Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Что же такое странное случилось в одном из почтенных семейств? — подзадорила ее Шэрон.

— Представляете, отец узнал, что его молодая жена и сын — любовники! — проговорила Мэри, вытаращив глаза и понизив голос почти до шепота.

У Шэрон на минуту потемнело в глазах. Этого не может быть. Пусть это будет история про другой дом… Но она видела, видела сама, как Ральф боялся прикоснуться к Элизабет и как отчаянно ему неприятен дядя.

— Ну и что? — как можно равнодушнее спросила она. — В нашей жизни и не такое бывает. Никто от этого еще не умирал.

— Как сказать? — загадочно покачала головой Мэри.

— Мэри, — укорила ее Шэрон, — вы обещали, что это будет не страшная, а странная история.

— Я и говорю, что странная… Мы даже поссорились из-за этого с Базилем! — Сказав это, Мэри остолбенела, потом прижала ко рту платок и мелко затрясла головой.

— Вы нарушили тайну, — с тоской проговорила Шэрон, и у нее моментально разболелась голова. — Кто-то рассказал мистеру Грину, что его сын любовник Элизабет.

Отпираться было поздно и бесполезно. Мэри это поняла, поэтому только тяжело вздохнула и принялась крутить в руках скомканный платок.

Шэрон добилась того, из-за чего затеяла весь этот репортаж о жизни слуг, и можно было сворачивать работу…

Но она не могла обмануть ожидания Мэри. Та попала в катастрофическую ситуацию. После подобного заявления она не могла рассчитывать на приличную рекомендацию и найти работу в другом доме. Шэрон почувствовала себя страшно виноватой. Ведь это все затеяла она. Лучше бы здесь сидел комиссар полиции, тогда бы это квалифицировалось как свидетельское показание, а не как сплетня слуг о хозяевах. Надо как-то выбираться из щекотливой ситуации, в которую она загнала их обеих.

— Мэри, а вам легко работалось в этом доме? — спросила она, чтобы смягчить разговор. — Вы ладили с Элизабет? С мистером Грином.

— В этом-то все и дело, — еще раз вздохнула Мэри. — Мне они оба не просто нравились, а могу вам сказать, что такой приятной и счастливой пары я никогда не видела. Сын-то давно с ними не жил. Лет пятнадцать. Я пришла в дом, когда он уже уехал. Мы из-за этого с Базилем и поругались.

— Из-за чего? — не поняла Шэрон. — Из-за сына?

— Да нет, — удивилась ее непонятливости Мэри. — Из-за того разговора, который я случайно услышала. Вы не подумайте, что у меня есть привычка подслушивать то, что говорят хозяева, просто разговор был громким…

— То есть вы слышали, как кто-то рассказывал мистеру Грину про…

— Ну да. И не кто-то, а этот противный его брат. — Мэри говорила теперь, ничего не пытаясь скрыть. — Я так возмутилась, что он обливает грязью хозяйку, о которой ничего, кроме добрых слов, сказать нельзя, что пошла к Базилю… Ну и рассказала ему. И говорю, что пойду к хозяину, чтобы заступиться за хозяйку… А он накричал на меня. Сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. Что у хозяина свои отношения с сыном. Что я только еще хуже сделаю. Представляешь, говорит, каково ему узнать, что его жена изменяет ему с собственным сыном?.. А по мне, лучше было пойти. Но не успела я…

— Так этот разговор был накануне смерти хозяина? — спросила Шэрон, которой после рассказа экономки стало практически все понятно…

— Нет, — покачала головой Мэри. — Это было недели за две. А может быть, и больше. Если надо, я вспомню.

Шэрон поняла, что у нее автоматически включились навыки разговора со свидетелями. Она говорила мало, лишь изредка задавая точные и короткие вопросы.

— Да, — продолжала Мэри. — Он был еще совершенно здоров. Потом приболел, но не сильно. Мы все были удивлены. Такая внезапная кончина… — Мэри всплакнула, потом громко высморкалась и вытерла слезы.

— То есть вы уверены, что ее оговорили? — уточнила Шэрон. — Почему?

