Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Шэрон пришлось сказать, что мама умерла. Она до сих пор не знает правды.

Именно из-за жены женщины Уильяма не интересовали. Он мог быть с ними мил и приветлив, но только до того момента, пока они не начинали свою вечную песню о любви до гроба. Где расположен этот гроб, он и так прекрасно знал.

Шэрон была единственной из всех, кому он позволял себя обманывать и обнадеживать, что она действительно любит его и принадлежит ему. Поэтому он смирился с тем, что она упорхнула, но с отчаянием ждал ее возвращения, совершенно не надеясь на это.

Когда же дочь, не предупредив его, возникла на пороге, он потерял дар речи от радости. И сделал все, чтобы она не улизнула опять. Чего ему стоило лавировать между своими желаниями и ее натурой, когда он изощренно обставлял ее работу на телевидении! Но он сделал это и был безумно рад, что ей не все удавалось. Если бы она быстро победила, ей опять стало бы скучно. Пока же она добивается цели, то можно быть уверенным, что ей это не надоест.

* * *

Уильям услышал звук подъехавшей машины и выглянул в окно. Это был микроавтобус, на котором несколько часов назад Шэрон уехала на съемки репортажа. Странно, она никогда среди дня не заезжала домой. Наверное, что-то случилось. Сердце отца моментально сжалось. Так было всегда, когда он был уверен, что с его девочкой произошло несчастье.

Шэрон легко выпорхнула из машины и направилась к дому. Уильям перевел дыхание: на этот раз все обошлось. Но что-то заставило ее вернуться домой. Уильям направился к лестнице, на ходу обдумывая, как договориться с Шэрон о помощи.

— Папа, как хорошо, что ты дома! — Шэрон клюнула его в щеку и побежала на кухню.

— Что-то случилось? — как можно спокойнее спросил Уильям.

— Ничего, — крикнула дочь, — просто очень хочется пить! А потом мне надо собраться с мыслями.

— Как твой репортаж? — осторожно спросил он, направляясь следом за ней.

— Отвратительно, — хмуро ответила Шэрон, залпом выпив стакан сока, — какой-то урод перевернул всю аппаратуру, и мне не удалось доснять материал.

— И что?

— Ничего. Буду делать из того, что есть, — пожала плечами Шэрон.

— Думаю, у тебя все получится.

— Конечно, получится, — согласилась дочь. — Дело-то не в этом…

— А в чем? — не понял Уильям.

— Дело, папочка, в том, что мне на пути постоянно попадаются эдакие лощеные папенькины сынки, которые мешают работать. И жить, — вздохнула Шэрон.

— Не думаю, что он сделал это нарочно, — покачал головой отец.

— Папа! — возмутилась Шэрон. — Я же не об этом. Я ждала этого репортажа столько времени. А тут этот…

— Золото мое, если бы все несчастья в жизни были такими, то жизнь была бы прекрасна, — улыбнулся отец.

— Па, не зли меня! — Шэрон грозно посмотрела на отца. — Мне сейчас не до шуток. Я заехала домой, чтобы собраться с силами, а не спорить. Не убеждай меня, пожалуйста, в том, что мои беды ничто по сравнению с мировыми проблемами. Вот у тебя же все всегда идет как по маслу. Тебе не понять, что некоторые бывают неудачниками.

— Не говори глупости! — Тон отца стал серьезным. — Во-первых, ты не неудачница. Ты умная и красивая. Хорошо образованная. Всегда добиваешься цели. Если, конечно, точно знаешь, чего хочешь. А что касается моей размеренной жизни, то, поверь, сейчас я поставлен в тупик и не знаю, что делать.

— Папа, — недоверчиво посмотрела на него дочь, — ты не бываешь в тупиках. Это не твоя область. Широкая столбовая дорога — это да.

— Бываю… — Отец вдруг вздохнул так горестно, что впервые и у дочери сжалось сердце от дурного предчувствия.

Шэрон так привыкла к тому, что в их жизни кульбиты позволяет себе только она. Сейчас она видела по лицу отца, что произошло что-то Действительно серьезное. И поняла, что он ищет у нее помощи.

— Папа, — Шэрон подошла к отцу и потерлась щекой о его плечо, — если я что-то смогу сделать…

— Не знаю, — Уильям коснулся губами ее макушки, — я пока сам не знаю, о чем тебя просить.

— Проси о чем хочешь, — твердо сказала Шэрон, поднимая голову и заглядывая ему в глаза, — я все сделаю.

