— Неудивительно, что Морин не в себе.

— Я скачал большое фото с веб-сайта «История хиппи», Морин в Гластонбери в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. Она наряжена жрицей плодородия, все тело раскрашено зеленым и совершенно топлес. Когда я загружал его, мне пришлось отослать Джерома в другую комнату.

— Я видел гадкую тетю, — пропищал Джером.

— Ну, я пытался отослать его. Как бы то ни было, Морин была не только викканской [91]красавицей Лета Любви, [92]но и сногсшибательной красоткой из «Комет», одной из первых «девушек с третьей страницы» [93]Дерека Лича. Эти снимки должны быть где-то в Сети, но за то, чтобы получить их, придется платить. Как ты думаешь, Лич — отец этой Мимси?

Она думала об этом. Тогда все сходилось, правда, слишком уж ловко.

— Тут есть и другие игроки. И камень тоже имеет какое-то значение.

— Я составил для тебя большой список имен за последние лет сто, добытых с уймы оккультных и законспирированных до параноидальности сайтов, из тех, на которые можно попасть, только играя в игры с боями на мечах и магией. Некоторые из имен известные. Но там есть интересные пробелы. Имена стерты из записей, как те фараоны, что были настолько скверными, что их удаляли из истории. Мне постоянно попадаются ссылки на какую-то «войну» в таком контексте, что заставляет сомневаться, о которой войне идет речь.

Салли некоторое время просматривала пачку листов с отпечатанными статьями, пытаясь как-то систематизировать их.

— Все этот кровавый камень, — сказала она наконец. — Дело именно в нем. В тысяча восемьсот девяносто седьмом году он предположительно исчезает. Потом он обнаруживается в шкатулке для драгоценностей на Уимпоул-стрит и уводит Мимси. Но здесь есть одно крохотное упоминание о нем в репортажах о смерти Беннета Маунтмейна в Лос-Анджелесе.

— Значит, он взял его с собой на каникулы? Может, это был талисман его верности фюреру.

— Но как он попал к Морин и Мимси? В тысяча девятьсот сорок втором году некий капитан У., из стертых имен, похоже, снова отхватил его для Англии. Или Египта. Или науки. Я думаю, две шайки многие годы воровали камень друг у друга. Маунтмейны и какая-то другая компания, группа загадочного У. Остальные упомянуты только под инициалами. Господин Б. из тысяча восемьсот девяносто седьмого года и даже этот Р. Дж. из семидесятых. Нам нужно узнать про эти инициалы. Не мог бы ты завтра заняться этим? Может, прогуляться в Британский музей и газетное хранилище?

— Я возьму Джерома посмотреть на мумии.

Джером выставил перед собой руки и заковылял по комнате.

— Откуда он знает, как ходит мумия, Нил? — осведомилась она. — Ты что, показывал ему свое «хаммеровское» видео?

— Он набрался этого из «Скуби-Ду».

Она шутливо принялась душить его.

— Так погибнут все неверные, развращающие невинные умы маленьких детей, — торжественно возвестила она.

Они поцеловались и прижались друг к другу, и Джером велел им прекратить телячьи нежности.

Если взрослая женщина двадцати семи лет от роду хочет исчезнуть и не быть найденной, с точки зрения закона это целиком ее личное дело. Конечно, покинутая мать могла бы выдвинуть обвинение в воровстве против беглой дочери, но Салли достаточно знала теперь про «Семь Звезд», чтобы понимать, что обвинить кого-либо в его похищении значит получить в итоге потенциально бесконечную череду взаимных краж.

Мимси ушла из материнского дома неделю назад.

Морин наконец выдала ей записную книжку, где друзья Мимси были отмечены звездочками, нарисованными розовым фломастером.

Салли два дня провела, названивая по телефону.

Никто из «друзей» Мимси — теперешние поклонники, отвергнутые экс-любовники, обожающие закадычные подруги, злейшие соперницы — не признался, что ему известно что-нибудь о ней.

Но эта нудная работа оказалась полезной.