— Что ж, я маленькая? Неужели не пойму, когда женщина любит, а когда так — одна видимость? Любила она его, сильно любила. Да и сейчас посмотрите, как убивается. И они с сыном почти не разговаривают. Если бы это было так, как тот говорил, все было бы совсем по-другому. Уж если к ней кто и набивается, то совсем не Ральф. Поверьте мне.

— Ладно, Мэри. — Шэрон тоже вздохнула. — Будем считать, что это очень грустная история. К тому же мистер Грин не поверил своему брату. Вы, наверное, знаете, что он все оставил жене. С неверными женами так не поступают.

— А вы поговорите с Базилем, он что-нибудь еще знает, — посоветовала Мэри.

Шэрон потрясла ее прозорливость. Значит, это не Шэрон, а Мэри использовала ее. Ее мучила эта тайна, но она не знала, кому рассказать о ней…

— Спасибо, я поговорю непременно, — ответила Шэрон и дотронулась до руки Мэри. — А теперь давайте позовем оператора, включим камеру, и я буду задавать совсем простые и невинные вопросы. Теперь ведь вы ничего не боитесь?

— Теперь ничего, — согласилась Мэри, — зовите.

Остаток работы прошел действительно гладко и быстро. Шэрон и Мэри сделали вид, что этого тяжелого разговора не было. Они весело и с удовольствием говорили о детстве Мэри, о секретах ее профессии, о радостях жизни и множестве других мелочей, из которых складывается судьба.

В конце интервью Шэрон могла с уверенностью сказать, что у нее действительно может получиться весьма интересная передача.

Да и с Ральфом было о чем теперь поговорить…

* * *

Ральф тоже не терял времени даром. Он заглянул в сад, увидел, что Шэрон занята, и решил действовать по своему плану. Надо было встретиться с адвокатом отца. Вполне может быть, что теперь он расскажет правду о завещании.

Мистер Ферт был настроен весьма благодушно. Он широко улыбнулся, протянул Ральфу руку и указал на глубокое кресло в дальнем конце кабинета. Потом попросил секретаршу принести кофе и устроился напротив. Всем своим видом он излучал желание помочь и всячески демонстрировал, что их беседа будет носить неформальный характер.

Ральф понимал, что в глазах адвоката он всего лишь мальчишка, несведущий в вопросах права. К тому же лишенный наследства отпрыск не может даже заплатить достойный гонорар специалисту такого уровня. Ральф все это учел, когда ехал сюда, но у него было признание Элизабет, и это давало какие-то шансы.

— Мистер Ферт, — начал он, тоже широко улыбаясь, — я понимаю, что отнимаю ваше время, но обстоятельства заставляют меня обратиться именно к вам.

— Всегда рад служить, — любезно ответил Ферт и замолчал, предоставляя посетителю изложить суть вопроса.

— Я не собираюсь оспаривать решение отца, — твердо сказал Ральф.

Ферт пожал плечами, показывая, что это его не касается.

— Но… — Ральф сделал вид, что не знает, с чего начать.

— Но какой-то вопрос ведь привел вас ко мне, — подсказал ему Ферт.

— Именно вопрос, — кивнул Ральф. — Я думаю, что была некая причина, по которой отец изменил свое решение.

— Для подобных поступков всегда есть причина, — согласился Ферт. — От плохого настроения до несварения желудка. Мы часто сами не знаем, что нами руководит. В моей практике бывали разные странные случаи. К сожалению, не могу вам рассказать.

Ральфу очень не понравилось, как разворачивается разговор: Ферт был спокоен, уверен и циничен. Он не собирался откровенничать, поэтому Ральф мог уйти из его кабинета ни с чем. Оставалось только одно… И он пошел ва-банк.

— Дело в том, что мне известна причина, — очень спокойно произнес он, отпивая глоток кофе.

— Вот как? — не удивился Ферт, но глаза его на минуту превратились в две злые щелочки. — Зачем же вам я? Если вы осведомлены о том, что побудило вашего отца отказать вам в наследстве, то…

— Мне неизвестны детали, — резко возразил Ральф. — Но думаю, что это существенно меняет ситуацию.

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите? — пожал плечами Ферт.

— Вы представляли интересы моего отца много лет, — уже спокойнее продолжил Ральф, — и хорошо знали его…

— Можно ли что-нибудь действительно знать о человеке? — Ферт смотрел на Ральфа пустыми глазами.

24
{"b":"153431","o":1}