— Еще совсем немного, — хрипел он. — Хорошо, что я с вами, да? Вот будет что рассказать, когда я вернусь домой.
— Да… да, — отвечал Джек, задыхаясь. — Кто-нибудь… сложит об этом… песню.
Они дошли до кухни, где их встретил Харпер.
— Вот вы где! — воскликнул он с облегчением. — Давайте мне сюда своего джентльмена. Все уже собрались в саду.
— Ведра, — выдохнул Джек.
— Уже организовали, милорд, — сказал Харпер и, не церемонясь, перекинул его через плечо.
Оливия пыталась игнорировать издаваемые им стоны. Трэшер шел следом за ней, давая дорогу лакеям в разных ливреях, пробегающим мимо с ведрами. Оказавшись в саду, Оливия немного отдышалась и только потом показала Харперу, где положить Джека на траву.
Прохладный воздух подействовал на нее как удар в солнечное сплетение, она закашлялась сильнее. Но здесь воздух был чистым и свежим. Харпер осторожно опустил Джека на траву, а Трэшер плюхнулся рядом и растянулся под боком у него как верный пес.
— Все вышли, Харпер? — спросила Оливия, все еще задыхаясь.
— Все здесь. Я послал человека за леди Кейт.
Оливия кивнула, огляделась и увидела, что Харпер Финни умело руководят всеми.
— Не думаю, что кто-нибудь смог бы пробраться внутрь и достать немного бренди для графа.
Сержант осклабился.
— Я уверен, мэм, всегда найдется способ раздобыть глоток — в медицинских целях, разумеется.
Она усмехнулась и похлопала его по плечу. Потом посмотрела на Джека. Он лежал на траве в неловкой позе, бока у него вздымались; когда он кашлял, то здоровой рукой хватался за живот, кожа у него была бледной, восковой. Все еще кашляя, Оливия опустилась рядом с ним и положила его голову себе на грудь, чтобы ему было легче дышать.
— Трэшер? — спросил он, не открывая глаз.
— Я здесь, ваша светлость, — отозвался тот, скаля зубы. — Только подумайте: такая важная персона, как вы, спасла такую малявку, как я. Ну и ну.
— Вздор, — прохрипел Джек, все еще не открывая глаз. — Ты вышел сам. Мы только чуть подтолкнули тебя, показали, куда идти.
— Ну, вы правильно сделали.
— Как твои ребра, Джек? — спросила Оливия, видя, как он трогает их при каждом вдохе.
Он усмехнулся так, как мог усмехаться только ее Джек.
— Напоминают мне, что я дышу.
И так они сидели все трое, откашливаясь и хрипя; слуги и несколько соседей, собравшиеся на лужайке, изумленно наблюдали за происходящим, а команда с ведрами тем временем загасила последние огоньки пламени. Харпер ухитрился сберечь бренди, и Оливия давала его Джеку маленькими глоточками, позволив и себе сделать один хороший глоток. Она даже дала капельку Трэшеру, который хотя и продолжал развлекать их нескончаемым монологом о том, что случилось, все еще дрожал как в лихорадке.
Ничего не говоря, она обхватила его свободной рукой и привлекла к другому своему боку. Она не замечала, что ее саму трясет.
Так и нашли их Грейс, леди Би и леди Кейт, когда несколькими минутами позже появились, нарядные, в своих лучших платьях.
— Черт возьми, Оливия, — выпалила леди Кейт. — Я не могу оставить вас одну ни на минуту. — Она была в страшном гневе, но Оливия видела, что за этим кроется подавленность и тревога.
— Мы не собирались устраивать для вас эту забаву, — сказал Джек, все еще покоившийся на груди у Оливии.
Леди Кейт накинулась на него:
— У вас, сэр, странное представление о забавах. Харпер? Что теперь делать?
Оливия не видела, как подошел Харпер. Он слегка поклонился леди Кейт и потер покрытый копотью затылок.
— Конечно, все закоптилось, но мы ведь погасили огонь прежде, чем он нанес куда больший урон. Должно быть, кто-то пролил масло из лампы. В гостиной по занавескам текло масло.
— Кто-то опрокинул масляную лампу? Какой глупец мог сделать это?
— Это еще надо узнать. Слишком много дыма для такого небольшого огня. Даже не все драпри сгорели. Похоже на дымовые завесы, которые мы применяли, чтобы сбить с толку лягушатников.
