем, где-то поблизости живут туземцы, сказал робот. Он легко разорвал плетеную веревку и добавил: — Воды здесь нет. Пожалуй нам надо возвращаться к той тропе и идти дальше искать капитана. Иначе мы зайдем так далеко, что трудно будет вернуться.

— А может вначале мы зайдем к местным жителям и попросим у них воды и каких-нибудь фруктов? — спросил Алеша.

— Он правильно говорит, — пробубнил из шкафчика Фуго. — Нам срочно нужно подзаправиться.

Пока путешественники решали, куда идти, невдалеке послышался душераздирающий звериный рев и вслед за ним — крики, очень похожие на человеческие. Алеша с Цицероном даже не стали обсуждать, что делать дальше. Робот сорвался с места и, не разбирая дороги, бросился на голоса. На ходу он кричал: «Держитесь, братцы, к вам иду я, Цицерон — гроза тимиуков!»

Метров через триста робот с Алешей выскочили из подлеска и очутились на опушке. Слева от них возвышались черные вертикальные скалы, у которых, прижавшись спинами к камням, стояли два явно разумных существа, похожие на бритых обезьян. На туземцах были короткие холщовые накидки, в руках они держали крепкие, сучковатые дубины, которыми и отмахивались от жуткого, как ночной кошмар, хищника. Монстроподобный зверь имел неправдоподобно сильные челюсти и гигантские клыки. Его серо-голубая шерсть стояла дыбом даже на хвосте, а узкие глаза излучали кровожадность.

Зверь держался на небольшом расстоянии от туземцев, не давая им убежать. Он яростно рычал, ходил от одного туземца к другому, бил хвостом, но нападать прямо не решался — дубины начинали мелькать в воздухе всякий раз, когда хищник подходил слишком близко.

— Им надо помочь, — сказал Алеша. — Долго они так не продержатся.

— Всем не поможешь, — снова забубнил мимикр. — Во Вселенной каждое мгновение погибает столько живых существ…

Пришельцев почувствовали одновременно и туземцы и хищник. Два охотника от удивления даже опустили оружие, а зверь развернулся к Цицерону, злобно рыкнул и принюхался. Запах чужаков ему явно не пришелся по вкусу, и чтобы отогнать их, зверь бросился на непрошеных гостей. Но к удивлению и хищника, и туземцев большой блестящий пришелец не только не сдвинулся с места, но и сам подошел поближе к зверю. Поступь у незнакомца была тяжелой, единственный зеленый глаз в тени под скалами светился, словно магический кристалл, и туземцы наконец поняли, кто перед ними.

— О, великий Громовержец! — воскликнул один из аборигенов. — Я тебя узнал!

Не раздумывая, Цицерон пошел прямо на хищника, и тот, опешив от такой наглости, на всякий случай отпрыгнул в сторону. Робот же подошел к скалам и встал между туземцами и нападавшим зверем. Алеша, сидевший на правом плече у Цицерона, повернулся к охотникам и увидел, что они попадали на колени и закрыли головы руками.

— Не бойтесь, мы не дадим вас в обиду, — обратился он к туземцам.

Подняв головы и раскрыв от удивления рты, туземцы с благоговением смотрели на Алешу, и один из них — покрытый шрамами, старый охотник забормотал:

— О, оседлавший одноглазого Громовержца! О, величайший из великих! О, дарующий жизнь и укрощающий диких зверей…!

В этот момент на спине робота открылась дверца шкафчика, и оттуда высунулся мимикр.

— Кто это? — испуганно спросил Фуго, глядя на туземцев.

— Аборигены, — ответил Алеша. — Очень симпатичные, правда?

— Очень, — брезгливо поморщившись, согласился Фуго и закрыл дверцу. Я с ними знакомиться не буду, — пробубнил он из шкафчика. — Я не люблю дикарей.

— О, сидящий внутри всесильного бога! — увидев Фуго, запричитал туземец. — О, душа одноглазого Громовержца, направляющая железную руку! Я, простой охотник по имени Тумбук, приветствую тебя!

— Это он про меня? — снова высунулся Фуго.

— Про тебя, про тебя, — едва не рассмеялся Алеша. — Ты же сидишь внутри Цицерона. Вот они и считают тебя его душой.

