Я почти уверен, что руку Бьюмонту сломал именно Парскет. Он знал все подробности так называемой легенды о лошади и решил воспользоваться старинной сказкой для собственного блага. Похоже, он нашел способ, как незаметно проникать в дом, возможно, через одно из французских окон, которых в доме так много. Или у него был ключ к одной из двух садовых дверей. Все думали, что Парскет далеко, а на самом деле он тихонько пробирался внутрь и прятался где-нибудь поблизости.

Случай с поцелуем в темноте я приписал бы исключительно воображению и нервному состоянию Бьюмонта и мисс Хисгинс, однако, должен признать, стук лошадиных копыт снаружи объяснить несколько труднее. Тем не менее я по-прежнему придерживаюсь своей первоначальной версии и считаю, в этом не было ничего сверхъестественного.

Лошадиные шаги в бильярдной и коридоре — дело рук Парскета: этажом ниже он стучал по обшивке потолка деревянной балкой, привязанной к одному из оконных крюков. Это подтверждают следы на дереве, которые я обнаружил, осматривая помещения.

Лошадь, скачущая вокруг дома, вероятно, тоже проделка Парскета. Он, по-видимому, привязал где-нибудь поблизости лошадь или сам изображал эти звуки, я только не очень понимаю, как он мог так быстро передвигаться, чтобы создать иллюзию скачущей лошади. В любом случае абсолютной уверенности на этот счет у меня нет. Я не сумел найти никаких следов копыт, как вам известно.

Ужасающее ржание в парке — чревовещательный трюк Парскета, и на Бьюмонта напал там тоже он. Я предполагал, что наш приятель у себя в комнате, а в действительности он, скорее всего, держался где-то неподалеку и присоединился ко мне, когда я выбежал из дому. Парскет оказался всему причиной — такая теория весьма вероятна, так как, если бы существовало нечто более серьезное, малый бросил бы свою дурацкую затею, понимая, что в ней больше нет нужды. Не могу представить, как его не застрелили в парке или потом, во время этого сумасшедшего действа в коридоре, о котором я вам только что рассказал. Чувство страха за свою жизнь, как вы видите, в Парскете напрочь отсутствовало.

А в тот момент, когда Парскет находился с нами и вроде бы слышался стук копыт скачущей вокруг дома лошади, мы, скорее всего, ошиблись. Ни один из нас не был абсолютно уверен, кроме, конечно же, Парскета, который, естественно, подогревал нашу веру в происходящее.

Ржание в погребе, полагаю, впервые вызвало у молодого человека подозрение в том, что, кроме его фальшивого привидения, в доме действует какая-то иная сила. Ржание Парскет производил тем же способом, как и в парке, но, вспоминая его побелевшее лицо, я понимаю, что звук приобрел, по-видимому, некий страшный оттенок, испугавший его самого. Однако впоследствии Парскет убедил себя: это просто игра воображения. Конечно, я не должен забывать: эффект, произведенный этим ржанием на мисс Хисгинс, наверное, очень его расстроил.

Теперь по поводу священника, которого куда-то срочно вызвали. Позже мы выяснили, что дело было подстроено, то есть вызов оказался фальшивым, и сфабриковал его Парскет, поскольку хотел получить несколько дополнительных часов для осуществления задуманного. Немного воображения — и вы догадаетесь, какой получился результат: Парскет обнаружил, что запугать Бьюмонта не удастся.

Я абсолютно уверен, что именно Парскет запутал шнур, идущий к звонку дворецкого, чтобы потом у него появился убедительный повод ускользнуть. К тому же это дало ему возможность унести одну из коридорных ламп. А затем ему нужно было всего лишь разбить вторую лампу, и коридор погрузился во мрак. И тогда Парскет напал на Бьюмонта.

Опять же именно Парскет запер дверь спальни и забрал ключ (он лежал у него в кармане). Поэтому капитан не смог вынести лампу и прийти на помощь. Однако капитан Хисгинс выбил дверь тяжелым бордюром каминной решетки, и этот грохот в темноте коридора вызвал такое смятение и страх.

Что мне менее всего понятно — так это гигантское копыто над головой мисс Хисгинс, запечатленное на фотографии, сделанной в погребе. Парскет мог подделать снимок. Меня ведь в комнате не было, а подобная фальсификация не проблема для человека, понимающего толк в деле. Но понимаете, фотография похожа на настоящую. Тем не менее вероятность того, что она подлинная, такая же, как и того, что она поддельная. Изображение слишком расплывчато, поэтому никакой анализ не поможет вынести категорического решения. Так что я не дам вам однозначного ответа. Но фотография, конечно, страшная.

А теперь о последнем ужасающем эпизоде. С тех пор не произошло ничего сверхъестественного, поэтому я в высшей степени неуверен в своих заключениях. Если бы мы не слышали тех последних звуков и если бы Парскет не испугался смертельно, всю историю можно было бы объяснить в том же ключе, в каком я уже истолковал предыдущие проявления. И честно говоря, практически все из случившегося объяснимо, кроме этих последних звуков и паники Парскета.

Его смерть… Нет, она ничего не доказывает. Расследование представило довольно расплывчатую причину его смерти — нечто вроде сердечного спазма. Звучит вполне правдоподобно, однако оставляет нас в неведении. Отчего же он умер? Оттого, что встал между девушкой и какой-то невероятной чудовищной силой?

Выражение лица Парскета и его возглас при звуках огромных лошадиных копыт, приближающихся из дальнего конца коридора, по-видимому, доказывают, что он внезапно убедился в существовании чего-то, о чем раньше, вероятно, только подозревал. А его страх и предчувствие надвигающейся смертельной опасности были, наверное, неизмеримо сильнее, чем мои. И потом он совершил этот благородный, возвышенный поступок!

— А причина? — спросил я. — Что было причиной?

Карнаки покачал головой.

— Кто знает, — ответил он с особенным неподдельным благоговением в голосе. — Если это было тем, чем казалось, можно предложить объяснение, которое не будет противоречить мотивам, но все равно может оказаться неверным. Хотя и понадобится длинная лекция на тему «Мыслительная индукция», чтобы заставить вас оценить мои доводы, я скажу о своих выводах: тяжелые мысли и отчаяние Парскета произвели на свет «индуцированное привидение», как я мог бы это назвать, нечто вроде индуцированной симуляции его внутренней идеи. В общем, трудно объяснить это в двух словах.

— А как же старая легенда? — удивился я. — Может, в ней все-таки что-то есть?

— Может, и есть, — ответил Карнаки. — Только, думаю, она не имеет ничего общего с нашим делом. Правда, я еще не сформулировал для себя четкое объяснение, но впоследствии, возможно, расскажу вам, почему так считаю.

— А свадьба? А погреб? Там нашли что-нибудь? — поинтересовался Тейлор.

— Брак заключили на следующий день, несмотря на трагедию, — продолжил Карнаки. — И это было самое мудрое решение, учитывая те обстоятельства, которые я не могу объяснить. Да, я все перевернул в погребе, поскольку у меня было чувство, что я смогу там что-то найти. Но безрезультатно. Знаете, дело это необычное и страшное. Я никогда не забуду выражение лица Парскета. И отвратительные звуки гигантских копыт, топочущие в тишине дома.

Карнаки встал.

— А теперь уходите! — дружелюбным тоном произнес он знакомую фразу.

И мы незамедлительно вышли в тишину набережной и отправились по домам.