Признаться, Уильям не ожидал, что она так быстро согласится. Хотя… она пока не представляет, о чем идет речь.

— Ты помнишь Ральфа? — достаточно небрежно спросил он.

— Ральфа? А кто это? — удивилась Шэрон.

— Ральф — сын Генри, — как можно спокойнее ответил отец. — Он старше тебя лет на десять. Но вы встречались несколько раз, когда были детьми.

— Что встречались, помню. Но его самого — нет.

— Это не так важно, — заметил Уильям. — Важно, что у него сейчас большие проблемы.

— Да, — протянула Шэрон и отошла к столу поставить стакан, — потерять отца… Мистер Грин был такой молодой и веселый человек…

— Ты не все знаешь, — медленно проговорил отец. — Потерять отца — это тяжело. Но потерять любовь отца, его доверие…

По лицу дочери Уильям видел, что она не понимает, о чем идет речь. Наверное, не время сейчас подробно объяснять ей все хитросплетения этой истории: Шэрон действительно забежала на минутку, к тому же расстроена собственными делами. Он поговорит с ней потом. А сейчас нужно, чтобы она поняла, что именно от нее требуется. И согласилась…

— Я расскажу тебе всю эту историю вечером, когда ты не будешь никуда бежать, — мягко проговорил отец. — А сейчас пообещай мне только одно.

— Папочка, — улыбнулась Шэрон, — все, что угодно. Я же сказала.

— Я прошу тебя познакомиться с Ральфом снова. Он очень достойный молодой человек. И сейчас находится в весьма трудном положении…

— Только-то? — засмеялась Шэрон. — Не самое большое одолжение с моей стороны.

— Ты недослушала, — остановил ее отец.

— Хорошо-хорошо. Прости.

— Я прошу тебя подружиться с ним. И поддержать его.

— Пап! — вздохнула Шэрон укоризненно. — То, о чем ты просишь, очень просто и очень сложно одновременно. Я могу с ним познакомиться вновь, как ты выразился. Но кто тебе сказал, что мы сможем подружиться? Мы оба взрослые люди, со своими тараканами… Поэтому о какой дружбе ты говоришь?

— Шэрон, — он покачал головой, — я все это понимаю. Но и ты пойми меня. Ты тактична и способна к состраданию. Я же знаю, что ты добрый человек. Здесь необходимо всего лишь элементарное внимание. И только. Я же не говорю о каких-то серьезных взаимоотношениях.

— Па, я тебе обещаю, что буду паинькой. Я буду вести с ним светские беседы, сочувственно вздыхать и гладить по голове взрослого человека. Ты этого хочешь? Ты же понимаешь, что это смешно. А потом, кто тебе сказал, что ему будет приятно такое назойливое внимание со стороны посторонней женщины?

— Шэрон, я прошу тебя… — взмолился отец. — Ты говоришь сейчас правильно, но холодно. Я прошу только о твоем участии. Ты умеешь быть необходимой. Ему сейчас нужен друг рядом. Желательно ровесник и женщина.

— Не обижайся, пап, я не очень доверяю мужчинам в последнее время. А чтобы быть сиделкой при взрослом здоровом человеке, надо иметь желание. Я же не хочу. Прости.

— Я не так часто тебя о чем-то прошу, — насупился отец. — Я не прошу больше того, что ты реально можешь сделать. Только одно — не будь с ним категорична. Он тебя не обижал.

— Хорошо, — согласилась Шэрон. — Я действительно обещала. К тому же он действительно еще не заслужил того, чтобы я его ненавидела. Постараюсь соответствовать твоим требованиям. А сейчас я побегу. Вечером поговорим. Ладно?

— Ладно, — вздохнул Уильям.

Шэрон быстро поцеловала его и убежала, а Уильям остался ждать Ральфа.

* * *

Увидев старенькую машину Ральфа, Уильям усмехнулся. Как же он похож на своего отца! Тот ради принципа готов был пойти на любые жертвы. Мальчишка крепко держится за идею скромной достаточности. Может быть, так и нужно?

В свои тридцать лет Уильям хотел разъезжать на самых красивых машинах и быть неотразимым. И если бы не Генри, ему никогда бы этого не удалось. Сейчас он может позволить себе что угодно, однако теперь его это очень мало трогает. Ни его эксклюзивный «линкольн», ни прекрасный ухоженный дом, ни бессчетное количество костюмов, ни безделушки не делают его счастливым. На что потрачена жизнь? Если ты не можешь сделать счастливыми и спокойными самых близких людей…

12
{"b":"153431","o":1}