Каждый, с кем она говорила, через свое отношение позволял ей узнать чуть больше о преследуемой добыче. Впечатление, уже сформировавшееся у Салли насчет Мимси, крепло с каждой минутой.

Мимси Маунтмейн была та еще штучка. Будучи подростком она заработала миллион фунтов как автор популярных песен. Салли припомнила названия нескольких хитов, мелодии и слова которых выветрились из ее головы. С тех пор у Мимси не было нужды работать, но она выпустила в свет пару-тройку небольших сборников стихов на изобретенном ею языке.

В шестнадцать она отправила молодого человека в кому, ударив его половинкой кирпича. Суд вынес вердикт о самообороне, и в газетах, в том числе и в «Комет», о ней писали как о героине, в одиночку давшей отпор преступнику. Потом, при менее ясных обстоятельствах, она сделала это снова. На этот раз проломленный череп принадлежал не безработному футбольному фанату, а женатому банкиру. Она отсидела три года в Холлоуэй [94]и вышла оттуда бесспорной королевой тюрьмы.

Все ее бывшие любовники были людьми выдающимися. Политики, звезды, богачи, знаменитые преступники, красавцы и уроды. Некоторые из них прошли через опыт Мимси Маунтмейн не без существенного ущерба для себя.

Вполне могло быть, что Мимси исчезла не просто так.

Она попыталась прочесть одно из стихотворений Мимси. Хотя и не понятное ни в малейшей степени, оно заставило ее содрогнуться. У нее было ощущение, что Мимси замыслила что-то недоброе.

— Это не семья, — сообщил Нил, не успев снять пальто, — это клуб!

Салли подняла глаза. Нил впустил в квартиру Джерома.

— Мы видели мумий! — доложил ее сын.

Нил со щелчком раскрыл ноутбук.

— Слышала когда-нибудь про журналистку по имени Кэтрин Рид? Ирландка, начало века, возмутительница спокойствия?

Салли не слышала.

— Она оставила мемуары и в этих мемуарах самым бесцеремонным образом упоминает про Чарльза Борегарда, который почти наверняка и есть твой господин Б. В «Национальном биографическом словаре» есть про него статья. Если читать между строк, то он был чем-то средним между шпионом и контрразведчиком.

— Понимаю.

— Борегард стал одним из начальников в секретной службе, а его протеже звали капитан Эдвин Уинтроп.

— Про него я слышала. Он в соавторстве написал книгу о достоверных случаях появления привидений на западе Англии. Где-то в двадцатых годах.

— Это первое. Он и есть твой капитан У., обнаружившийся в тысяча девятьсот сорок втором году в Голливуде.

Салли хотелось крепко обнять Нила. Но упоминание о Секретной Службе пугало.

— А для последнего, Р. Дж., у тебя тоже есть имя?

— Как ни печально, с тысяча девятьсот семьдесят второго года прошло еще слишком мало времени, чтобы раскрывать какие-либо засекреченные данные. И множество файлов по другим, даже по Борегарду, закрыты для доступа, наверно, до тех пор, пока Джером не станет взрослым. Придется ему дорешать эту головоломку.

— Когда вырасту, я буду шпионом, — объявил Джером.

— Это пригодится, — сказала она. — А что ты имел в виду под «клубом»?

Нил ухмыльнулся:

— Тебе понравится. Помнишь Майкрофта Холмса?

— Кого?

— Брата более знаменитого…

— Шерлока?

— Девочка заслужила поцелуй, — сказал он и выполнил обещанное. — Да, Майкрофт, который, как сообщает нам Конан Дойл, «бывал порой правительством Британии», был, оказывается, реальным человеком. Его вотчина находилась в клубе для джентльменов на Пэлл-Мэлл, который назывался «Диоген». Это было прикрытие для специального подразделения английской разведки. Когда Майкрофт вышел в отставку или умер, этот Борегард принял на себя руководство и начал играть в еще более секретные игры. Большую часть этого столетия клуб «Диоген» являлся английским Отделом по Потусторонней Фигне. Понимаешь, что я имею в виду.