— Вовсе нет. Немереи не только хитрыми фокусами занимаются.

Это был мастер By, старый и почтенный придворный волшебник. Низкорослый крепкий мужчина каанского происхождения, он щеголял серебристой бородой до пояса. Никто не знал, сколько ему лет: он жил в Мирамаре давно, а до того был преподавателем в Мелнемероне. Как всегда он был одет пестро, для торжественного случая выбрав мантию из бордового шелка, расшитого серебряными звездами и рунами, и остроконечную шапку с тем же орнаментом. Но он был немереем немалой силы, и Эйлия давно привыкла уважать его мудрость и совет.

— Наша сила вполне настоящая, — сообщил волшебник Йомару с легким упреком. — Немереи — целители, предсказатели, воины, послы. Когда еще не было жрецов — посредников между богами и смертными, — до рассвета философии и целительства немереи уже были. Мы присутствуем во всех мирах, среди всех народов, во все времена. Древние жители Меры называли наших предшественников разными именами: пророки, шаманы, колдуны, ведьмы.

— Но как вы все это делаете? — с любопытством спросила Лорелин.

— Источник того, что вы называете магией, лежит в плоскости Эфира. Некоторые из нас ее смутно ощущают, другие осознают ее полностью, и немногие умеют черпать из нее силу. Немереи стоят на границе двух реальностей, используя одну, чтобы влиять на другую. Мы умеем эфирной силой лечить физические раны, провидеть возможные события, читать чужие мысли.

— Но любая сила может быть использована во зло, — сказала Ана своим тихим голосом.

By склонил голову.

— Воистину так, королева Элиана. Магия может ранить так же легко, как и исцелять. Король Меры Андарион создал орден паладинов, чтобы противостоять жестокости других вооруженных рыцарей. Точно так же пришлось объединиться немереям против тех, кто злоупотреблял магией. Чародей много раз подумает, прежде чем обратить магию во зло, если будет знать, что он понесет наказание. Истинные немереи всегда должны быть бдительны.

Они замолчали, и стали слышны обрывки разговоров других гостей за столом:

— …страшные видения — звезды падают с неба, драконы парят над головой…

Йомар повернулся лицом к говорящему:

— Видения? Что еще за видения? Вам, немереям, все время что-то мерещится.

Ответила ему главная прорицательница Марима. Она за ужином откинула покрывало прорицательницы, и молодое, но одновременно и мудрое элейское лицо ее было торжественно серьезно.

— Многие иногда видят вещие сны, но когда так много людей видят похожие сны, это само по себе предзнаменование, которое нельзя не замечать. Великая Комета, появившаяся в наших небесах, была всего лишь предупреждением. Какое-то зло действует в нашем мире — возможно, влияние зловещей звезды или планеты.

— Звезды ипланеты, полагаю, — возразил By.

Эйлия уставилась на них:

— Вы имеете в виду Азар и Азарах? — В элейских преданиях говорилось о маленькой тусклой звезде с планетой, кружащей вокруг этого солнца, в далеких глубинах пустоты. — Мастер By, пожалуйста, расскажите подробнее.

Но что собирался сказать в ответ By, так и осталось неизвестным. Ярко блеснула гигантская вспышка, подобная молнии, и в середине зала выросла человеческая фигура. Она была облачена в мантию, на голове — какая-то странная корона, черная борода обрамляла бледное лицо, глаза светились адским огнем.

— Я Халазар Зимбурийский! — прозвучал громовой голос.

Серая Метелка взвыла и вспрыгнула Ане на плечи. Тирон вскочил в гневе.

— Что это такое? Кто вызвал эту иллюзию? — спросил он сурово.

Но немереи в белых мантиях были удивлены не меньше остальных.

— Это не их работа, — заявил By, тоже поднимаясь.

— Это на самом деле Халазар! — Йомар прыгнул вперед, отшвырнув стул. — Стража! Взять его! — крикнул он.

— Это невозможно, — прозвучал спокойный голос Аны. Только она осталась спокойно сидеть, поглаживая ощетинившуюся кошку. — Его здесь на самом деле нет, Йомар. Это его эфирный двойник — проекция его изображения.

Темный царь приблизился, и стало видно, что он действительно нематериален и прозрачен — за его алой мантией с золотым шитьем можно было разглядеть предметы. Призрачные глаза со злостью глядели на Эйлию.