Оливия посмотрела на Джека, но он не следил за разговором. Она взглянула на Кейт — та внимательно слушала.
— Это не имеет смысла.
— Пчелы, — вдруг отрывисто произнесла леди Би; ее руки судорожно сжимали сумочку, расшитую золотистым бисером.
Все повернулись к ней, но первой поняла Грейс и медленно кивнула.
— Пчеловоды используют дым, чтобы заставить пчел покинуть ульи. Другими словами, выкуривают их.
— Вы хотите сказать, что кто-то сделал это намеренно? — спросила Оливия и вспомнила человека, которого Джек видел из окна.
Харпер в изумлении уставился на леди Би.
— Точно, так и было.
И, как в балете, один за другим все повернулись к Джеку, который с закрытыми глазами лежал, прислонившись к Оливии.
Снаружи. Под открытым небом. На виду у всех.
— Иисус, дева Мария и Иосиф, — шептал Харпер.
— Отведите его в дом, — скомандовала леди Кейт. — Все равно куда.
Оливия только сейчас поняла, что в маленьком дворике столпилось много посторонних.
— Что такое? — произнес Джек, очнувшийся, когда над ним склонился Харпер. — В чем дело?
— Ступай с Харпером, — стараясь не привлекать внимания, сказала Оливия, помогая ему встать.
Джек запротестовал, но у него не было шанса, особенно если учесть, что рядом суетился Трэшер, помогая уводить его. Оливия хотела остаться и рассмотреть толпу в надежде узнать негодяя, который мог сделать это. У леди Кейт были другие соображения.
— Пойдемте, леди, — сказала она, приближаясь к Оливии. — На сегодня устроенного нами уличного представления достаточно. Как раз тот случай, когда надо прибегнуть к знаменитому отвару миссис Харпер.
— Чепуха, — проговорила идущая впереди леди Би. — Бренди.
Женщины рассмеялись.
— Вы правы, — сказала леди Кейт и сунула руку в свою сумочку. — Вот, Ливви. У вас такой вид… вам первой.
Леди Кейт вынула из сумочки фляжку и поставила ее на свою ладонь. Ту самую. Фляжку Джека. Оливия задержала леди Кейт, пропустив вперед Грейс и леди Би.
— Откуда это у вас? — спросила она у герцогини. Леди Кейт весело улыбнулась:
— Она была у Джека, когда я приходила проведать его утром. Он смотрел на нее с удивлением и спрашивал, не моя ли она. Я сказала, что да. Вы думаете, это повредит моей репутации?
— Разве нюхать табак с запястья джентльмена уже недостаточно?
— Устаревший взгляд. Меня сразила мысль иметь при себе собственный бренди. Вы не возражаете, если я возьму ее себе?
Оливия засмеялась.
— Напротив. Я настаиваю. — Она протянула руку. — Только позвольте мне завершить розыгрыш.
Оливия взяла фляжку и поддела ногтём зазубрину. Она поддалась, откинулась крышечка — Оливия протянула фляжку леди Кейт.
Леди Кейт взглянула на нее и присвистнула.
— Маленькая танцовщица.
— Это, моя дорогая леди Кейт, — скучным голосом не согласилась Оливия, — не иначе как циркачка Эстли.
Та самая, о которой вспомнил Джек в момент экстаза.
— «Разве не сладок первый плод, любовь моя?» — прочитала леди Кейт и нахмурилась: — Неверно.
Оливия уставилась на нее.
— Вы поняли, что это значит? Я — нет.
— Хм… — Она покачала головой. — Впрочем, не имеет значения. — Она захлопнула крышечку и сунула фляжку в карман. — Я сделаю это модным.
Стоя позади толпы, Джервейс Армистон видел эту сцену и усмехался:
— Ну-ну. Хорошо.
В опере он был в соседней ложе, и когда леди Кейт сообщили, что ей следует немедленно возвратиться домой, он не мог упустить счастливую возможность. Вот было бы забавно, если бы ему удалось отделить Оливию от подруг и намекнуть, что это он устроил поджог. Она, несомненно, поверила бы ему. Она уверена, что он причина всему, кроме разве сумасшествия короля. Она пришла бы в ужас и, возможно, стала бы сговорчивей.
Но это было даже лучше. Она уже хлебнула лиха. Он хохотнул. Как славно снова оказаться над всеми. То, что он сейчас узнал, позволит ему заполучить все: Ливви, настоящее богатство, наследство Джека.