А Цицерон в это время пытался разобраться со зверем. Он потихоньку наступал на него и уговаривал:

— Ну не надо быть таким упрямым и бестолковым. Единственное, что ты можешь здесь получить, это по шее. Иди, иди, поищи на ужин что-нибудь другое.

Будто поняв слова робота, хищник наконец развернулся и, негромко ворча, поплелся в джунгли.

Отгоняя зверя, Цицерон довольно далеко отошел от туземцев, а когда животное удалилось, Фуго выбрался на второе плечо робота и обратился к Алеше:

— Они что, действительно считают меня душой Цицерона?

— Ну да, — ответил Алеша. — Он так и сказал: тот, который сидит внутри Громовержца.

— Это хорошо, — мечтательно проговорил мимикр.

— А обо мне он сказал, что я величайший из великих, который оседлал Громовержца, — похвастал Алеша. — Нас приняли за богов.

— Здорово! — Фуго даже раздулся от важности. Он дождался, когда Цицерон приблизится к туземцам, вальяжно развалился на плече у робота и надменно проговорил: — Ну здравствуйте, здравствуйте, граждане аборигены. Вот решили навестить вас, посмотреть, как вы тут без нас поживаете.

— О, сидящий внутри Громовержца, — пробормотал второй охотник. Спасибо, что почтил нас своим посещением.

— Фуго, — прогремел Цицерон, и от его металлического голоса охотник вздрогнул. — Закрой дверцу и не морочь местным жителям головы.

— Алеша, — заговорил мимикр так, чтобы охотники его не услышали. Объясни ты этому паралитику: нам же выгодно, если нас будут принимать за богов. И еды дадут, и попить, а главное — дорогу покажут. Ну что здесь такого? Мы действительно для них боги. — При этих словах Фуго подтянулся, и его бесформенное тело приобрело что-то вроде важной осанки. — А так ведь они нас и обидеть могут. Дикари — они же как дети.

Вдвоем Алеша с Фуго убедили Цицерона не раскрывать своего обыкновенного небожественного происхождения, но договорились и не переигрывать. Главным для них было, как можно быстрее найти спасателей, и туземцы вполне могли им в этом помочь.

— А что, граждане аборигены, — начал мимикр. — Нет ли у вас водички попить? А то уже обедать пора, а мы ещё даже место для ночлега не подобрали. — Эту шутку Фуго несколько раз слышал от корабельного повара, она ему очень понравилась, и теперь он, как нельзя более кстати, решил испытать её в серьезном деле.

— Да, да, о сидящий внутри Громовержца, — быстро проговорил Тумбук. Есть у нас и вода, и пища, и место, где величайшие из великих могут отдохнуть.

— Ну вот, я все уладил, — сказал Фуго своим спутникам. — Уверен, без меня вы бы лопали древесную кору и ночевали в яме с кольями.

— Идите за нами, о, Оседлавший, Всесильный и Направляющий, почтительно склонив голову, предложил Тумбук. — Мы отведем вас в нашу деревню и там устроим праздник в честь трех величайших богов.

Все время оборачиваясь и приглашая за собой гостей, туземцы побежали вдоль скальной гряды. Цицерон без труда поспевал за ними, а Фуго, исполнившись собственного величия, сидел на левом плече, облокотившись о голову робота, и рассуждал:

— Если судьбе угодно сделать тебя богом, не надо противиться этому. Судьбе лучше знать, кто ты и какое место должен занимать в жизни.

— Влипнем мы с этим враньем в плохую историю, — вяло сопротивлялся Алеша. Он не прочь был посмотреть, как живут туземцы, ему нравилось уважение, которое им оказывают, но не знал, как надо вести себя в подобной ситуации.

— Ладно, — проговорил Цицерон. — Мы только на одну ночь. Утром пойдем дальше. Главное, чтобы за ночь они не стали атеистами и не прогнали нас палками и булыжниками.

Неожиданно охотники остановились, дождались Цицерона и оба указали вперед. Там, на большом живописном лугу, закрытом скалами с одной стороны и лесом — с другой, располагалось поселение туземцев. Несколько десятков хижин из веток и тростника стояли полукругом, обоими концами замыкаясь на абсолютно круглом озере. На самом берегу озера возвышалась квадратная каменная башня с плоской крышей, на которой была установлена тесанная плита для жертвоприношений. По обеим сторонам от башни виднелись огороды, и эти аккуратные грядки как-то сразу расположили пришельцев к аборигенам.