— Ну и что? Зато потом я превратился в такую огромную пушку! И как стрельнул — от квартиры ничего не осталось. Полный разгром. Куликовская битва. — Барабашка остановился. — Не верите? Сходите сами посмотрите.

— А я вот давно хотела у вас спросить… — Нюра смотрела на Барабашку, как на Майкла Джексона. — А вы во всё, во всё умеете превращаться?

— Во всё?! — Уши Барабашки затряслись от смеха. — Ой, не могу! Да чтобы во всё превращаться, знаете, сколько учиться надо? Сто лет.

— Сто лет?!

— Сто лет — это только в первом классе. А ещё второй, третий… Вон дедушка у меня — все четыре класса закончил! Он кем хочешь может стать: хочешь — велосипедом, не хочешь — мухой. А я вот попробовал мухой стать, так с потолка упал. Дедушка говорит — биологию потому что не учил. А я учиться… — Барабашка вздохнул. — Не люблю.

— Это никто не любит, — сказал Юра со знанием дела.

— Почему это никто? — обиделась Нюра. — Я, например, очень даже люблю. Мама говорит, что если в наше время не учиться…

— Мама говорит, между прочим, что её Гуталинов без калькулятора считать не умеет. Главное в наше время — это богатство. За деньги можно даже президентом стать.

— А мухой? — поинтересовался Барабашка.

Нюра засмеялась, а Юра подумал, что они уже вон сколько времени болтают глупости.

— Когда мы будем клад искать? — спросил он у Барабашки.

Вспомнив про клад, Барабашка тотчас же принял таинственный вид и сказал:

— Тссс! Клад мы здесь искать не можем.

— Но почему?

— По техническим причинам. — Барабашка тихонько постучал в стенку соседа Скупидонова.

Из-за стены послышались знакомые крики, но покинуть комнату сосед всё ещё не отваживался.

— Правило первое, — сообщил Барабашка. — «Клад надо искать». Правило второе: «Клад надо искать, когда все легли спать». Правило третье: «Когда ищешь клад, делай вид, что ищешь не клад». Правило четвёртое…

Барабашка знал примерно сто сорок четыре правила искания кладов. Одно из них гласило: «Переверни весь дом, прежде чем искать в другом». Точного местонахождения клада дедушка не оставил, поэтому поиски начали с чердака.

Чердак дома напомнил Барабашке подвал родного музея — толстый слой пыли и горы всяких ненужных вещей, которые Барабашка гладил руками и ласково называл «экспонатами».

— Пыль — это хорошая примета, — сказал Барабашка. — Значит, тут до нас никто не искал.

Он приложил ухо к стене и стал деловито постукивать.

— А можно, мы тоже будем стучать? — робко спросила Нюра.

— Стучать! Стучать — дело нехитрое, как говорил дедушка. Тут уши иметь надо.

— Что, у нас ушей, что ли, нет? — обиделся Юра.

Барабашка так выразительно посмотрел на него, что Юра покраснел до кончиков того, что раньше считал ушами.

— Ладно уж, так и быть, постучите немножко. А я тогда буду слушать за троих. Тут ведь какой секрет: где пусто, там и густо… В том смысле, что, где в стене пустое место, там и клад должен быть.

Получив разрешение стучать, Юра воспользовался им на полную катушку. Он колотил по кирпичным стенам, и по деревянным балкам, и по металлической крыше, переполошив всех местных голубей и одну залётную ворону.

— Чего это с ним? — удивился Барабашка. — Носится, как будто у него пожарная сигнализация сработала. У нас в музее как сработает — все бегают. Не знаешь, куда прятаться.

— Нет, — сказала Нюра, — Просто он хочет поскорее клад найти.

— А куда торопиться-то? Клад не убежит.

— Юра убежит. — Нюра наклонилась к Барабашке и зашептала: — Он сказал, что если не найдёт клад, то убежит в Америку зарабатывать деньги. Юра же у нас единственный мужчина в семье.

— А зачем вам деньги?

— Чтобы мама не работала, а сидела дома. А ещё мы квартиру купим — новую, трёхкомнатную. С хорошим соседом.

— С хорошим соседом, наверно, дорого… — Барабашка задумался. — Ничего, мы сейчас такой клад отыщем — с тремя соседями квартиру купим.

