— Ну сейчас-то он вполне взрослый и самостоятельный человек…

— Что вы говорите?! — взвился опять Базиль. — Вы просто ничего не знаете и не понимаете.

— Я очень хочу понять, — ласково произнесла Шэрон. — Но, честно говоря, действительно не понимаю. Он был капризным избалованным ребенком?

— Нет, он рос чудесным послушным мальчиком, — вздохнул Базиль. — Все началось, когда в доме появилась новая хозяйка. Вместо того чтобы радоваться тому, что его отец наконец обрел счастье, он…

— Что — он?..

— Он влюбился в свою мачеху, — выпалил дворецкий и опустил голову.

Шэрон застыла. Она услышала то, чего больше всего боялась услышать. Значит, все правда…

— А откуда вы это знаете? Разве он делился с вами своими переживаниями? — Она все еще надеялась.

— Зачем мне его признания? — тяжело вздохнул Базиль. — Я знаю этот дом как свои пять пальцев и всегда чувствую, что здесь происходит. Он почти сошел с ума. По ночам прокрадывался к их спальне и слушал. Как вам это нравится?

— Может быть, у него были другие мотивы? — спросила Шэрон и тоже тяжело вздохнула.

— Нет, — покачал головой Базиль. — Я видел его глаза. Так смотрит неутоленное желание. Я даже видел, что он начинает ненавидеть родного отца…

— Почему вы не сказали об этом хозяину?

— Что я должен был ему сказать? Что его сын помешался? — Голос Базиля сорвался на последней фразе, и он надолго замолчал.

Шэрон тоже молчала. Пусть говорит сам, она не будет подталкивать его. Это не конец истории, сейчас он должен рассказать о том, что слышала Мэри.

— Потом он уехал, — заговорил Базиль. — Это случилось через год. Уехал, оскорбив отца и пообещав никогда не переступать порог этого дома. Я слышал разговор в то утро. Но так было лучше. Мистер Генри нашел в себе силы простить его детскую глупость — через некоторое время они стали общаться. Но сюда он действительно никогда больше не приезжал. Кто бы мог подумать, что вся эта история повторится через столько лет…

— О чем вы говорите?

— Они стали любовниками, — зло ответил Базиль. — Это именно та беда, о которой я вам говорил. Маленький мерзавец не отступился от своего желания.

— А почему вы не осуждаете Элизабет? — удивилась Шэрон. — Ведь она могла противостоять этому?

— За что можно осуждать слабую женщину? — удивился Базиль. — Она была лишь орудием. Ральфу хотелось досадить отцу. Если бы он действительно любил ее, то никому и никогда не стало бы известно об их отношениях.

— То есть вы хотите сказать, что сын просто отомстил отцу и сделал так, чтобы все стало известно? — не поняла Шэрон.

— Именно! Знаете, кто доложил обо всем мистеру Грину?

— Нет, — ответила Шэрон, хотя точно это знала.

— Хью Грин — родной брат и дядя. Я слышал этот разговор своими ушами. Он назвал, где, когда и сколько раз они встречались. Думаю, они были в сговоре. Они хотели, чтобы мистер Грин погиб. Но, повторяю, он бы справился с этой бедой. Поэтому они его убили.

— Базиль, вы понимаете, что обвиняете людей только на основании собственных домыслов? — мягко возразила Шэрон. — Я работала адвокатом и могу сказать, что такие рассуждения в суде не принимаются.

— Я рассказал вам все, что мне известно, — обиделся Базиль. — Можете мне не верить. Но в доме нечисто.

— Базиль, а зачем было устраивать все это, если наследницей стала Элизабет? Ведь ни один из них не получил ни копейки.

— Не смешите меня, милая девушка! — зло улыбнулся Базиль. — Посмотрите, как они оба увиваются вокруг бедной женщины, разыгрывая, кому она достанется вместе с миллионами. Даже если они оба не получат ни копейки, то не сильно расстроятся. Главное, что они победили гиганта, которому всю жизнь завидовали.

У Базиля была своя версия произошедшего. Он мог оправдать любого, кто, по его мнению, любил хозяина, и обвинить тех, кто ему досаждал. Базиль нашел врага в лице Ральфа и Хью. Хорошо, что он еще не пошел в полицию с этим…

— Спасибо, Базиль, — сказала Шэрон, поднимаясь со стула, — вы мне очень помогли. Думаю, что съемку мы сегодня проводить не будем. Мы оба несколько не в форме. Но, если у вас будет настроение, мы сможем сделать это завтра или на следующей неделе. Договорились?