— Злобная колдунья! Дни твоего нечестивого правления сочтены! Мои армии обрушатся на твою планету, сокрушат и покорят ее, а мужчин вырежут всех, до грудных младенцев. Арайния будет принадлежать мне — со всеми ее городами и богатствами, женщинами и скотом. А ты, ведьма, слетишь со своего трона!

Он распахнул мантию, сверкнул перевязью, скрытой за ее золотым шитьем, и торжествующе выхватил огромный ятаган.

Эйлия каким-то чудом обрела голос.

— Почему? — спросила она, а Дамион и ее отец встали по обе стороны от нее, будто хотели защитить. — Что мы тебе сделали?

Призрачная фигура уже начала таять, как туман на солнце.

— Я ухожу, ведьма, — крикнул пришелец хриплым голосом, — но я вернусь в полной мощи, во главе своих армий!

И эфирный образ исчез, оставив пирующих таращиться в пустоту.

По императорскому приказу великий совет лоананов собрался на обычном месте — в алмазном дворце императора. Это был самый большой из многих подобных дворцов, построенных древними, и, как все они, гордился башнями и шпилями, поднимавшимися величественно и высоко, сверкающим, подобно бриллиантам. Они были вырезаны из хрусталя, чистого и прозрачного, как тонкое стекло, и никакое оружие не могло бы оставить на нем даже царапины. Как и многие из таких же дворцов, этот был построен без фундамента и мог быть поднят с места волшебством. Бескрылые создания, посещавшие это чудо, дивились, глядя сквозь полы, прозрачные, как окна: головокружительное зрелище долин и хребтов под ногами, изгибы морских берегов, облачные шапки. Дворец императора сейчас висел в небесах Алфарана, родного мира. Под ним простиралось море синевы, золотых и пурпурных облаков, а на горизонте виднелась багровеющая воронка бури. Суши не видно было за туманной завесой, лишь воздушные пропасти с облачным дном: облака над облаками. Далеко внизу оставалась поверхность планеты, где никто не жил. На таких планетах живые организмы обитали не на поверхности, а в верхней атмосфере. Геральдические ласточки и орлы Алфарана, гигантские духи в облике птиц, реяли среди облачных вихрей и ветвистых молний столетних бурь, в воронках которых могли бы затеряться сотни планет поменьше. Там же обретались и чешуеголовые сафаты, прилетавшие отложить яйца в воздух. Жемчужные шары плавали на ветрах, легкие, как пузыри, и молодые сафаты, едва вылупившись, уже умели летать. Алфаран — мир крылатых.

Тысячелетиями прилетали лоананы на эту планету играть в ее многоцветной облачной мантии, но сейчас настроение в стенах хрустального дворца было серьезным. Все монархи Империи драконов собрались в просторном центральном зале — короли и королевы четырех рас, получившие имена по тем местам, где они обитают: живущие в пещерах драконы Земли, водяные драконы из рек, озер и глубин океана, небесные драконы с возвышенных горных пиков и эфирные драконы, почти всегда живущие в верхней плоскости, далеко от миров, состоящих из материи. Пятая раса, имперские драконы, была специально выведена лоананами для защиты межзвездного царства во времена раздоров. Шесть представителей этой касты воинов сейчас следили за Орбионом, императором лоананов и повелителем миров. Других монархов окружали их собственные помощники и стражи.

Драконы мерцали в хрустальном зале как радуга в призме, и у каждой расы был свой отличительный оттенок. Небесные драконы — синие, как ляпис-лазурь; водяные — изумрудно-зеленые; драконы Земли — красные, как расплавленные огни недр. Эфирные же драконы были белы как снег, имперские драконы — золотые. Но если присмотреться, не было ни одного одноцветного лоанана. Чешуя небесных драконов чуть отливала фиолетовым, как переливаются крылья синей бабочки; у зеленых крылья играли серебристым инеем, земные драконы отливали золотом. Сменяли друг друга, мерцая, жемчужные радуги на шкуре белых драконов. А глаза лоананов сверкали как самоцветы: рубиновые у водяных драконов, сапфирные у эфирных, изумрудные у стражей империи и дымящийся топаз у тех, кто обитает в толще земли. Во лбу каждого дракона находился круглый кристалл драконтия, сияющий опаловым огнем.