И Барабашка с Нюрой принялись за дело: Нюра постучит — Барабашка послушает, Нюра постучит — Барабашка послушает, Нюра постучит…

— Стой! — Барабашка заорал вдруг так громко, что Нюра от неожиданности села на грязный пол.

— Что я такого сделала? — испуганно спросила она.

— Клад нашла, — ответил Барабашка.

— Где? Где клад? — подбежал Юра.

Барабашка приосанился и указал пальцем на какое-то место в кирпичной стене:

— Вот здесь!

Трах-та-ра-рах!!! Мяу-ууу!!!

Клад оказался кошкой. Обыкновенной серой кошкой, свалившейся в вентиляционную трубу.

Одурев от грохота, который поднял Юра, разбирая кирпичную стену, и от долгого сидения в плену, она как ошпаренная вылетела из дыры, поцарапав своего спасителя.

— Вот тебе и клад, — сказал Юра и презрительно посмотрел на сестру.

— А что? — вступился Барабашка то ли за Нюру, то ли за кошку. — Очень даже и клад. Хорошая кошка, как говорил дедушка, — это настоящий клад. У нас в музее мыши сначала сыр сожрали. Старинный, тринадцатого века! А потом мамонту хобот отгрызли. Если бы кошку не завели — одни бы рога от мамонта остались.

— Не рога, а бивни, — поправил его Юра.

— А говоришь, учиться не любишь. — Барабашка хитро взглянул на Юру. — А сам прямо как наш экскурсовод.

Кошка сидела в стороне и вылизывала шерсть.

— Сидит, морда, намывается, — мрачно произнёс Юра, разглядывая свои царапины. — Даже спасибо не сказала.

— Сказала, — возразил Барабашка. — Два раза. И один раз извинилась за причинённый ущерб.

— Откуда вы знаете? — спросила Нюра.

— Понимаю немножко по-кошачьи. Дедушка научил.

— А вот это ты врёшь! — возмутился Юра. — Она даже не мяукнула ни разу.

— А вот и не вру. — Барабашка обиделся и показал Юре фиги. — Ты хоть и грамотный, а не знаешь, что кошки не словами разговаривают, а ушами, или хвостом, или спиной.

Кошка потянулась и зевнула.

— И что она теперь говорит? — поинтересовался Юра.

— Она говорит, что я очень умный и хороший… — Барабашка засмущался. — Переводчик.

— А как её зовут? — спросила Нюра.

Барабашка осторожно подошёл к кошке и погладил её.

— Сложное имя. В переводе на русский вроде как Марианна Васильевна.

Кошка в ответ согласно мяукнула.

Умывшись, Марианна Васильевна неожиданно оказалась семицветной: бело-чёрно-рыже-серой с коричневыми пятнами и разными глазами — голубым и зелёным.

— Какая красивая! Вот бы её домой взять! — вздохнула Нюра.

— Размечталась, — сказал Юра. — А про соседа забыла?

Скупидонов и вправду так ненавидел животных, что в их квартиру даже тараканы заглядывали редко.

А сосед в это время по-прежнему сидел в своей комнате. Но сколько может человек терпеть? Час, два, три. Ну, четыре! В конце концов, терпение у Скупидонова лопнуло, и он, забыв про осторожность, бросился в туалет. Выйдя оттуда через несколько минут и убедившись, что в коридоре никого нет, он прокрался обратно в комнату…

Надо сказать, что свободного места у Скупидонова не было. Вдоль стен располагалась колченогая мебель и шкафы, набитые всяким барахлом. А один шкаф даже стоял посреди комнаты.

Сидор Маркович запер дверь на все замки и облегчённо вздохнул.

А напрасно. Потому что посреди комнаты стоял не один шкаф, а целых три!

«Конец…» — пронеслось в голове у Скупидонова.

Здоровенный Толян равнодушно постукивал ребром ладони по старинному дубовому столу, а его напарник Вован лениво ковырял носком ботинка дубовый паркет. При этом оба ничего не говорили. Просто один стучал, а другой ковырял.

— Что вы от меня хотите? — взвизгнул Скупидонов.

В ответ Толян так рубанул ладонью, что стол раскололся пополам. А Вован так ковырнул носком ботинка, что вместе с паркетом в воздух полетели куски прогнившего перекрытия… И оба телохранителя с грохотом рухнули куда-то вниз.