— Я сделал все, что мог, — устало ответил Базиль. — Дальше разбирайтесь сами.

Он ни слова не сказал о передаче. Шэрон не стала настаивать. Она не хотела бы еще раз встретиться с Базилем наедине. В его тоне, глазах была одержимость неуравновешенного человека. Его можно понять, он очень любил своего хозяина и совершенно не представляет, как ему жить дальше. Базиль готов обвинить весь мир за свою утрату.

Поэтому надо оставить эмоции и попытаться опираться только на факты. А факт был один — у Ральфа и Элизабет существовали тайные отношения. О разговоре Генри и Хью рассказали уже два человека. Кроме того, Базиль сказал, что мальчишкой Ральф был влюблен в Элизабет…

Остается только добыть документы, которые хранятся у адвоката, и картина будет почти полной. Шэрон уже знала, что это за документы.

Внизу ее ждала Элизабет. Шэрон собрала все свои силы, чтобы изобразить непринужденность.

— Как прошла беседа? — поинтересовалась Элизабет скорее из любезности, чем из действительного интереса.

— Спасибо, все было чудесно, — ответила Шэрон.

— Он настоящий хранитель нашего дома, — улыбнулась Элизабет. — Не знаю, что бы я без него сейчас делала.

Если бы ты знала, о чем он сейчас рассказал, то не улыбалась бы так равнодушно! — со злостью подумала Шэрон. Теперь эта женщина опять ей стала неприятна.

— Да, таких слуг надо беречь, — ответила она как можно спокойнее. — Снимать мы сегодня не будем. Пока достаточно первой беседы. Может быть, на следующей неделе. А сейчас мне надо бежать, назначена еще одна встреча.

— Желаю удачи! И всегда рада вас видеть, — сказала Элизабет и протянула ей руку.

Шэрон едва дотронулась до ее пальцев и вылетела на улицу. До встречи с Фертом оставалась еще пара часов. Какое счастье, что у нее есть время, чтобы прийти в себя!

Шэрон отпустила оператора до четырех, назвав ему адрес конторы Ферта, а сама отправилась в небольшое кафе, чтобы пообедать и спокойно подумать.

Мистер Ферт лично встретил Шэрон у дверей своего кабинета. Следом за ней шествовала целая бригада: двое осветителей, обвешанные аппаратурой, гример и оператор. Шэрон постаралась, чтобы все выглядело помпезно. Ферт был из тех, кому должны нравиться вихри вокруг его персоны. Шэрон почти час уговаривала шефа, чтобы он позволил ей взять на эту съемку побольше персонала, и оказалась права. Увидев процессию, Ферт расплылся в улыбке и сказал что-то насчет своей скромной персоны.

Пока группа готовила аппаратуру, Шэрон предложила поговорить некоторое время в уголочке. Ей надо было хорошо рассмотреть кабинет и понять, где Ферт хранит самые важные документы.

Все понятно, сейф стоял в углу около стола. Надо заставить его показать ей, где лежат ключи. Особого замка не было — видимо, Ферт не сомневается, что офис хорошо охраняется.

— Выпьете чего-нибудь? — спросил он, усаживаясь в кресло напротив Шэрон.

Виски, неразбавленное, подумала Шэрон, но вслух сказала:

— Если можно, зеленый чай. Весьма полезная вещь.

— Вы оригиналка, — усмехнулся Ферт, — но для такой приятной собеседницы все, что угодно. — Он позвонил секретарше, и через пять минут на столике стоял поднос с двумя чашками, чайником и печеньем.

— Спасибо, — улыбнулась Шэрон и пару раз хлопнула ресницами.

Она правильно оделась и накрасилась: Ферт не сводил с нее взгляда и был настроен весьма игриво.

— Мистер Ферт, — начала разговор Шэрон, но он перебил ее.

— Крис, — поправил он, — друзья зовут меня Крисом. Поскольку вы пообещали мне неформальную обстановку, называйте меня так.

— Хорошо, Крис, — спокойно согласилась Шэрон. — Можно мы просто поболтаем?

— Ни о чем другом я и не мечтал, — засмеялся он. — Но не забудьте, что наша приятная болтовня продолжится за ужином.